Людмила Таймасова - Зелье для государя. Английский шпионаж в России XVI столетия

• Название: Зелье для государя. Английский шпионаж в России XVI столетия
• Автор: Людмила Таймасова
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-4367-1

Европу XVI столетия с полным основанием можно было бы назвать «ярмаркой шпионажа». Тайные агенты наводнили дворы Италии, Испании, Германии, Франции, Нидерландов и Англии. Правители государств, дипломаты и частные лица даже не скрывали источников своей информации в официальной и личной переписке. В 1550-х гг. при дворе французского короля ходили слухи, что «каждая страна имеет свою сеть осведомителей за границей, кроме Англии». Однако в действительности англичане не отставали от своих соседей, а к концу XVI в. уже лидировали в искусстве шпионажа. Тайные агенты Лондона действовали во всех странах Западной Европы. За Россией Лондон следил особенно внимательно…

О британской сети осведомителей в России XVI в., о дипломатической войне Лондона и Москвы, о тайнах британской торговли и лекарского дела рассказывает книга историка Л. Таймасовой.

---

Такое мнение настолько крепко утвердилось в отечественной и зарубежной исторической науке, что иная датировка начала сношений, упомянутая в источниках, отметается как ошибочная. Так, в 1582 г. от Ивана IV к датскому королю Фредерику II была послана грамота «с укоризною», где указывалось, что «дорога морем болшим окияном к нашей вотчине к Колмогорам» была освоена «английской земли немцами» за много лет, «с сех мест («с того времени». — Л.Т.) лет за сорок»{226}, то есть, если отсчитать сорок лет с 1582 г. — в начале 1540-х гг. По мнению А. И. Андреева, грамота, составленная в последние годы правления Ивана Грозного, свидетельствует «о плохом знании царскими дипломатами русского севера»{227}. Трудно согласиться с такой точкой зрения.

Помимо отечественного документа существует английский источник, который называет еще более раннюю дату активной коммерческой деятельности англичан в Московском государстве. В 1603 г. для короля Якова I был составлен обзор коммерческих связей Англии с европейскими странами. Касаясь вопроса сношений с Россией, автор донесения, сэр Уолтер Ралей, отметил, что оживленная торговля с Московией велась к тому времени уже на протяжении «семидесяти лет»{228}, что позволяет отодвинуть точку отсчета русско-британских связей к началу 1530-х гг. У нас нет основания не доверять документу, составленному в английском правительстве для внутреннего пользования. Возможно, началу официальных коммерческих и дипломатических отношений двух стран предшествовал почти двадцатилетний период контактов на уровне частных связей.

Охота на русского соболя

Несомненно, зарождение активной торговли Англии с Россией шло через освоение рынка пушнины. В Европе, по словам Павла Иовия, русская пушнина стоила очень дорого. В 1526 г. в своей реляции он отметил, что соболя из-за возросшего спроса и «по непомерной роскоши до такой степени возвысились в цене, что мех для шубы стоит не менее тысячи золотых монет». Особенно ценились соболя с проседью, которые доставлялись из Перми и Печоры и употреблялись «для Царской одежды и для украшения нежных плеч знатных боярынь, которые умеют придать сему наряду вид живых соболей»{229}. Говоря о женских накидках из соболей, имевших вид живого зверька, Павел Иовий, несомненно, намекал на Елену — родную сестру великого князя Ивана III, супругу польского короля Александра. Королева Елена в 1503–1504 гг. ввела в моду «черных соболей с неотрезанными передними и задними ногами и коготками», которых по ее просьбе присылались из Московии{230}.

Западноевропейские торговцы приобретали соболей в Новгороде у купцов, скупавших меха оптом в Холмогорах. Особенно богатой считалась ярмарка на праздник Николу-зимнего (6 декабря). На холмогорскую ярмарку поступала пушнина, «рыбий» (моржовый) зуб и кожевенный товар, которые перекупщики-«русаки» выменивали у самоедов и жителей Югры на различные необходимые в хозяйстве вещи: топоры, медные котлы, ружья и т. д. Обменные операции совершались в заволжском селе Лампожня, расположенном в устье реки Мезень.

Дорога из Лампожни в Новгород была трудна и длилась несколько месяцев. Основная часть пути проходила по рекам. Вдоль побережья Белого моря добирались до Соловецкого монастыря, далее 60 миль через Онежский залив на запад до реки Овиги. На реке встречались водопады, которые преодолевали волоком. Оставив позади Онежское озеро с многочисленными островами, двигались окружным путем до местечка Повенец. Далее речными протоками добирались до Климентьевского монастыря, а от него по воде и волоком еще 160 миль до монастыря Вознесенского. От него по реке Свирь добирались до Ладожского озера. Последний переход до Новгорода делали по реке Волхов{231}. За счет транспортных расходов стоимость пушнины в Новгороде в несколько раз превышала затраты купцов на приобретение товара у самоедов.

Ганзейские купцы, купив пушнину на новгородской ярмарке и заплатив пошлину, везли товар в портовые города Балтики. Здесь товар перегружали на корабли, которые через Зундский пролив выходили в Северное море, двигались вдоль берегов Нидерландии, пересекали Ла-Манш и входили в устье Темзы. В Лондоне русских соболей могли себе позволить носить только немногие представители высшего сословия. Такая привилегия была закреплена законодательно. Согласно королевским статутам 1463 г. и 1483 г., каждому сословию полагалось носить одежду, изготовленную из тканей определенного фасона, расцветки и стоимости.

Как уже отмечалось выше, при Генрихе VIII парламент трижды подтвердил «Закон, ограничивающий ношение дорогостоящей одежды» — в 1510 г., в 1515 г. и в 1533 г. Последний акт делал небольшую уступку, позволяя носить платье из недорого шелка подданным с годовым доходом в 20 фунтов, но запрещал использовать золотую тесьму для нашивки орнаментов. За нарушение был предусмотрен штраф в размере 3 шиллингов 4 пенсов за каждый день ношения такой одежды{232}. Некоторое послабление было введено в 1537 г. для служащих вновь образованного элитного военного подразделения — гильдии лучников-артиллеристов. Им была пожалована привилегия носить одежду из шелка и бархата всех цветов, кроме сиреневого и алого. Для оторочки разрешалось использовать меха{233}.

Мода являлась настолько важным атрибутом в жизни англичан, что обнародованный указ стал причиной беспорядков в Лондоне. Привилегии лучников-артиллеристов вызвали протест среди служащих лондонского подразделения стражников. Они устроили в столице демарш с ружейной стрельбой. Конфликт удалось разрешить мирным путем. Лондонские стражники получили такую же привилегию. Заботу по их обеспечению русскими мехами и итальянскими шелками взял на себя мэр Лондона сэр Ричард Грешем, что, впрочем, неудивительно, т. к. сэр Ричард возглавлял гильдию торговцев бархатным и шелковым товаром.

Помимо импорта шелка из Италии и специй из Турции Ричард Грешем поставлял в Англию зерно из Германии, вина из Франции, соль из Нидерландов, поташ, кожи и пушнину из городов Балтики{234}. Фактории купцов, торговавших в Прибалтийском регионе, находились в европейских городах Стоад, Эмбден и Данциг.

Сэр Ричард вел коммерческие дела совместно со своими братьями Вильямом и Джоном. Последний исполнял должность шерифа Лондона, в его ведении находились поставки амуниции для военных подразделений города. В Англии производство, хранение, транспортировка, продажа и использование частными лицами оружия и пороха регламентировались рядом королевских указов и актов. Так, при Генрихе VIII вышел закон, согласно которому запрещалось стрелять или держать в своем доме огнестрельное оружие подданным, чей годовой доход составлял меньше 100 фунтов стерлингов, под угрозой штрафа в 10 фунтов. Исключение делалось для изготовителей, купцов, служащих королевских войсковых подразделений и лиц, которые имели соответствующую лицензию. Тем, кто имел лицензию, позволялось иметь дома огнестрельное оружие не длиннее одного ярда. Владельцам пороховых мельниц и посредникам запрещалось держать на складе более 200 фунтов пороха, а частным лицам — более 50 фунтов. В Лондоне разрешалось хранить порох на складах, расположенных на берегу Темзы, ниже дока Блэкволл. Вес бочки с порохом не мог превышать 100 фунтов. При транспортировке позволялось нагружать на одну подводу 25 бочек и 200 бочек, если перевозка осуществялась по воде. Под действие закона не подпадали королевские мельницы и склады, также были предусмотрены льготы частным лицам при поставках пороха в военное время или в случае экспорта в другие страны{235}.

Международные торговые операции, связанные с оптовыми поставками вооружения, выходили за рамки обычных купеческих соглашений, т. к. могли быть расценены соседними государствами как военная помощь и вызвать осложнение в дипломатических отношениях. Вполне вероятно, что экспорт оружия осуществлялся в Европе полулегальным способом, под видом поставок различных видов тканей. Должности, которые занимали братья Грешем, позволяли им получать выгодные государственные подряды.

Получив подряд на поставки шелковых тканей и пушнины для лондонских стражников, братья Грешем развернули широкую коммерческую деятельность, обеспечив защитников столицы роскошной одеждой. Цены на русские меха вскоре настолько снизились, что не только аристократы и стражники, но и представители других сословий могли себе позволить щегольство. Пять лет спустя, в 1542 г., английское правительство было вынуждено признать, что «Закон, ограничивающий ношение дорогостоящей одежды», является мертворожденным и повсеместно нарушается, а дополняющие его акты остаются на бумаге{236}. Успех братьев Грешем был связан, скорее всего с тем, что их представителям в Данциге удалось наладить прямые контакты с поставщиками пушнины в Новгороде, минуя перекупщиков из ганзейских городов. Возможно, в этом им помогло то обстоятельство, что в 1540-х гг. в России большим спросом стали пользоваться шелковые нити для изготовления церковных покровов.