Михаил Бойцов - К чести России (Из частной переписки 1812 года)

• Название: К чести России (Из частной переписки 1812 года)
• Автор: Михаил Бойцов
• Жанр: История

---

Прочтите кучу писем от других моих знакомых из Белоруссии. Все скитаются, странствуют в величайшей бедности. Простите моему беспорядку, Я Вам не знаю, что пишу. Обнимаю Вас. Вот письмо от Тургенева. Прямо посылаю его к Вам. <...>

Обрадуй нас, господи, победою!

Л. А. Симанский - родным.

31 июля.

На биваках при селении Ставни

...> Под Смоленском стояли мы неделю, но теперь четвертый день в 15 верстах от оного(52). Все войско горит нетерпением сразиться с неприятелем, наказать его за дерзости, деланные им. Во всех больших и малых с ним делах наши побеждают, и он чувствует большие потери. Его пленных - множество, полками отдаются сами, ибо дерутся поневоле. Наше препровождение времени самое машинальное, а особливо в дождливые дни, когда выйти нельзя никуда из шалаша. <...>

И. П. Оденталь - А. Я. Булгакову.

2 августа. С.-П[етер]бург

Что прикажете сказать Вам, любезный Александр Яковлевич? Мы сдесь ничего не знаем, ничего не понимаем. Тому и книги в руки, кто читать горазд. Кутузова сделали светлейшим(53), да могли ли его сделать лучезарнее его деяний? Публика лучше бы желала видеть его с титулом генералиссимуса. Все уверены, что когда он примет главное начальство над армиями, так всякая позиция очутится для русского солдата превосходною. Продлят далее козни - так и бог от нас отступится. Мне уж представляется, что Бонопарте задал всем действующим лицам нашим большой дозис опиума. Они спят, а вместо них действуют Фули, Вольцогены. Проснутся - и увидят, кому они вверили судьбу нашу. Сюда прибыл еще Штейн. Вот еще детина! Что ж нам прикажут, нещастным, делать? Увы - воздыхать! Есть уже разные слухи о Фуле.

...> Много бы сказал Вам изустно, да и то прерывающимся голосом, а рука не может писать того, что теперь узнаёшь. Русские воины! не медлите! принимайте разбойников на штыки. Они не могут против Вас устоять. Узнаем, что Вас пустили уже в бой,- так наше беспокойство кончится.

П. И. Багратион - Н. Н. Раевскому.

[3 августа около Смоленска]

Друг мой, я не иду, а бегу. Желал бы иметь крылья, чтобы соединиться с тобой. Держись, бог тебе помощник! (54)

М. А. Волкова - В. И. Ланской.

5 августа. [Москва]

...> Народ ведет себя прекрасно. Уверяю тебя, что недостало бы журналистов, если бы описывать все доказательства преданности Отечеству и государю, о которых беспрестанно слышишь и которые повторяются не только в самом городе, но и в окрестностях и даже в разных губерниях.

Узнав, что наше войско идет вперед, а французы отступают(55), москвичи поуспокоились. Теперь реже приходится слышать об отъездах. А между тем вести не слишком утешительны, особенно как вспомнишь, что мы три недели жили среди волнений и в постоянном страхе. В прошлый вторник пришло известие о победе, одержанной Витгенштейном, и об удачах, которые имели Платов и граф Пален(56). Мы отложили нашу поездку в деревню, узнав, что там происходит набор ратников. Тяжелое время в деревнях, даже когда на 100 человек одного берут в солдаты и в ту пору, когда окончены полевые работы. Представь себе, что это должно быть теперь, когда такое множество несчастных отрывается от сохи. Мужики не ропщут, напротив, говорят, что они все охотно пойдут на врагов и что во время такой опасности всех их следовало бы брать в солдаты. Но бабы в отчаянии, страшно стонут и вопят, так что многие помещики уехали из деревень, чтобы не быть свидетелями сцен, раздирающих душу. Мама получила ответ от Сен-При: он с удовольствием принимает на службу брата моего Николая. Придется расстаться с милым братом - еще прибавится горе и новое беспокойство!

Каждый день к нам привозят раненых. Андрей Ефимович опасно ранен, так что не будет владеть одной рукой. У Татищева, который служит в Комиссариате, и, следовательно, находится во главе всех гошпиталей, недостало корпии, и он просил всех своих знакомых наготовить ему корпию. Меня первую засадили за работу, так как я ближайшая его родственница, и я работаю целые дни. Маслов искал смерти и был убит в одной из первых стычек; люди его вернулись. Здесь также несколько гусарских офицеров, два или три пехотных полковника,- все они изуродованы. Сердце обливается кровью, когда только и видишь раненых, только и слышишь, что об них. Как часто ни повторяются подобные слухи и сцены, а все нельзя с ними свыкнуться.

Соллогубы совершенно разорены. Все имения графа находятся в Белоруссии между Могилевом и Витебском. Сама посуди, в каком виде они должны быть теперь. Бедную Соллогуб ужасно жалко. Она выдана замуж в разсчете, что у мужа ее будет 6000 душ крестьян, и вот теперь у них у обоих всего 6000 рублей дохода, правда, ей еще кое-что достанется, но лишь по смерти матери. У Толстого, женатого на Кутузовой, восемь человек детей, и вообрази, что из 6000 душ у него осталось всего триста душ в Рязанской губернии, так как его имения тоже в Белоруссии. Как ни вооружайся храбростью, а слыша с утра до вечера лишь о траурах да о разорении, невозможно не огорчаться и не принимать к сердцу всего, что видишь и слышишь.

М. С. Воронцов - А. А. Закревскому.

[4-5 августа. Смоленск]

Любезный Арсений Андреевич, скажите, бога ради, как у вас дела идут. Надо держаться в Смоленске до последнего, мы все рады умереть здесь. Неприятель может пропасть, истребляя лучшую свою пехоту. Он от упрямства часто рисковал, но никогда столько, как сегодня, ибо уйти ему будет трудно.

Мы все здесь готовы вас подкрепить. Ради бога, чтоб армии не расходились и составляли бы одну, как теперь. Я бы желал и еще ближе быть.

Бога ради, или атаковать его, или держаться в городе. Напиши два слова. Преданный тебе Воронцов. <...>

А. А. Закревский - М. С. Воронцову.

5 августа. [Смоленск]

Сколько ни уговаривали нашего министра, почтеннейший и любезнейший граф Михаила Семенович, чтобы не оставлял города, но он никак не слушает и сегодня ночью оставляет город. К сожалению нашему, город горит, форштаты(57) также. Неприятель опять от города отступил, дрались долго и упорно. <...> Нет, министр наш не полководец, он не может командовать русскими, а мы не смеем показаться нигде. Мы будем всегда с вами вместе, что теперь необходимо нужно.

Ваш Закревский.

А. А. Закревский - М. С. Воронцову.

6 августа. [Смоленск]

Холоднокровие, беспечность нашего министра я ни к чему иному не могу приписать, как совершенной измене (это сказано между нами), ибо внушение Вольцогена не может быть полезно. Сему первый пример есть тот, что мы покинули без нужды Смоленск и идем бог знает куда и без всякой цели для разорения России. Я говорю о сем с сердцем как русский, со слезами. Когда были эти времена, что мы кидали старинные города? Я, к сожалению, должен вам сказать, что мы, кажется, тянемся к Москве, но между тем уверен, что министра прежде сменят, нежели он туда придет. Его не иначе должно сменять как с наказанием примерным. <...> Будьте здоровы, но веселым быть не от чего. Я не могу смотреть без слез на жителей, с воплем идущих за нами с малолетними детьми, кинувши свою родину и имущество. Город весь горит.

В грусти весь ваш А. 3.

А. П. Ермолов - П. И. Багратиону.

6 августа. [Без места]

Ваше сиятельство!

Имеете право нас бранить, но только за оставление Смоленска, а после мы себя вели как герои! Правда, что не совсем благоразумно, но и тогда можно быть еще героями! Когда буду иметь счастие вас видеть, расскажу вещи невероятные. Смоленск необходимо надобно было защищать, но заметьте, ваше сиятельство, что их и доселе нет в Ельне, следовательно, все были они у Смоленска, а мы не так были сильны после суточной города обороны.

Наконец, благодаря бога, хотя раз предупредили мы ваше желание. Вам угодно было, чтобы мы остановились, дрались. Прежде получения письма вашего получил уже я это приказание(58). Почтеннейший мой благодетель! Теперь вам предлежит дать нам помощь. Пусть согласие доброе будет залогом успеха! Бог благословит предприятие наше. Если он защищает сторону правую - нам будет помощником! Представьте, ваше сиятельство, что два дни решат участь сильнейшей в Европе империи, что вам судьба предоставляет сию славу. И самая неудача не должна бы отнять у нас надежду. Надобно противостоять до последней минуты существования каждого из нас. Одно продолжение войны есть способ вернейший восторжествовать над злодеями отечества нашего.

Боюсь, что опасность, грозя древнейшей столице, заставит прибегнуть нас к миру, но сии меры слабых и робких. Все надобно принести в жертву и с радостию, когда под развалинами можно погребсти врагов, ищущих гибели Отечества нашего. Благословит бог! Умереть Россиянин должен со славою.

Ермолов.

Не гневайтесь, что удержал посланного.

А. С. Меншиков - жене.

10 августа. Дорогобуж

Я весьма давно, милый друг, не имел случая к тебе писать и воображаю твое беспокойство после произшествий, столь же глупых, сколь и несчастливых. Смоленск отдан неприятелю, и мы отступили к Дорогобужу постыдным образом, хоть без главного сражения. Мы здесь очень сильны, и неприятель, кажется, не смеет на нас [ничего] предпринять. Я весьма здоров и ни в чем не нуждаюсь, хотя обозы мои в неизвестных мне краях, и я думаю, около Гжатска.