Джулия Куинн - Когда он был порочным. Второй эпилог

• Название: Когда он был порочным. Второй эпилог
• Автор: Джулия Куинн
• Жанр: Исторические любовные романы

С тех пор, как Франческа и Майкл поженились, прошло три года, а детей у них все нет. Франческа начинает задумываться, может ли женщина быть счастлива, если часть ее сердца остается пустой? Но стоит ей смириться с судьбой, как происходит нечто очень неожиданное…

---

Ей почти тридцать два. Она не знала ни одной замужней женщины этого возраста, которая так и не забеременела бы. Казалось, дети либо рождались немедленно, либо никогда.

— Гиацинта уже приехала? — спросила Франческа, продолжая рассматривать картину и смешинки во взгляде женщины.

— Еще нет. Но сегодня чуть позднее приедет Элоиза. Она…

Франческа заметила, что мать слегка запнулась, прежде чем замолчать.

— Она ждет ребенка, да? — спросила она.

Последовало секундное молчание, а затем она ответила:

— Да.

— Это чудесно, — и она ничуть не кривила душой. Она и впрямь так считала. Просто не знала, как правильнее выразить это словами.

Ей не хотелось смотреть в глаза матери. Потому что тогда она расплакалась бы.

Франческа откашлялась и наклонила голову, словно нашла на Фрагонаре еще дюйм, которого до сих пор не замечала.

— Кто-нибудь еще? — спросила она.

Она почувствовала, что мать слегка напряглась, и подумала, что Вайолет, наверное, решает, стоит ли ей притвориться, что она не поняла, о чем речь.

— Люси, — тихо ответила ей мать.

Франческа наконец повернулась и заглянула в лицо Вайолет, вырвав ладонь и рук матери.

— Опять? — спросила она. Люси и Грегори были женаты меньше двух лет, но это будет их второй ребенок.

Вайолет кивнула.

— Мне жаль.

— Не говори так, — сказала Франческа, в ужасе от того, как тихо звучит ее голос. — Не говори, что тебе жаль. Об этом нельзя жалеть.

— Нет, — тут же согласилась ее мать. — Я имела в виду вовсе не это.

— Ты должна радоваться за них.

— Я рада!

— Радоваться за них сильнее, чем переживать за меня, — выдохнула Франческа.

— Франческа…

Вайолет попыталась дотронуться до нее, но Франческа отпрянула.

— Обещай мне, — сказала она. — Ты должна пообещать мне, что всегда будешь радоваться больше, чем грустить.

Вайолет беспомощно посмотрела на нее, и Франческа поняла: ее мать не знала, что сказать. Всю свою жизнь Вайолет Бриджертон была самой чуткой и самой чудесной из матерей. Казалось, она всегда знает, что нужно ее детям, особенно, когда им действительно было что-то нужно: будь то доброе слово, мягкое поощрение или даже пресловутый хороший втык.

Но сейчас, в данный момент, Вайолет была в растерянности. И это Франческа стала тому причиной.

— Прости, мама, — сказала она, не успев сдержать слова. — Прости, мне так жаль.

— Нет, — Вайолет сделала шаг вперед и обняла ее, на этот раз Франческа не стала отодвигаться. — Нет, дорогая, — снова сказала Вайолет, нежно гладя ее волосы. — Не говори так, пожалуйста, не надо.

Она успокаивала ее, что-то тихо шептала, а Франческа позволяла матери обнимать себя. И когда горячие, безмолвные слезы Франчески закапали на плечо матери, ни одна из них не сказала ни слова.

Два дня спустя приехал Майкл. К этому времени, Франческа с головой ушла в приготовления к крестинам Изабеллы, и ее разговор с матерью был, если и не забыт, то, по крайней мере, отодвинут на второй план. В конце концов, ничего нового сказано не было. Франческа оставалась такой же бесплодной, как и во все предыдущие свои поездки в Англию к семье. Единственное, чем отличался этот раз, так это тем, что она в самом деле с кем-то поговорила об этом. Немного.

Как смогла.

И все же почему-то с нее словно спала какая-то часть ноши. Когда она стояла там, в коридоре, в объятиях матери, что-то вылилось из нее вместе со слезами.

И хотя ей все еще было больно из-за детей, которых ей никогда не иметь, впервые за долгое время она чувствовала себя по-настоящему счастливой.

Это было странно и чудесно, и она отказывалась думать о том, почему.

— Тетя Франческа! Тетя Франческа!

Франческа улыбнулась и подхватила свою племянницу под руку. Шарлотта была младшей дочерью Энтони, через месяц ей должно было исполниться восемь.

— Что такое, куколка?

— Ты уже видела платье малышки? Оно такое длинное.

— Знаю.

— И с оборками.

— Платье для крестин должно быть с оборками. Даже мальчиков одевают в кружево.

— По-моему, это совершенно не нужно, — сказала Шарлотта и пожала плечами. — Изабелла даже не знает, что на ней такое красивое платье.

— О, но зато мы знаем.

Шарлотта на мгновение задумалась над этим.

— Но мне все равно, а тебе?

Франческа усмехнулась.

— Да, думаю, мне тоже. Я люблю ее, независимо от того, что на ней надето.

Они вдвоем продолжали идти по саду, срывая лиловые гиацинты для украшения часовни. Они нарвали почти целую корзину, когда услышали отчетливый грохот приближающейся кареты.

— Интересно, кто это, — сказала Шарлотта, приподнимаясь на цыпочки, словно это и впрямь могло помочь ей разглядеть карету.

— Не знаю, — ответила Франческа. Всех родственников ждали после обеда.

— Может, это дядя Майкл.

Франческа улыбнулась.

— Надеюсь.

— Обожаю дядю Майкла, — сказала Шарлотта со вздохом, и Франческа чуть на рассмеялась, потому что выражение в глазах племянницы было таким же, какое она видела тысячу раз до этого.

Женщины обожали Майкла. Похоже, даже семилетние девочки были беззащитны перед его чарами.

— Ну, он очень красивый, — заметила Франческа.

Шарлотта пожала плечами.

— Да, наверное.

— Наверное? — отозвалась Франческа, с трудом сдерживая улыбку.

— Я люблю его, потому что он подбрасывает меня в воздух, когда папа не видит.

— Ему нравится нарушать правила.

Шарлотта ухмыльнулась.

— Знаю. Поэтому я ни о чем и не говорю папе.

Франческа никогда не считала Энтони чересчур строгим, но он был главой семьи уже больше двадцати лет, и она думала, что этим и объяснялась его любовь к порядку и аккуратности.

И надо сказать, он в самом деле очень любил командовать.

— Это будет наш секрет, — прошептала Франческа, наклонившись к уху племянницы. — И если тебе захочется навестить нас в Шотландии, приезжай. Мы постоянно нарушаем правила.

Глаза Шарлотты округлились.

— Правда?

— Иногда у нас завтрак вместо ужина.

— Здорово.

— И мы гуляем под дождем.

Шарлотта пожала плечами.

— Все гуляют под дождем.

— Да, пожалуй, но иногда мы танцуем.

Шарлотта сделала шаг назад.

— А можно мне поехать к вам сейчас?

— Это зависит от твоих родителей, куколка, — Франческа рассмеялась и взяла Шарлоту за руку. — Но мы можем потанцевать прямо сейчас.

— Здесь?

Франческа кивнула.

— Где нас все могут увидеть?

Франческа огляделась.

— Не вижу никого, кто бы за нами следил. А если здесь и есть кто-нибудь, кому какое дело?

Шарлотта поджала губы, и Франческа почти видела, как в голове девочки проносятся мысли.

— Только не мне! — провозгласила она и взяла Франческу под руку. Вместе они стали отплясывать джигу, за которой последовал шотландский рил, они крутились и вертелись, пока не начали задыхаться.

— О, какая жалость, что сейчас нет дождя! — засмеялась Шарлотта.

— Что же в этом было бы хорошего?

— Дядя Майкл! — закричала Шарлотта, бросаясь к нему.

— И про меня тут же забыли, — сказала Франческа с лукавой улыбкой.

Майкл тепло посмотрел на нее поверх головы Шарлотты.

— Только не я, — прошептал он.

— Мы с тетей Франческой танцевали, — сообщила ему Шарлотта.

— Знаю. Я видел вас из дома. Мне особенно понравился новый танец.

— Какой еще новый?

Майкл притворился смущенным.

— Новый танец, который вы танцевали.

— Мы не танцевали никаких новых танцев, — повторила Шарлотта, нахмурив брови.

— Тогда как же назывался тот последний, в котором вы упали на траву?

Франческа закусила губу, чтобы сдержать улыбку.

— Мы действительно упали, дядя Майкл.

— Нет!

— Упали!

— Это был очень энергичный танец, — подтвердила Франческа.

— Значит, вы, должно быть, исключительно грациозны — все выглядело так, как будто вы упали нарочно.

— Мы не падали нарочно! Не падали! — взволнованно повторила Шарлотта. — Мы, правда, просто упали. Случайно!

— Думаю, что придется вам поверить, — сказал он со вздохом. — Но только потому, что я знаю: вы слишком честны, чтобы лгать.

Она посмотрела ему прямо в глаза с трогательным выражением на лице.

— Я бы никогда не стала лгать тебе, дядя Майкл, — сказала она.

Он поцеловал ее в щеку и поставил на землю.

— Твоя мама говорит, что тебе пора обедать.

— Но ты только приехал!

— Я никуда не собираюсь. А тебе нужно подкрепить силы после всех этих танцев.

— Я не хочу есть, — возразила она.

— Какая жалость, — сказал он. — Потому что я собирался научить тебя вальсировать после обеда, и у тебя, конечно, ничего не выйдет на пустой желудок.