Рахим Эсенов - Тени «Желтого доминиона»

• Название: Тени «Желтого доминиона»
• Автор: Рахим Эсенов
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9533-3851-6

И вновь читатель встречается с героями широко известного романа «Предрассветные призраки пустыни». Каракумы, 30-е годы прошедшего века… Басмаческие банды при поддержке иностранных агентов пытаются привлечь на свою сторону мирное население. Джунаид-хан – один из главарей басмачества – вынужден назначить своего преемника. Чекист Ашир Таганов дает шанс другу детства Нурры уйти от басмачей, и тот делает свой выбор…

---

…Еще издали коренастая фигура человека, неторопливо прошедшего по мосту, показалась Куррееву знакомой. Забыв наставления немца, Нуры сломя голову бросился вдогонку, но коренастый, перейдя реку, смешался с толпой паломников, направлявшихся к мавзолею имама Резы. Нуры повернул уже обратно и тут чуть не столкнулся лоб об лоб с высоким жандармом, подозрительно оглядывавшим его. Все произошло так неожиданно, что Курреев даже не успел испугаться. Но когда отошел от жандарма на почтительное расстояние, почувствовал, как спина под халатом покрылась испариной. Нуры хотел было прибавить шагу, лишь бы уйти с того проклятого места, показавшегося ему ловушкой, но ноги предательски запеленало страхом. Он осмотрелся по сторонам, ища в толпе жандармскую форму, но не отыскал ее и испугался пуще прежнего: может, затаился где-то и наблюдает издали?

Вдруг кто-то окликнул его негромко – до чего знакомый голос! Оглянулся, увидел ту самую коренастую фигуру, потерянную им в толпе.

– О Аллах! Эшши-джан! Тагсыр мой! – радостно воздел руки Курреев. – Как я рад тебе, мой повелитель!

– Тише, ты! – зашипел Эшши-бай. – Не называй меня по имени! После объясню… Это знакомый жандарм из Горгана. Ну, я и дёру. У меня с ним свои счеты. Откуда его джинны принесли? После Туркменской степи, где наши джигиты пошерстили этих пучеглазых шиитов, не хочется влазить в свару. Да и отец по головке не погладит. Давай отойдем!

Они свернули на тихую улочку, и Курреев взахлеб, то ли от радости, то ли от волнения, начал расспрашивать о Джунаид-хане, о его драгоценном здоровье, об Эймире и, конечно, о самом Эшши. Ханский сын отвечал односложно, так и не сказав, где же находится Джунаид-хан. Но Нуры понял одно – бывший хивинский владыка из Ирана бежал.

Курреев вдруг сообразил, что Эшши ему не доверяет, оскорбившись, замолчал. Тот насмешливо оглядел бывшего ханского телохранителя:

– Может, все-таки пароль скажешь?..

– Какой пароль? – Курреев округлил от удивления глаза.

– Скажи пароль! Ты что, будто тебя дубинкой по голове огрели?

– Вах-эй! – Курреев хлопнул себя по лбу, рассмеялся. – Ну, я от Вели-хана Кысмата. Значит, я шел на встречу с тобой?..

– Ты все же пароль вспомни, – жестко проговорил Эшши-бай.

Курреев произнес пароль.

– Теперь дело другое, – Эшши-бай снисходительно похлопал Курреева по плечу. – Теперь слушай и повинуйся…

Эшши-бая и Нуры носило по всем концам Мешхеда, они метались по гостиницам, караван-сараям, ночлежным домам, где остановились туркестанские эмигранты, собравшиеся отовсюду – из Дели и Стамбула, Парижа и Бомбея, Герата и Горгана, Берлина и Пешавара. Эмигранты приехали целыми делегациями из двух-трех человек и теперь беспокоились, разрешат ли им всем принять участие в этом совещании. Все волновались, и каждый считал, что его присутствие и особенно выступление очень важно, от этого будто зависит будущее всего Туркестана. Но никто им внятного ответа не давал, и такая неопределенность развязывала языки, вызывала на откровенность, что, естественно, облегчало задачу мадеровских агентов, со своей стороны способствовавших тому, чтобы вызвать нервозность, кривотолки среди делегатов. В мутной воде рыбку ловить сподручнее.

Эмигрантские верхи решили все же созвать совещание в узком кругу. На то было много причин, но главные из них – это отсутствие единства среди вожаков и настороженное отношение к ним шахского правительства, видевшего в них агентов иностранных разведок.

Эшши-баю и Каракурту удалось попасть на совещание, завести широкий круг знакомств, – словом, исполнить многое, чему наставлял их Мадер.

Путям-дорогам Эшши-бая и Нуры предстояло потом разойтись. Ханский сын все-таки сказал, что Джунаид-хан поселился в Афганистане, вблизи Герата, в селении Кафтар-хана. Нуры, конечно, был рад встрече с сыном своего старого хозяина. Надеялся, что тот снова призовет его к себе. В окружении Джунаид-хана все знакомо – и люди, и нравы, и обычаи; там Курреев знал, как себя вести, как угодить старому хану и его сыновьям. И теперь, прощаясь с Эшши-баем, Курреев был в полном смятении, не представлял, как же дальше сложится его жизнь, не свернет ли он себе шею за первым же поворотом… Правда, теперь у него появился новый хозяин, который посильнее, пощедрее, чем Джунаид-хан, и, судя по всему, нуждающийся в услугах Нуры. Но только Аллах ведает, надолго ли он понадобится Мадеру, сумеет ли Курреев удержаться возле него.

Как ни говори, гяур он и есть гяур, каким бы добряком ни казался. С Джунаид-ханом же многое связано; хоть он жесток и беспощаден, Нуры знал его повадки, капризы и слабости, чуял, когда надо промолчать, когда польстить, чтобы обуздать непомерно дикий гнев хана… Все же Джунаид-хан свой, мусульманин, одной с ним веры человек. А нож, как ни остер, своих ножен не порежет…

Так наивно думал Нуры Курреев о своем бывшем хозяине, не подозревая, что тот давно запродал его германскому эмиссару, как некогда сбывал своих нукеров эмиссарам английской разведки.

Эшши-бай уехал в Афганистан, а в Мешхеде объявился Мадер. Он разыскал своего агента в одном из караван-сараев. Каракурт не очень-то обрадовался встрече с новым хозяином, все еще живя под впечатлением расставания с ханским сыном, с которым так хотелось податься в Герат. Мадер же почему-то не обратил особого внимания на возбужденное состояние Каракурта, наоборот, остался доволен его словоохотливостью и хорошей памятью: новые имена, любопытные детали украсят картотеку, хранящуюся в стальных сейфах германского эмиссара.

Если бы Мадер чуть больше знал Курреева, то наверняка заметил бы какой-то маслянистый блеск в его глазах. Он подумал, что Каракурт, удовлетворенный своей работой, предвкушает радость получения гонорара за выполнение задания. Немец не знал, что еще Джунаид-хан, чтобы удержать Нуры в басмаческих рядах, приучал его к терьяку. Каракурт перед самым приездом эмиссара с наслаждением, почти до одури, накурился опиума и потому пребывал в самом радужном состоянии.

Тени «желтого доминиона»

Успехи строительства социализма в республиках Средней Азии, всенародная поддержка всех добрых дел и начинаний советской власти вызывали звериную злобу у наших классовых врагов.

Международный империализм и его наемники стремились помешать этому победному шествию, лезли из кожи вон, чтобы повернуть колесо истории вспять. На границах советских среднеазиатских республик при активном содействии империалистических разведок сколачивались новые басмаческие отряды, подвозилось оружие, перегруппировывались силы…

В марте 1929 года эмиссары английской разведки, бывший эмир бухарский, лидеры узбекской и таджикской эмиграции, басмаческие предводители созвали секретное совещание, где наметили конкретный план вторжения на территорию Таджикистана. Возглавлять объединенные басмаческие силы было поручено Ибрагим-беку.

Вскоре представители английской разведки провели аналогичное совещание с басмаческими лидерами туркменской эмиграции.

Стан Ибрагим-бека часто навещали агенты английских специальных служб. Они инструктировали басмаческие отряды, привозили деньги, оружие, боеприпасы…

Историческая справка

Взмыленный конь с едва державшимся в седле седоком на полном скаку влетел в просторный двор, занимавший почти весь городской квартал. С недавних пор Джунаид-хан со своей челядью жил попеременно то в селении Кафтар-хана, то в самом Герате. Гонец был необычным: его величество афганский король Надир-шах прислал Джунаид-хану любезное письмо, где называл того единоверным братом и другом, милостиво приглашал приехать в Кабул.

Королевское приглашение Джунаид-хан принял без особой радости. В душе он вообще презирал всех афганских правителей, у которых семь пятниц на неделе: то они милуются с Россией и Англией, то заигрывают с Германией и Турцией. Но что поделаешь, придется ехать. Не афганский король поселился на земле хивинского хана, а Джунаид-хану со своим семейством, родичами пришлось искать прибежище в чужом краю. Не поедешь, так, чего доброго, Надир-шах выдаст всех большевикам, да еще куш за их головы отхватит… Екнуло сердце Джунаид-хана, но вспомнил о Кейли, о Мадере и чуточку успокоился – благо есть защитники… И все же Джунаид-хана охватывала гордость: как-никак сам король приглашает… Надо ехать! Интересно, что там стряслось?

На ранней зорьке по безлюдным гератским улицам мимо полуразвалившейся крепости – останков городища Искандера Двурогого – пронеслась кавалькада во главе с Джунаид-ханом. Их было двенадцать – ханские сыновья Эшши-бай и Эймир-бай, палач Непес Джелат, безносый Аннамет, ставший в последнее время правой рукой хана, чем вызвал у Непеса черную зависть и глухую ненависть. Остальные – верные хану нукеры, молодые воины. Еще до восхода солнца они выбрались на каменистую дорогу и через семь дней доскакали до Кандагара, второго по величине афганского города. Чтобы не привлекать внимания людей, хан решил не останавливаться здесь, лишь позволил сопровождающим, не сходя с коней, задержаться у величественного мавзолея Ахмед-шаха. Джунаид-хан невольно залюбовался изящными, как арабские клинки, минаретами, окружавшими позолоченный яйцевидный купол.