Василий Кнежин - Игра в людей

• Название: Игра в людей
• Автор: Василий Кнежин
• Жанр: Ужасы и Мистика

Ларион Холод работает тренером по соблазнению, наказывает стерв и вытаскивает людей из сект. Эти занятия — выражение его внутренних сущностей, которые дают ему энергию и силу жить. Неприятности начинаются тогда, когда сущности Лариона начинают жить собственной жизнью и вырываются из созданных для них стен.

---

— Не интересуюсь. — Жестко сказала она. По ее тону я понял, что игра вошла в следующую фазу. Не отрывая соприкосновения с кожей, Вероника переместила нож мне под плавающее ребро. — Вставай, идем в мою комнату. Без резких движений. Мне не впервой наказывать такое отродье, как ты.

Конвоируемый, я поднялся и ушел с кухни в комнату. Меня шатало от морального истощения. Вероника приказала сесть на стул перед большим зеркалом. Сзади меня оказалась фигурная кровать, слева у окна компьютерный столик. Перед зеркалом разложены всевозможные косметички, от одного взгляда на которые у нормального мужчины должна кружиться голова. Я сел на стул с низкой спинкой. Дверной проем смотрит на входную дверь, запертую на замок, щеколду и цепочку. Даже если оттолкну Веронику, и она упадет, я не успею смыться. Я посмотрел на нее. Не с этой девушкой я знакомился в парке на скамье. Как она сумела скрыть от меня эти жестокие колючие глаза и тонкую надменную улыбку?

Вероника поймала мой взгляд в отражении и сказала:

— Все недоумеваешь? — Она оскалилась. Это доставляет ей удовольствие. — У тебя такой растерянный вид… Все хотела спросить, откуда у тебя рана?

— Аппендицит вырезали. — Сказал я.

— Бедняжка, я сделаю тебе последний подарочек. Ты мне понравился.

Левой рукой она приставила нож к горлу, не особо заботясь о появившихся порезах. Правой она подняла свой белый топ. Языком провела по верхней губе, подмигнула. Через тонкую ткань футболки я разглядел, как у нее набухли сосочки. Я непроизвольно почувствовал, как кровь устремилась к причинному месту.

Вероника оголила груди, оставив футболку над ними. Все же опасается, что пока будет снимать целиком, я смогу что-либо сделать. Она схватила мой взгляд в отражении и спросила:

— Тебе нравится?

Я посмотрел на ее грудь.

— Ничего так. Но это уводит нас от цели пребывания здесь.

Она надула губы и резким движением опустила футболку. Несколько мгновений подумав, она смочила слюной пальцы и провела по футболке над сосками. Через белую ткань вызывающе просочилось розовое.

Я сглотнул и поежился, чем доставил мучительнице бесконечное удовольствие. Она спросила:

— Ты любишь смотреть фильмы? — Она склонила голову и нахмурила лоб. Нож стал описывать круги над моей грудью.

— Да.

В моем кармане зазвонил телефон. Она тревожно взглянула на меня.

— Не смей брать. — Нож до предела натянул кожу на шее. Стоит двинуть в сторону и случится необратимое. Вероника наклонилась к моему карману, с хитрым выражением достала телефон. Улыбка на ее лице переросла в хищный оскал. Она поднесла телефон к уху. Не отрываясь от меня глазами, сказала ангельским голосочком:

— Алло?

— Здравствуйте. — Я с ужасом узнал голос Лены. Он встревожен и решителен. — Можно Лариона?

— Нет, он сейчас занят. Ему что-нибудь передать?

Раздалось минутное молчание. Не в силах пошевелить онемевшим языком, я взмолился: Лена, пойми, что я в беде. Ты же знаешь, я никогда не дам отвечать за себя девушкам, особенно когда звонишь ты!

— Н-нет, не стоит. — Разочарованно сказала Лена. — Попросите его позвонить мне, когда он сочтет нужным. Пока.

Вероника пожала плечами и откинула телефон на кровать. Она сказала:

— Даже не станешь на меня ругаться?

— За что? Ты все делаешь правильно. Я действительно занят.

— Да… занят до конца жизни. — Вероника провела языком по контуру моего уха. — Какие фильмы тебе нравятся?

— Со счастливым концом.

— Пошляк! Нет. Лучший фильм тот, где герой мрет или конец становится настолько несчастен, что герою лучше было бы умереть. — Вероника закусила губу, как делают в порно, чтобы возбудить парня. — Наш фильм подходит к концу, и главный герой скоро исчезнет с пленки.

Вероника дико захохотала и резко полоснула ножом по ребрам. Из легкого пореза пошла тонкими струйками кровь. Вероника приставила нож к шее и сказала удовлетворено:

— Продолжай, а я пока тебя подготовлю к финальной сцене.

Нож прошелся по другому моему боку, оставив длинный красный след, устремившийся вниз.

— Черт! — Я напряг мышцы от боли, что заставило скрючиться еще сильнее. — Ты, ты, а не я!

Вероника на миг замедлила экзекуцию. Удивленно спросила:

— Что — я?

Я перевел дыхание, сердце колотится как мышонок, на котором сейчас будут тестировать новое лекарство.

— Главный герой это ты. Представь, что мы в кино по-настоящему! Закон жанра таков, что в конце фильма герой должен измениться, испытать катарсис и сбросить старую тесную шкуру! Я пассивное лицо, не исправлюсь никогда. Измениться можешь лишь ты, поэтому главный герой это ты, я всего лишь декорация на твоем фоне.

— И что предлагаешь делать? Отпустить тебя? Во всем раскаяться?

— Что бы я ни предложил, решение за тем, у кого оружие. — Сказал я, спешно обдумывая, что буду говорить дальше. Дышать невыносимо больно. У меня поднялся жар, совсем как в прошлый раз. Едкий пот затек в раны и жжет.

— В этом ты прав. Решение за мной. — Нож вонзился мне грудь, между ребрами. Холодное лезвие на половину сантиметра погрузилось в плоть и замерло. — Нет, я не убью тебя так просто… как убила других. Мне действительно нужно измениться!

Вероника прижала свою левую ладонь к боковой ране так, что у меня потемнело в глазах. Она вымазала в крови два пальца и прочертила красные полосы у меня на лбу и щеках. Потом она прижала ладонь к другой ране. На мгновение у меня помутилось в глазах, голова безвольно склонилась набок. Рывок за подбородок привел меня в чувство. Вероника заставила смотреть на отражение. Свое лицо она так же измазала кровью. Мое лицо корчится от боли, а ее горит от возбуждения.

— Знаешь, детка, я придумал. — Сказал я, задыхаясь. — Как главной героине нашего маленького кино преобразиться.

— Как же? Учти, за каждый неправильный ответ будет строгое наказание.

Я поднял глаза к ее глазам, снова опасно заголив шею.

— От девушки, которая меня любит, любое наказание будет как награда.

Вероника застыла, нож в руках пошатнулся. Ее лицо вытянулось вперед.

— Я — люблю? Тебя?

— Да. — Я кивнул. — Но это отношения к делу не имеет. Человек создан для счастья… знаешь такую фразу? — Она задумалась. — Но чтобы понять, что это счастье, а не что-либо другое, надо узнать, что такое несчастье. Твоя внешность это предел мечтаний большинства людей на этой планете. Ты живешь в настолько благоприятных условиях, что никогда или почти никогда не могла почувствовать, как это: плакать от нестерпимого горя, которое выжигает сердце. Сейчас мы изменим тебя.

— Но я не хочу меняться. — Тихо сказала она. В больших глазах мелькнуло уже другое выражение. — Что же мне делать? Я должна убить тебя, потому что…. Ты сам понимаешь! — Вероника испуганно надавила на нож.

— К сожалению, да. — Я опустил подбородок, кривясь от боли. Тыльная сторона лезвия уперта мне под челюсть, где мягкое. — Так и происходит: мы сами убиваем тех, кого любим. И кто любит нас.

— Я не люблю тебя. — Сказала она слишком быстро, чтобы звучало правдиво.

— Заткнись и слушай. Это важно, я буду говорить быстро, силы покидают меня… — Грубо сказал я. Нож в ее ладони дернулся, но замер. Я незаметно перевел дыхание и продолжил. — Сейчас ты влюбилась в меня. Ты не знаешь, чем я занимаюсь, верно? Но главное мое занятие не работа, а… я подумал, как бы назвать любимое дело. Миссия. У всех есть призвание, твое например — играть эту роль.

— Что у тебя за миссия? — Спросила она с издевкой.

— Сарказм не уместен. — Мое тело свела судорога. — Я скоро истеку кровью, и ничего мне уже не поможет, даже врачебная помощь сию минуту. Я уже умирал и знаю, каково это. Но сейчас чувствую, что мне не выкарабкаться.

Вероника кивнула и опустила голову, продолжая держать нож у моего горла. Она слушает, боясь пропустить любое слово.

— Ты никогда ни в кого не влюблялась. Не потому что не хотела, ты хотела и еще как! Но все влюблялись в тебя настолько быстро, что очень скоро начинали унижаться перед тобой, сражаясь с такими же глупцами за крохи твоего внимания. Тебе было скучно с ними. Мое призвание в том, что я нахожу таких, как ты и заставляю вас влюбляться по-настоящему, а потом бросаю. Чтобы вы почувствовали: как это, быть брошенной. Чтобы вы почувствовали самое сильное несчастье в жизни, а потом узнали, что такое — счастье. Я делаю это для того, чтобы вы смогли закончить прошлую главу жизни, скрепить старый дневник лентами и сургучом… и начать новое кино, вторую серию.

— Выходит я для тебя — никто?

— Нет. Ты со своей избалованностью и высокомерием все же остаешься хрупким ангелом, и я стал испытывать какие-то чувства в ответ. Когда я начинал новые отношения то всегда знал, в какой день и миг брошу. Тебе же я хотел подарить настоящее чувство, долгое и теплое. С тобой я отодвинул кульминацию на неопределенный срок. Финал настал сейчас. Ты уже убила меня, и я навсегда уйду из твоей жизни. И ты все равно испытаешь, каково потерять любовь всей своей жизни.