Николай Непомнящий - 100 великих кладов

• Название: 100 великих кладов
• Автор: Николай Непомнящий
• Издательство: Вече
• Жанр: Энциклопедии
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9533-2140-2

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…

Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

---

Когда ящики закапывали, полковник Жвачин крикнул Пурроку: «Запишите: пятая линия от просеки вправо». «Когда я уходил, — позже рассказывал Пуррок, — то заметил, что мы закопали ящики между трёх пихт, а на них была повалена берёза».

О том, что произошло дальше, Карл Пуррок рассказывал по-разному. По одной версии, буквально через несколько часов на них наткнулись красные, завязался бой. Сперва убили одного солдата, потом другого, а на следующий день всех остальных окружили и взяли в плен. Пуррок назвался крестьянином, которого колчаковцы якобы насильно мобилизовали вместе с лошадью, и вскоре был отпущен домой.

Согласно второй версии, полковник Жвачин будто бы взял Пуррока с собой, чтобы тот записал приметы поляны с закопанным войсковым имуществом и в конце процедуры захоронения забрал у него список. Когда же писарь вместе с обозниками догонял ушедший вперёд полк, их окружили казаки из конвойной сотни и всех перестреляли за то, что они якобы хотели уйти к красным. Сам Пуррок был тяжело ранен. Но, когда казаки умчались, бросив у дороги трупы расстрелянных, он собрал последние силы и дополз до заимки, где хозяева взялись лечить его. Отлежавшись, писарь в мае 1920 года выехал на родину, в Эстонию…

А летом 1931 года в Москве неожиданно объявились два эстонских туриста, воспылавших желанием познакомиться с «достижениями» Страны Советов. Правда, для этого они избрали весьма необычный маршрут: вместо того чтобы осматривать столицу, эстонцы отправились в сибирскую глухомань. В действительности целью их поездки было «золото Колчака».

Следы золотого запаса Российской империи — 26 ящиков с золотыми слитками и монетами — оборвались в 1920 году после расстрела «Верховного правителя России» адмирала А. В. Колчака. По результатам проведённого ЧК расследования выяснилось, что золотой запас Российской империи адмирал передал японцам в качестве оплаты военных поставок, а те вывезли его за границу. Однако Карл Пуррок был убеждён, что это не так: будучи старшим писарем полка, он имел доступ к некоей секретной документации и потому утверждал, что в 26 ящиках «со снарядами», закопанных близ станции Тайга, на самом деле находилось золото: в восьми ящиках — монеты, а в остальных — слитки. Именно поэтому полковник Жвачин приказал ничего не подозревавшим казакам ликвидировать как «потенциальных дезертиров» всех причастных к захоронению «золотого клада». И всё-таки один свидетель — Карл Пуррок — остался жив.

В 1930 году он поделился этой тайной со своим родственником, инженером Аугустом Лехтом. Тот сразу загорелся идеей добыть «золото Колчака». В итоге летом следующего года оба эстонца оказались в Сибири, в окрестностях станции Тайга. Однако их ждало разочарование: местность настолько изменилась, что бывший писарь не мог узнать её. Там, где в 1919 году стоял густой лес, теперь поднимались лишь редкая молодая поросль да кустарник. Все приметы, которые запомнил Пуррок, исчезли. Бывший фельдфебель не помнил, была ли поляна, на которой закопали ящики с золотом, естественной или же вырубкой. Правда, в первый же день кладоискатели выкопали какие-то гнилые подошвы от сапог, которые вполне могли быть частью спрятанной амуниции, но это ни о чём не говорило. Впрочем, неудачная поездка имела определённый результат: кладоискатели убедились, что тайком на почти открытой местности клад добыть невозможно.

Все предвоенные годы Пуррок и Лехт настойчиво добивались разрешения возобновить поиски, и в конце концов им при поддержке берлинского адвоката Кайзера удалось подписать договор, согласно которому в случае успеха советская казна получала 75 процентов золота, а поисковики — остальные 25 процентов. Однако лишь после того как в июне 1940 года некие «трудящиеся Эстонии» свергли законное правительство и оккупированная советскими войсками страна «добровольно» вошла в состав СССР, дело сдвинулось с мёртвой точки. На Пуррока и Лехта обратили внимание в НКВД. Руководство тайной полиции запросило мнение экспертов относительно того, насколько можно доверять «фантазиям» некого Пуррока о будто бы зарытых в Сибири сокровищах. Эксперты затребовали архивы из Сибири, изучили показания эстонца и пришли к выводу, что речь действительно может идти о золоте из государственного запаса Российской империи. Эти выводы были доложены замнаркома внутренних дел, комиссару госбезопасности Кобулову. Ознакомившись с ними, он наложил резолюцию: «Вызовите Пуррока в Москву вместе с оперативным работником. Направьте на место поиска золота совместно с начальником УНКВД». 9 июня 1941 года Пуррок вместе с двумя оперативниками выехал в Сибирь.

Когда группа прибыла на место, оказалось, что Пуррок совершенно не понимает, где он, и не помнит, как разворачивались события в далёком 1919 году. «Эстонец подавлен, волнуется, плачет. Мы чувствуем, что он совершенно дезориентирован и не знает, что делать», — записал в своём дневнике один из оперативников. Местные жители — знатоки тайги — сильно расходились с Пурроком в определении маршрута отступления колчаковской армии. С большим трудом, по рассказам старожилов, оперативникам удалось составить «Примерную схему тракта с таёжными дорогами, где проходила отступающая армия Колчака». Пуррок оказался совершенно бесполезен. Оперативники уже решили начать собственное расследование, но тут пришло известие о начале войны. Поиски были прекращены. Виновника всей этой истории Карла Пуррока отправили в Бутырку и завели уголовное дело по обвинению в «обманных действиях, причинивших ущерб государству». 4 декабря было подписано обвинительное заключение: «Обвиняется в том, что с целью пробраться в Москву и др. города Союза ССР неоднократно подавал заявления генеральному консулу СССР о том, что будто им в 1919 году при отступлении армии Колчака зарыто около 50 пудов золота, однако местонахождение клада не указал, явно злоупотребив доверием». Приговор: пять лет ИТЛ по статье 169 ч. 2 УК РСФСР (мошенничество). В 1942 году зэк Пуррок умер.

В последующие годы несколько раз предпринимались попытки вернуться к поискам «золота Колчака», но в конце концов вся эта история была признана нереальной. Действительно, каким образом золотой запас Российской империи мог оказаться в обозе заштатного пехотного полка, находящегося в арьергарде колчаковской армии — то есть там, где золото имело наибольшие шансы достаться врагу? Вообще говоря, при любой эвакуации используется иная практика: сначала вывозится самое ценное, потом уходят главные силы армии, за ними следует арьергард. 26 ящиков с золотом по тем временам стоили в несколько раз дороже, чем весь 21-й пехотный полк! Так что статья 169 ч. 2 УК РСФСР — пожалуй, самый закономерный итог этой фантастической истории…

Где-то в монгольской степи…

Вот уже более 80 лет идут разговоры об одном из самых легендарных кладов времён Гражданской войны — пропавшей казне Азиатской дивизии барона Унгерна. Молва утверждает, что эти несметные сокровища зарыты где-то в монгольской степи. Однако неоднократно выезжавшие туда экспедиции так и не смогли их разыскать…

Начало этой истории относится к лету 1917 года, когда генерал-майор Роман Фёдорович Унгерн фон Штернберг отбыл из Петрограда в Забайкалье в качестве эмиссара Керенского. Обратно барон не вернулся. Он стал сподвижником атамана Сибирского казачьего войска Г. М. Семёнова, преемника адмирала Колчака, расстрелянного в двадцатом году по постановлению Иркутского ревкома. Вскоре атаман, разбитый Красной армией, бежал в Маньчжурию. Но получивший чин генерал-лейтенанта Унгерн продолжал борьбу.

В начале зимы 1920 года Азиатская дивизия, сформированная им из казаков, монголов и бурятов, вторглась в оккупированную китайцами Внешнюю Монголию. Пока растянувшаяся на многие километры армия — конница, пехота, артиллерия, обозы — медленно продвигалась по безводной жёлтой степи, сам он во главе передового отряда вышел к монгольской столице Урге.

В бинокль Унгерн жадно вглядывался в затейливое кружево кровли дацана Узун-хурэ. Он верил, что с взятием Урги начнётся осуществление его грандиозного плана: создать собственную империю, которая будет простираться от Тибета до тунгусской тайги, поднять против красных дикие полчища азиатов, стать новым Чингисханом. Будучи дальновидным политиком, барон Унгерн даже принял буддизм, пройдя церемонию посвящения в одном из монастырей. Правду говоря, обряд не доставил ему большого удовольствия, поскольку тамошний настоятель заставил барона как сына Будды побрататься, испив из одной пиалы с другим сыном Будды — прокажённым, чьи руки были покрыты отвратительной коростой. Впрочем, большая политика требует жертв. Зато, когда Унгерн освободил императора Богдо-гэгэна из китайского плена и после захвата Урги вернул тому власть над всей Монголией, в Узун-хурэ благодарный правитель пожаловал генералу титул вана, а вместе с ним четыре высшие привилегии: право иметь жёлтые поводья на лошади, носить такого же цвета халат и сапоги, ездить в зелёном паланкине и прикалывать к фуражке трёхочковое павлинье перо. Жёлтый цвет — это солнце. Зелёный — земля, пробуждающаяся весенняя степь. Три очка в радужных перьях означают третью степень земного могущества — власть, имеющую третий глаз, чтобы читать в душах людей. Пятую привилегию «Облачённый в жёлтое, Направляющий свой путь жёлтым», как витиевато назвал Унгерна император, присвоил сам себе: забирать в казну своей Азиатской дивизии всё отбитое у китайцев золото. В числе других трофеев туда попала и метровая статуя Будды из чистого золота.