Анатолий Ким - Поселок кентавров

• Название: Поселок кентавров
• Автор: Анатолий Ким
• Издательство: Ковчег
• Жанр: Современная проза
• Год: 1993
• ISBN: 5-87639-002-X

"Поселок кентавров" — эротико-философский гротеск. В этом произведении жестокая ярость мира и ужас бытия встречены гомерическим хохотом человека, который знает свою подлинную счастливую судьбу и самым дерзким образом кажет здоровенный елдорай (международный мужской символ) тем силам тьмы, злобы, подлости, что губят сотворенное Богом человечество.

---

Кентаврион развернул строй и двинулся к реке, откуда, с шумом разбрызгивая волу, выбирались на берег шесть всадниц на мокрых лошадях. Косые меховые безрукавки у всадниц были схвачены на правом плече круглой застежкою, левая грудь бугрилась свободною, плечо обнажено — это были амазонки, воительницы и охотницы на львов.

Довольно часто они, преследуя дичь или возвращаясь с набега из страны диких лошадей, забирались в небольшую замкнутую долину кентавров, порой мимолетно воевали с ними, но чаще уходили восвояси, лишь издали понаблюдав за жизнью конеподобных чудищ.

На этот же раз амазонки были настроены воинственно — одну из их отряда захватили Гнэс и Мата, напав у костра, где она жарила кабана, ожидая содружниц с охоты. Теперь, чтобы выручить товарку, разъяренные содлатихи-амазонки решили напасть на кентавров.

С громким криком одна за другой вынесясь из реки, всадницы поскакали вдоль фронта надвигающейся на них с пиками наперевес конноногой пехоты кентавров. Сухие высокие лошади воительниц неслись, вскинув головы на гибких, откинутых назад шеях, амазонки припадали к ним, сжимая могучими ляжками конские-бока. На скаку они доставали луки и клали ка тетиву длинные стрелы.

Увидев полдюжины воинственных человеческих баб, четвероногая солдатня обрадованно загоготала и, взмахивая хвостами, превесело застучала по своим конским животам напруженными елдораями. Но их военачальник Пулу, сам поначалу также захваченный видом голоногих человеческих самок, несущихся на лошадях, спохватился вовремя и зычно скомандовал:

— Кентаврио-он! Кончай елдораить! Готовь луки к бою! Дротики в зубы!

Эта команда живо напомнила конеподобным солдатам, что их ожидает, заставив притихнуть, а многих и поежиться в предчувствии уже совсем скорой серемет лагай. Всякие чувства, кроме робости перед скорой смертью, опали в них Кентавры поспешно разинули широкие рты и, зажав зубами пики по средине древка, свободными руками принялись снаряжать к стрельбе луки.

Амазонки — бабы широкоплечие, рослые, с очень длинными руками, обнаженные левые груди у них выпущены на волю, а с правой стороны плоско, прикрыто полосой шкуры — там грудь выжжена для удобства стрельбы из лука. Луки имели они большие, из дикой яблони, и мощно стреляли своим особым способом: натягивая тетиву так, что рука с зажатым в ней оперенным концом стрелы оказывалась далеко за плечом. Целились, жмуря один глаз, круто выгибая грудь, повернув верхнюю часть тела над широкими бедрами в левую сторону, и спускали длинную, с железным наконечником стрелу свою с легким выкриком: «Хес-с!».

Кентавры же с короткими руками не могли пользоваться большим луком и стреляли они от живота, держа оружие поперек тела, так что их куцые стрелы летели вдвое ближе, чем у амазонок. Пользуясь сим преимуществом, те вели бой на скаку, погоняя выученных лошадей шенкелями. Они носились перед выстроенным кентаврионом и с далекого расстояния доставали его своими смертоносными стрелами. Сходиться же врукопашную отважные солдатихи не решались: их смущала совершенно непостижимая для разумения вольных всадниц дисциплина пехотного строя, равномерная шагистика и несокрушимый вид атакующей фаланги, ощетиненной острым рядом пик с бронзовыми наконечниками.

Конноногие же пехотинцы видели явную опаску всадниц перед их сомкнутым строем и могли еще раз испытать в душе воинское самодовольство да непомерную гордость за командира Пуду, который все это ввел в кентаврской армии. И хотя стрелы кентавров жалким образом втыкались в землю далеко от крутившихся на конях амазонок» а стрелы воительниц выбивали одного за другим из марширующего строя, кентаврион живо смыкал ряды над убитыми, четко выполнял команды вождя, делая развороты налево, направо, — пер фронтом на отскакивавших голоногих солдатих.

Так продолжалось до тех пор, пока у амазонок не кончились стрелы в колчанах. На зеленом лугу валялось немало подстреленных кентавров, роя копытами землю в предсмертной агонии. Сойдясь в кучу, солдатихи с великим удивлением смотрели на мохнатых чудищ, которые опять развернулись к ним фронтом и, перебежками выровняв строй, С дружным топотом нога в ногу двинулись вперед.

Воительница Апраксида, командирша амазонок, с толстыми, как бревна, волосатыми ногами, грузная, с наползавшими на края меховых штанишек складками сала на брюхе, привстала на стременах и проревела в сторону поселка кентавров:

— Оливья! Мы не смогли отбить тебя! Умри и знай: когда-нибудь отомстим за тебя, детка! Это сказала я, Апраксида!.. Апраксида-а-а!

Дважды выкрикнув под конец свое имя, суровая солдатиха нагнулась и, приподняв свою левую грудь, вытерла ею лицо, покрытое бранным потом и слезами. После этого она первою бросилась на коне в реку, отступая и уводя за собою отряд.

Узрев отступление врат, а значит, победу и конец упоительного боя, командир Пуду ощутил в душе злость неудовлетворенного азарта и, забыв обо всем, бросил кентаврион и помчался к реке тяжелым галопом Строй вмиг рассыпался, кентавроны взревели, засвистали в пальцы и, потрясая дротиками, тоже кинулись вскачь к реке. Самые резвые, обогнав военачальника, влетели по брюхо в воду и, торопливо наладив луки, открыли стрельбу по плывущим рядом со своими лошадьми амазонкам. Пуду вломился, грозно храпя и гневно пукая от ярости, в горлопанящую толпу солдат и в сердцах, размахивая кизиловой дубинкою, убил двух подвернувшихся под руку кентавронов. Остальные дружно прыснули от кого в сторону, разбрызгивая воду, и продолжали веселую беспорядочную стрельбу уже с оглядкою на командира.

ОТСТУПЛЕНИЕ 2

Кентавры не знали мнительного страха и жалости при виде ближнего умирающего, и этим объясняется их равнодушие к павшим на поле боя соплеменникам, которые валялись еще несколько дней средь луга, задрав к небу копыта Мимо трупов бегали кентаврята на спокойно проходили взрослые, пока от мертвецов не завоняло. Лишь тогда раздутые, поклеванные вороньем туши павших кентавронов были сброшены в реку.

***

Пуду с беспомощным рычанием, исходившим из его широкой командирской глотки, смотрел вслед амазонкам, которые уже выбирались на противоположный берег. Лошади встряхивались, разбрызгивая воду, солдатихи вскакивали на них, ложась вначале животом на конскую спину, затем перебрасывая через мокрый круп ловкие могучие ноги. И лохматый, громадный военачальник издали впивался алчным взглядом в зад военачальницы Апраксиды, обтянутый меховыми штанишками из барсовой шкуры. Никак не ожидал Пуду, что бой закончится столь быстро и неинтересно — ни повоевать вдоволь не удалось, ни взять в плен толстозадых амазонок. Сморкаясь в кулак и вытирая сморчок о свой мухортый конский бок, смотрел он угрюмо на то, как удирают на резвых лошадях уже недоступные человеческие бабы.

Кентавроны в мокрых доспехах, с лоснящимися разномастными телами, вразнобой выкрикивая «ипари няло кокомла» и «мяфу-мяфу», слова торжества и победы, выходили на берег. Они галдели, смеялись, перхая при этом с высунутым языком, шутливо перепукивались, встряхивались по-собачьи, поднимая над головою луки и колчаны со стрелами, чтобы не забрызгать их водою.

Тут на глазах у всех кентаврон Гнэс пустил стрелу в спину зверолову Мате, и тот, в это время обсасывавший свежую рану на руке, задетой стрелой амазонок, взмахнул этой рукой, прогнулся назад в своем человеческом теле и, проскакав вперед шагов двадцать, рухнул на землю.

Стрела попала в человеческое сердце — у кентавров было по два сердца. Туловище человеческое успокоилось быстро, сникнув к земле, лошадиный же низ могучего зверолова упорно пытался подняться на ноги, иногда достигал этого и стоял, широко расставив копыта. Человеческий торс при этом свисал вниз головою, вытянув обмякшие руки. Но, вздрагивая от предсмертного напряжения, конские ноги долго не могли удерживать тело — вдруг резко подламывались в суставах, и все двуединое мертво-живое обрушивалось наземь, мелькая в воздухе копытами, поднимая тучу пыли.

Кентавры чуть было притихли, глядя на свежую легкую смерть (серемет лагай), но вскоре она вполне влилась во всеобщую картину, где по широкой приречной долине лежали и дрыгали ногами десятка три конченых солдат. И кентавроны следовали мимо, обходя их стороною, лишь изредка кто-нибудь приостанавливался, чтобы снять с убитого долбленый панцирь, забрать его меч и лук со стрелами.

Возле вероломного Гнэса оказался военачальник Пуду, брат застреленного зверолова Маты, и мгновенно впал в ярость. Увидев перед собою топавшего с самодовольным видом убийцу брата, Пуду решил достать вероломца ударом дубины, но одновременно с этим он начал мочиться, широко расставив задние ноги, и никак не мог прервать ккапи, а за это время Мата успел уйти далеко вперед, и Пуду постепенно забыл о своем намерении. Довершив свое дело, командир тяжело заковылял вслед за своим воинством, с победой возвращавшимся в поселок.