Андрей Рубанов - Готовься к войне

• Название: Готовься к войне
• Автор: Андрей Рубанов
• Жанр: Современная Проза

---

Давно умерли и Павлов, и Вавилов. Закопаны и сгнили вожди Советского Союза. И самого Союза больше нет. А дураки по-прежнему неисчислимы. И прекрасно себя чувствуют.

В последний поворот он вошел чрезмерно резко, а когда понял ошибку, тут же совершил вторую: слишком поспешно переложил руль. Нескольких лишних градусов хватило, чтобы машина вышла из-под контроля, корму увело вбок и вперед; вдавив тормоз, Знаев бессильно наблюдал, как его тащит боком, как надвигается, быстро увеличиваясь в размерах, встречный автомобиль. В голове меж тем вертелась совершенно посторонняя мысль: о том, что он, даже если бы и захотел, не смог бы купить тот придорожный магазинчик с двумя медленными дурами. Потому что деньги кончились. Полмиллиона ушло Лихорылову, еще миллион придется вложить в стройку, или же его придется отдать ментам - остаются несколько сотен тысяч, копейки, на черный день, на жизнь…

Встречный ушел от удара очень ловко, по самому краю полотна. Банкира развернуло на сто восемьдесят градусов - теперь он лицезрел жирные черные следы собственного тормозного пути. Наконец остановился.

Ударила тишина. В ветвях слабо шумел ветер. Мирно пела птица. Потом стало слышно, как встречный сдает назад. Надо выйти, подумал Знаев. Принести извинения. Может быть, денег дать. За то, что напугал. Метр в сторону - сейчас бы оба беседовали с ангелами…

Дверь дернули с той стороны, резко распахнули на всю ширину. Две огромных, пахнущих соляром клешни вцепились в волосы, в рубаху; собраться с силами не успел; вытащили, схватили за ухо, резко толкнули.

- Опять ты? - прорычал красный от ярости человек, смутно банкиру знакомый. - Ты чего, бля, творишь? Я тебе в прошлый раз сказал, чтоб ты угомонился!… По-человечески, бля, попросил, чтоб ты тут не исполнял свои московские понты!… А тебе, значит, по хую, да? По-хорошему не понимаешь? Я тебе по-плохому объясню…

Теперь банкир его узнал, обитателя соседней деревни - как его? Вася Толстый? - и вознамерился произнести что-то успокаивающее, оправдательное, но не успел, потому что собеседник стал быстро и умело объяснять по-плохому.

- Хорош, хорош! - заорал Знаев, кое-как уворачиваясь, спасая локтями голову и не успевая спасти ребра.

- Кто хорош? - переспрашивал селянин, азартно продолжая. - Ты хорош? А чем же ты хорош? Тем, что на меня не похож?

В машине банкира всегда хранился пистолет - ожидающий, наверное, именно такого вот случая, неожиданного дорожного конфликта, - но до пальбы дело не дошло главным образом потому, что Знаев чувствовал себя, во-первых, виноватым, а во-вторых, совершенно не способным к сопротивлению. Иногда сопротивляться устаешь. Даже самому рьяному воину однажды вдруг надоедает воевать.

Миха Круглый, кстати, наседать не стал. Сунул несколько раз, выдыхая боевые звуки («на!», «держи, сука!»); кулаки его были настоящие, на сто процентов крестьянские, широкие; напоследок от души пнул ногой поверженного врага, вцепившегося в дверцу; постоял, нависая, радикально сплюнул и вразвалку пошел прочь, как бы слегка кланяясь в сторону воображаемых, одобрительно теперь аплодирующих зрителей: вот так мы и живем, братва, проучим московского придурка, наведем порядок - и дальше двигаемся.

Московский придурок заполз в салон, закрылся, перевел дух. Потрогал ухо, скулу, губу, нос - все цело. Подумал, что, по большому счету, этот - как его? Леха Пухлый - поступил очень гуманно. Сколько ему лет, сорок? Сорок пять? Кто-нибудь помоложе мог бы и бейсбольной битой голову проломить. А этот, взрослый мужик, всего лишь надавал оплеух. Надо будет как-нибудь разыскать дядьку. Подраться по-настоящему. А потом помириться, навсегда. Чтоб понял, что Серега Знаев не какой-нибудь левый фуфлогон, а серьезный порядочный малый.

Кстати, насчет «подраться». Хорошая идея.

Банкир завелся, медленно поехал к дому. Прикинул время - десятый час вечера. У въезда в усадьбу потерял пять минут: отказал электронный пульт, отдающий воротам приказы. Пришлось вытаскивать батарейки, стучать ими друг о друга. Наверное, так же пещерный человек бил камешком о камешек, чтоб высечь искру.

В доме первым делом разделся. Почти бегом устремился в душ - смывать кровь и грязь. Но в спальне помедлил. Обошел справа и слева кровать, осмотрел углы. Спросил себя, что ищет, и сам себе ответил: ЕЕ следы. Какую-либо вещицу, ею забытую. Чтоб иметь повод позвонить, опять услышать голос. Нагибался, шарил. Хоть какую мелочь отыскать. Упавшую булавку. Бумажную салфеточку со следами помады. Волосы на подушке. Искал, суетясь и вдруг нервничая. Сорвал простыню, погрузился побитым рылом - даже запаха не учуял. Как будто не было ее здесь никогда, как будто приснилось все. Как будто он сам себе выдумал тонкую, спокойную, с негромким мелодичным голосом женщину. Ироничную, умную, чувственную, с невесомыми, с плеча на плечо переливающимися волосами цвета меди, с насмешливыми, немного широко расставленными глазами, с хрупкими плечами, с бледно-розовыми губами, чуть треснувшими в правом уголке рта…

Ты опять один, Знайка. Она ушла. Может, появятся другие, но они тоже уйдут. Никто не способен быть с тобой. Прими это. У тебя есть твои потолки, твой бассейн, твой кабинет и твой любимый дуб за окном - у тебя есть многое; у тебя есть гораздо больше, чем тебе нужно.

В какой- то момент ты остаешься один. Даже среди любящих и уважающих тебя людей. Более того: если вокруг тебя друзья, семья, единомышленники, а ты одинок -так еще хуже. Для всех. Поэтому, рожденный одиноким, оставайся таким до конца. Иначе сломаешь жизнь и себе, и тем, кого ты любишь. А в особенности - тем, кому позволил себя любить.

Подраться, вспомнил он. Подраться. Выпустить пар.

Схватил телефон.

- Алло! Жаров! Чем занимаешься?

- Бухаю белое вино, - чавкая, ответил электроторговец. - В интересной компании. А что?

- Поедем. ВЕСЕЛЬЯ хочу.

- Сегодня?

- Сейчас.

Абонент кашлянул и пробубнил:

- У меня… это… другие планы.

- К черту твои планы.

- Знайка, мне неохота.

- Понедельник. Машин мало. Собирайся.

- Нет, - неуверенно ответил Жаров. - Не поеду. Лень.

- Слабо тебе, да? Так и скажи, что слабо.

- Не слабо. Почему слабо?

- Тогда собирайся. Через час. На том же месте. Иначе ты мне не друг.

- Ну ты даешь. Я сижу в приличном месте с приличной женщиной, отдыхаю, в меру, так сказать, возможностей, а ты…

Знаев переложил трубку от одного уха к другому.

- Твое утреннее предложение в силе?

Альфа- самец расхохотался и запальчиво выкрикнул:

- Да! На сто процентов!

- Тогда собирайся. Поедем.

5. Понедельник, 23.30

Потом пошел мелкий теплый дождик, добавивший вечеру уюта и особенного московского шарма: влажный воздух лежал слоями, как крем в пирожном, чем ниже - тем теплее, у самого асфальта почти горячий. Покойная бабка банкира, когда-то приписавшая себе два года, чтоб пойти работать в прокатный цех сталелитейного завода, говорила про такие беззлобные летние дожди: «Хоть пыль прибьет».

Он сам выгнал чудо-агрегат из потайного гаража и сам пригнал к месту встречи, асфальтированному пятаку возле входа в спортивный комлекс «Битца». Поискал глазами мотоцикл Жарова - увидел только очень дорогой автомобиль, мелкосерийное купе, из тех, которые дорожные инспекторы иногда останавливают только из любопытства, чтоб заглянуть в салон: как оно там устроено?

Знаев, давно богатый человек, не позволял себе покупать машины ценою в четверть миллиона долларов. Раз в полгода он обязательно менял старое авто на новое, это всегда были немецкие седаны представительского класса, с очень мощными моторами; однако банкир все же старался делать так, чтоб приобретение средства передвижения не сильно ударяло по карману. Машина есть? Есть. Престижная? Престижная. На дороге уважают? Еще как. Остальное неважно. Сейчас он наблюдал перед собой тачку классом выше, чем его собственная. Втрое мягче, быстрее, удобнее, прочнее, красивее. Втрое дороже. Не позавидовал, конечно, не пустил слюни - еще не хватало, - но задумался. Странно было осознавать, что кто-то способен выложить за средство передвижения аморально большие деньги. Вкладываясь в понты, надо же иногда знать определенные границы. Иначе - утратишь чувство реальности. Скромность - хороший тренд, никогда не выходящий из моды.

Стоящий рядом с суперкаром Степан вел себя естественно, не принимал гордых поз и не заглядывал в лицо, ища восторга и трепета. Чувствовалось, что человек давно привык к своему статусу и не ждет, что на него, вылезающего из обтянутого бизоньей кожей пилотского кресла, будут с визгом прыгать светские львицы и супермодели.

Нет, они прыгают, конечно. Не могут не прыгать. Но ведь это не главное.

Знаеву понравилось, что Степан не обращал внимания на непогоду, и не очень понравилось, что новому приятелю недостает упругости в походке и ширины в плечах.