О`Санчес - Хвак

• Название: Хвак
• Автор: О`Санчес
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9942-0423-8

Древний Мир, империя – очень уютное местечко для тех, кто любит по любому поводу пускать в ход меч и секиру. Хвак – здоровенный малый, он плоть от плоти, кровь от крови этого мира, и поэтому жизнь с секирой в руке – для него единственно правильная и понятная. Матушка Земля, верховная богиня этого мира, однажды усыновила крестьянина и круглого сироту Хвака, пообещала ему защиту и помощь, но с тем условием, чтобы не смел он за плугом ходить и с богами силою тягаться… Послушался ее богатырь Хвак, да и пошел себе странствовать по дорогам империи в поисках счастья и хлеба насущного. А тут как раз конец света нахлынул на границы империи…

Ну разве Хвак останется в стороне?..

---

Дзын-нг! – Лопнула цепь! До последнего мига не верилось Хваку, что он и с кованым железом совладает голыми руками – ан получилось! И словно неведомые крылья подхватили Хвакову душу: у-у-уох! – в небеса! И-и-иэх! – обратно, в зыбкую тьму, где эти… которые пленить его хотели… в рабство забрать!

Освобожденною десницей выковырнул Хвак изо рта смоляную тряпку – выбросил подальше во тьму, а другою остаток цепи с шеи снял… и тоже размахнулся, чтобы выбросить… А в обрывке том локтя три с половиною…

Если и была на Хваке сонная одурь, заклятиями вызванная, то вся соскочила и улетучилась от яростного восторга: у разбойника, что собирался его уводить, полголовы как не бывало, даже вскрикнуть не успел – хороша цепь, тяжела в ударе! Ах, и ты еще!?.. Н-на! Главное, сударыню чайку не зацепить…

Но чайка уже исчезла с пристани, оставив Хвака одного посреди опешивших врагов…

И все-таки, разбойники были привычны к неожиданностям – что морские, что сухопутные – повыхватывали кистени и кинжалы, надеясь вшестером против одного справиться! Было их изначально девять на пристани: от продавцов Хавроша с Косматым и трое подручных, а от покупателей помощник кормчего Сапог с тремя подручными: все честно и вровень, чтобы никому не искушаться численным перевесом. Понятное дело, что на борту ладьи еще люди таились, вполне возможно, что и у Хавроши там, во тьме, подмога ждет, но в миг торговли – все по издревле заведенному порядку: долгими годами проверено, многими сделками испытано…

Двоих разбойников Хвак сходу насмерть поверг, Хавроша бойцом не считалась, а оставшиеся шестеро хоть и струсили от неожиданного кровопролития, но умеренно, ибо увидели, что нет здесь засады ни с чьей стороны, а только непредвиденные осложнения. Один разбойник, из морских покупателей, даже меч из-за спины выхватил, да только не помог ему меч – так и вылетели мозги из разбитой башки, прямо в темные воды Балуфа, а за мозгами и труп туда свалился, на радость вечно голодным приживалам, что через все воды моряков сопровождают. Рычит Хвак, выкрикивает невнятное, душа звенит, голова кругом, а глаза уже сами выцеливают Хаврошу – вон она, за спинами прячется!

У Хавроши тоже ум в смятении – только что ведь так все хорошо было… Нет, нет, ох, нет! Боги милосердные! За что же вы так!.. Первая из всех почуяла Хавроша, что рухнула бесповоротно торговая ночь, не справиться им с этим болваном стоеросовым!.. Некому справляться… Косматый!!!

Косматого разъяренный Хвак не просто наземь сшиб, а еще топтать принялся, успевая при этом от оставшихся двоих намотанной на левую руку цепью отмахиваться! Только сейчас Хаврошу по-настоящему ужас прошиб, и она, уже не вполне понимая, что делает, ринулась по трапу туда, на ладью…

– Измена! Тревога! Бежим!

На такие слова разбойники привыкли немедля отзываться, тем более, что за ними очевидная правда.

– Трап втянуть, весла мочи! Ходу!

Пока Хвак Косматого дотаптывал, да двоих оставшихся добивал, торговая ладья локтей на двадцать от пристани отойти успела: кто отстал, тот не допрыгнет!

А только некому на пристани догонять, да впрыгивать, кроме Хвака, ибо разбойников никого в живых не осталось, ни с той, ни с другой торговой стороны, стражей в ту ночь тоже поблизости не случилось… Кормчий на ладье был хладнокровен, отсутствие засады со стороны стражей имперских отметил, взором и разумом, стало быть, следует оглядеться и подумать.

– Весла суши!

Тишина вернулась в этот кусочек пространства. Разумеется, это была живая тишина, не из тех, что обитают на дне морском или в склепах: мачты поскрипывают, воды плещут, птеры во тьме перекрикиваются, бродяга с цепью там, на пристани, чего-то там хрипит и цепью грозится, на крови поскальзываясь… А в остальном – ночь, спокойствие… Самое время понять будущее после неудавшейся сделки… А почему, собственно говоря, – неудавшейся???

Быстрая мыслями Хавроша все поняла еще быстрее разбойничьего кормчего.

Вот она – грозная, хитрая, умная, всеми уважаемая Хавроша – стоит на борту чужой полупиратской ладьи, одна, без помощников и слуг… Без Косматого… У купцов убыток: четыре человека погибли, да один раб вырвался, остальные одиннадцать в трюмах. То есть, не полный убыток. У нее, у Хавроши, тоже четверо погибли, да этот ублюдок сбежал – вон он, цуцырем на досках скачет, ей грозится!.. Деньги за всю дюжину сполна получены – деньги при ней. Это хорошо…

Ледяной мрак проник в Хаврошино сердце почти сразу, вслед за быстрыми думами: деньги-то при ней, да сама-то она – при купцах. Как только они почуют сие положение вещей, так и… Убытки-то им нужно восполнять? Скорее всего, даже в рабыни ее не возьмут, кому она такая старая нужна? Разве только смилостивятся над нею, в счет старой дружбы и с надеждою на дальнейшее… Нет, конечно, такие глупости нет смысла даже и обдумывать… Сама бы она – колебалась бы на их месте? Дала бы себя обдурить пустыми обещаниями? То-то же. Вон уже – шепчутся… Тяжела мошна, без малого – мешок, а не кошель, если как следует шнур на руку намотать, авось и не развяжется сразу?

– Эй! Хвак! Хвак! Слышишь меня? Это я, Хавроша!

– А, гадина! Вон ты где! Что, взяла??? А ну, иди сюда! Оберег, да??? Я тебе этот оберег…

– Хвак, а Хвак! Послушай меня! – голос Хавроши чудесным образом преобразился из хриплого крякания в певучий зов, молодой, звонкий и сильный, таким заколдованные статуи в храмах созывают со всей округи прихожан на моления… Хавроша, видимо, решилась использовать напоследок все свои тайные умения, уже не стесняясь тем, что громкий зов ее может привлечь там, на суше, чье-то нежелательное внимание. А куда его дальше беречь, кого теперь бояться?

Хвак услышал и примолк от неожиданности и удивления. Он подошел поближе к краю пристани, стараясь выбрать место посуше, чтобы ноги не скользили по крови и прочим остаткам растерзанной человеческой плоти.

– Это ты мне? Ну, чего?

– Слушай же, Хвак…

– Да, чего тебе? Опять обмануть захотела? Нет уж! Я теперь…

– Хвак! Это твое подлинное имя? – Хавроша запнулась, сбилась с голоса на миг и продолжила, не дожидаясь ответа на свой вопрос. – Да и вряд ли столь явный болван как ты способен схитрить. Это твое имя. Имя того, кто в одночасье разрушил всю жизнь мою, лишив любви, судьбы и счастья! И всей силою, во мне оставшейся, всей ненавистью, что рождена во мне, всеми мольбами своими, всей сущностью, всей душой проклинаю тебя смертным проклятием, сущность и душу без остатка отдавая богам взамен этого моего проклятья! Будь проклят!!!

Огромный кошель в ее руках был почти на треть заполнен, да сплошь золотыми монетами, которые куда как тяжелее и ценнее серебра, хищные руки Хавроши крупно дрожали, и не только от злобы и предсмертного ужаса: держать на весу этот кошель стоило больших усилий. Шнурок, плотно стянувший кожаные края, был намертво обмотан вокруг Хаврошиной десницы, а остаточная петля надета для верности на большой палец. Если не набирать воздуху в грудь, а просто прыгнуть, зажав покрепче юбку между колен, дабы не раздулась и не захватила воздуха, то можно будет захлебнуться, уйдя на дно раньше, чем эти зубастые твари сообразят в чем дело и дотянутся до нее… Всю свою жизнь, с самого детства, Хавроша боялась участи быть заживо съеденной – не важно кем – зверями или демонами, и вот надо же… Хавроша успела высчитать про себя, что старый негодяй Петлявый, кормчий на ладье, получив от нее деньги по доброй воле, мог бы оказать ей милость и просто зарезать, перед тем, как выбросить за борт, но тогда денежки достанутся ему… О, нет! А если деньги выбросить, а самой остаться… Тоже нет, эти люди ей хорошо знакомы, легче быть съеденной. И Хавроша решилась: проговорив до конца смертное проклятие, она подошла к борту, к заранее намеченной приступочке, и уже ни на кого не оглядываясь и ни на что не отвлекаясь, шагнула за борт, бормоча безнадежные молитвы богам, которым она и так отдала, только что, все, что в ней было заветного, уповая на тяжесть мешка и посмертное везение. Но внизу ее уже ждали…

Хаврошины крики долетели до Хвака и впились ему в уши, в глаза, в жирную грудь… Вроде бы она еще чего-то там кричала… или визжала… Ничего больше не слышно. Хвак захватил в себя дыхания побольше и замер, внимая… Хваку было слышно, как скрипят весла в уключинах, и хотя звуки эти были ему незнакомы, но он слышал, как стихают они, теряются среди плеска волн… Уплыли, стало быть. И гнева больше нет, разве что рот горит и в груди что-то ноет… И пониже, в брюхе… Вот чего Хвак отродясь не умел – так это колдовать, потому что все вокруг, односельчане его, во главе с женой Кыской, говорили, что не для его разума сие, что его заклятиям и наговорам учить – только время терять… Ну, что поделать, такова судьба ему выпала, ну и ладно, и получше Хвака люди безо всякого колдовства живут, подумаешь…Однако было в Хваке странное чутье: вот, например, он твердо понимал, что обидчицы Хавроши нет более в живых, стало быть и гневаться больше не на кого. А Косматый – вон кишки раздавлены, нет больше Косматого. Хвак подошел и пинками погнал окровавленную тушу к краю пристани – бульк! Ого! Там, в воде, оказывается, какие-то твари обитают, да огромные! Лучше здесь не поскальзываться… Хвак поспешно отбежал вглубь пристани… Надо бы и остальных в воду, все лучше, чем на досках сгниют… Шапку! Вот правильно люди говорят про него – дурак! На Косматом шапка – ох, красивая сидела, с зеленым верхом! Все, была да сплыла, назад уж не выловишь! Хвак начал осторожно обходить поле битвы, в почти полной темноте, скупо подсвеченной ущербною луной. Есть какая-то… На ощупь – сухая. И сапоги. Да, да, точно, сапоги! У Хвака никогда в жизни не было обуви красивее зимних чуней, из соломы связанных, а он так мечтал о сапогах! Чтобы с отворотами, да по бокам красивые кисточки!.. Как у тиунова сына… Эх, не вовремя Косматого сбросил! Верно говорят, что дурак – а все равно обидно. Хвак сызнова взялся тела ворочать, сапоги с каждого снимать… Набралось четыре пары, остальные, вместе с владельцами, в воду попадали. Захватил Хвак под мышку все добытое, отнес на берег и – примерять! Да только не улыбнулась ему удача, все четыре пары малы ему оказались! Ах, вот ведь жалко! А шапка – ничего, впору ему пришлась… уши только натирает.