Герберт Циргибель - Время падающих звезд

• Название: Время падающих звезд
• Автор: Герберт Циргибель
• Жанр: Научная Фантастика

"Время падающих звёзд" — это любовно-фантастический роман, написанный с полной серьезностью. В нем ирония граничит философскими рассуждениями, техническими подробностями. Увлекательный сюжет не даст читателю заскучать.

Герой книги — Ганс Вайден, художник, типичный житель Германской Демократической Республики, попавший в необычные обстоятельства. Его похищают инопланетяне, и он попадает на другую планету, находит там свою настоящую любовь.

---

— Ну, скажи же, наконец, пару слов, Ауль, — умолял я, — ты не представляешь, как холодно на Земле. Я снова перехожу на прием…

Молчание. Мои ноги были словно снежные комья, уши замерзли навостренными. Я ждал, топал ногами по снегу. Никакого ответа. Высоко в кронах деревьев, на юге, высоко стояла и ярко светила звезда.

«Природа порождает сотни тысяч семян затем, чтобы у одного из них был шанс выстоять и произвести на свет новую жизнь. Она создала мириады солнц, вокруг которых по законам случайности вращаются кишащие жизнью планеты. Но только там, где рассудок одержит победу над инстинктом, жизнь будет развиваться бесконечно…»

Ме, Командор „Квиля"

Часть третья Квадратура круга

(знаменитая задача древности о построении квадрата, равновеликого данному кругу. Попытки решить квадратуру круга с помощью циркуля и линейки (односторонней, без делений) успеха не имели, так как задача сводится к построению отрезка, что, как было доказано в 19 в., невозможно. Задача становится разрешимой, если для построения привлечь другие средства.) (прим. пер.) В качестве источника использовался Советский энциклопедический словарь, изд-во «Советская энциклопедия», М.,1979, с.569.

XVIII

Это был Юпитер, который находился рядом с Землей и сиял в своем ярчайшем глянце. Я восторженно и взволнованно, с чудесным чувством человека знающего смотрел на планету, которая теперь стала снова звездой среди звезд, надеялся обнаружить «Квиль» либо шестой спутник. При этом еще со времен Галилея известно, что в обычный телескоп можно увидеть только четыре самых больших спутника. Зверский холод вырвал меня из моих мечтаний.

Я не был готов к такому перепаду температур. Моя одежда была поры самого разгару лета. Все же я еще раз проверил окоченевшими пальцами передатчик. Он был в порядке, и, по идее, должен был работать. Окоченевший, я снова двигал указатели, умолял Ауль ответить. Единственное эхо, которое донеслось до меня, исходило из расположенного вблизи СПК. Там мычали телки в коровниках, были либо голодны либо также жалобно мерзли как мы с Вальди, который искал у меня тепла. Я взял его за шкирку и сунул его под пиджак.

Ауль молчала. Что случилось после моего отлета, чем можно было бы объяснить ее беспокоящее молчание? Из-за нее Ме дал мне с собой этот прибор. Я столкнулся с загадкой. После того, как по истечении бесконечных минут все еще не последовало ответа от нее, я засунул передатчик в карман куртки и с окоченевшими ногами побрел к дому. Метровые сугробы вынуждали меня обходить их. Обстановка была похожа на зимний альпийский луг. Странно, почему столько людей были на ногах в столь поздний час. В маленьких населенных пунктах за лугом повсюду все еще горел свет. По всей видимости Фритцхен был сбит этим с толку.

Должно быть на «Квиле» уже получили известие о посадке и последующем взлете. Не было никакой разумной причины, чтобы не передать мне хотя бы знак.

— Ну, погоди, Звездочка, когда я снова оттаю, — ворчал я, — тебя я призову к ответу. Из-за женской прихоти можно подхватить чуть ли не воспаление легких.

Передо мной всплыл крестьянский дом. Мне пришлось разгребать снег, чтобы добраться до двери.

Ключ находился в старом потайном месте, которое было известно только моей жене и мне. Замок промерз, и прошло какое-то время, пока я смог его открыть. Я включил свет, и с радостным ожиданием человека, вернувшегося домой, прошел по комнатам, обнаружил знакомые до боли предметы, с которыми было связано столько много воспоминаний. Словно я и не был далеко отсюда, и покинул дом только вчера. На термометре было пять градусов ниже нуля. Я поискал свой старый пуловер в тумбочке с одеждой и влез в него.

В углу стоял мой телескоп, на книжной полке беспорядочно были навалены книги. Рядом со мной убежавшие вперед часы с кукушкой показывали половину седьмого. Я подтянул гири и нашел себе забаву в том, чтобы подкручивать стрелки и слушать крик кукушки. Ничего не изменилось, даже мыши бесцеремонно бегали по кухне. Они знали, что кот зимовал в городе. Мне следовало затопить печь и переночевать, но я страстно хотел снова видеть людей и, прежде всего, хотел поговорить с Йоханной. По моей оценке могло быть не позднее двадцати трех часов. Последний автобус на вокзал отправлялся сразу после полуночи.

До остановки у гаштетта было двадцать минут ходьбы. Мне пришлось нести таксу, он утопал в снегу. Со времени моего возвращения прошло, наверное, минут двадцать-тридцать.

Ясное звездное небо и отражающаяся белизна позволяли хорошо узнать местность. Я остановился на новопосаженной лесопосадке, искал мою планету. Она сияла словно блуждающий огонь сквозь сосны. Неожиданно я вздрогнул. Своеобразный треск прервал тишину. На северо-западе, где простирался город, небо стало неестественно ясным. Теперь оттуда послышалось приглушенное громыхание. Что это еще значит, подумал я. У меня сердце в пятки ушло, когда на приближавшемся проселке раздались выстрелы. Сигнальные ракеты взмыли вверх, затем снова прозвучал взрыв.

Хорошенькое приветствие! Мое долгожданное свидание с этим клочком Земли совпало именно с учениями. Но с каких пор военные учения распространялись на город? Свечение над морем домов стал таким ярким, словно там развели гигантский костер. Взрыв теперь исходил уже из окружающих населенных пункты. Словно абсурдный сон невероятная мысль замутила мои чувства. Я хотел избавиться от нее, внушал себе, что переволновался и мои нервы перенапряжены, но громыхание снарядов нельзя было пропустить мимо ушей, так же, как на огненное сияние над городом нельзя было закрыть глаза. Я прислонился к дереву. Этого не может быть, говорил я себе снова и снова, это невозможно! Но стрельба не прекращалась. Непостижимое, сумасбродное казалось дьявольской реальностью. Ме на прощание пожелал мне хорошего пребывания на Земле. Сейчас мне казалось, что в его словах прозвучала ирония. И смысл других замечаний теперь тоже стал мне ясен. «Но только там, где рассудок одержит победу над инстинктом, жизнь будет развиваться бесконечно…»

Огонь, взрывы вокруг меня. Знал ли он об этом? Я был словно дрожащий заяц, окруженный гончими собаками. Семь дней срока — какое великодушие. Семь дней в таких условиях могли облегчить мне процесс принятия решения. Теперь мне стало понятным упорное молчание Ауль. Ме возможно обо всем сообщил ей после моего отлета, возможно обязал молчать…

Я посмотрел наверх. Проклятая планета все еще мерцала сквозь кроны деревьев. Где-то поблизости с ней шестой спутник. Старик сейчас, наверное, спал или торчал в гончарне, а Ауль где-нибудь устраивала дебаты с роботами об интересном эффекте эха. Теперь я понял, почему ей нельзя было со мной на Землю. «Ее жизни не грозит опасность только на „Квиле“. Здесь нет никаких природных катаклизмов и никаких войн…»

Нужно ли было еще более наглядное доказательство его напускного великодушия? На выжженной Земле действительно придется туго. Чем дольше я думал об этом, тем больше я зацикливался на этих мыслях. Стрельба вокруг меня все усиливалась. Возможно, Me действительно отдал приказ посадить транспорт на лугу через семь дней. Возможно также и то, что для него имело значение мое отсутствие — ему нужна была пара для разведения. Они прибудут, теперь я знал, что мне нужно сделать. На сей раз он просчитался.

Я ступал дальше, прижимая к себе Вальди, увидел вспышку сверкающий свет на проселке, услышал сумасшедший крик. После первого шока я постепенно успокоился. Возможно, здесь и сейчас решается быть или не быть; тогда было хорошо, что в этот важный момент я не находился в безопасном месте за пределами Земли. Пусть этот апокалипсис заканчивается, как ему будет угодно, я буду у Йоханны, даже если мне придется проделать весь путь пешком.

Моя фатальная неосведомленность о событиях последних месяцев побуждала меня к бесполезнейшим предположениям. Я готовил себя к худшему. Когда я повернулся, над городом висела розовая дымка. Ветер разносил по округе шум взрывов. Сквозь деревья было видно Юпитер, самую яркую звезду на небе.

Несколько метров от меня с воем пролетел снаряд. Я бросился на снег, и ждал взрыва. Ложная тревога, снаряд, должно быть, не детонировал. Надо мной разрывались красные и белые сигнальные ракеты. Сигнал к атаке? Вальди дрожал, спрятал свою длинную морду у меня подмышками. Все движется… В каком направлении? К концу? Я изрек проклятия и ругательства. Наполовину замерзший, я встал, отошел подальше от неразорвавшегося снаряда, думал: Если в этом конфликте должна была быть взорвана бомба, тогда все пройдет…

Только несколько шагов отделяли меня от улицы. Здание столовой было ярко освещено. Сбитый с толку, я попытался совладать с собой, не понимал странную картину. На улице напротив столовой стоял автобус. Я заметил несколько мужчин и женщин в карнавальной одежде, с клоунскими носами и пестрыми колпаками. Они зажигали бенгальские огни, бросали взрывающийся горошек на асфальт на асфальт. Один из них подошел ко мне дерзко ухмыляясь. Он покачивался. Я вспомнил, что где-то раньше уже видел его. Когда он встал передо мной и с интересом разглядывал меня, он вдруг завопил во весь голос: «Мертвецы восстали! Ребята, идите все сюда, Вайден здесь!»