Джон Краули - Роман лорда Байрона

• Название: Роман лорда Байрона
• Автор: Джон Краули
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-38269-9

Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?

---

Наконец Али бросился на отведенное ему убогое ложе и уснул — но во сне еще ожесточенней боролся с отцом — наступал на него — разил насмерть; во сне он очнулся и обнаружил, что ему ухмыляется отец, «в таком же виде, как при жизни»; затем и вправду очнулся — и, объятый страхом, не сразу понял, где находится: в могиле — в Аду — или в корабельном трюме (ближе к рассвету начался прилив, и волны бились о фундамент тюрьмы) — или же нигде — в небытии — слепота, биение сердца. Мы бы, верно, не согласились повторить нашу жизнь заново — разве что час-другой, и то, если прожили насыщенный век, — однако же, коли в уплату за счастливые минуты придется провести хотя бы одну такую ночь, мы скорее оставим все наши дни во владении Сатурна — и не станем их доискиваться.

Но вот какой-то шум в коридоре снаружи окончательно стряхнул с Али остатки болезненного сна. Оковы, прикрепленные к массивному крюку в стене, не позволяли ему дотянуться до зарешеченного окошка в дубовой двери, за которой раздались испуганные вопли Надзирателя — треск и грохот сломанного стула или какого-то орудия — крики смолкли — молчание. Прямо за дверью послышался звон ключей из громадной связки, и Али совершенно отчетливо услышал, что замок пробуют отпереть, неторопливо и методично пробуя ключи один за другим. Али настороженно ждал; дверь распахнулась.

Тусклая лампа высветила на пороге человеческую фигуру — это был мужчина, но кто именно, различить не удавалось. Он вошел уверенным шагом, хотя и наугад, и Али отшатнулся в изумлении: при слабом лунном луче, сочившемся сквозь узкую оконную прорезь, он увидел перед собой Негра геркулесового сложения, без рубашки, облаченного в длинную рваную хламиду черного цвета.

«Кто ты? — спросил Али у вошедшего. — Кто послал тебя?» Ответа не последовало: чернокожий был глух или таким казался — но также и слеп: огромные желтые глаза на темном лице смотрели в никуда — хотя и видели, словно посредством иного чувства. После недолгой заминки — когда он будто прислушивался к тому, что ожидал найти в камере, — негр опустился перед Али на колени и принялся, как он уже проделал с входной дверью, поочередно примерять ключ за ключом из громадной связки к кандалам Али, пока наручники не упали на пол.

Прежде чем Али успел потребовать объяснений от своего диковинного избавителя, черный великан шагнул к распахнутой двери и босыми ногами ступил за порог; там он оглянулся — или, вернее, обернулся, словно невидящие глаза могли сообщить, следует ли за ним узник, — в точности как медведь, сопроводивший юношу (во сне) к телу отца, — однако Али не сразу двинулся с места. Разум в ту минуту обретался где-то далеко от него; благоразумия и осторожности он был лишен; впереди, куда направлял его темный вожатый, маячила свобода — но неведомое чувство, которое он не мог объяснить, его удерживало: он смутно ощущал, что бегством утвердит себя в глазах общества убийцей лорда Сэйна. А разве — подсказал тот же непонятный внутренний голос — он уже не заклеймен обществом как преступник? И если об этом всему миру пока не известно, то разве объявленной вины не достаточно, чтобы взять его и повесить? И хоть кто-нибудь питает к нему дружеские чувства? Не вдаваясь в долгие размышления — на которые он сейчас был и неспособен, — Али нашел правильный ответ на эти вопросы и все им подобные; и потому вскочил на ноги, словно объятый пламенем, вспыхнувшим в груди, и ринулся к выходу.

Они с проводником устремились по мрачному коридору прочь. Тюремный Сторож недвижно лежал в углу — оглушенный ударом, не то скованный Страхом: вникать Али не стал. Босые черные ноги ступали по плитам бесшумней кошачьих лап; вожатый шагал широко и уверенно, однако слегка вытянув руки перед собой — словно чтобы избегать препятствий. Широкие ворота Толбута, сквозь которые недавно прошел Али, стояли приоткрытые; беглецы тотчас же оказались на улице, где не горело ни одно окно. «Куда ты ведешь меня? — шепнул Али вожатому на ухо. — Кто твой хозяин?» Но тот — даже не повернув головы, хотя это и не казалось дерзостью — продолжал идти по направлению к гавани, где прилив поднял скопище мелких парусников, которые покоились на мягкой зыби, точно стадо спящих коров. Там чернокожий без колебания, не дожидаясь Али, шагнул с пристани в открытую лодчонку и — явно припомнив былые навыки — взялся за весла, вставил их в уключины и взмахнул ими, едва Али прыгнул следом.

Последние яркие утренние звезды! Беззаботно раскинутые белоснежные бедра Авроры, ежедневно создаваемые заново взором Аполлона из-за края вселенной! Судно устремилось к устью гавани, ветер посвежел, и Харон (ну, значит, Харон — Али о том не волновался) оставил весла, поднял парус и взялся за румпель. Али понял свою задачу — хотя можно было ожидать, что роли распределятся совсем иначе, — взялся за весла и с охотой начал грести; наверное, только размеренная работа рук смогла успокоить его сердце и наполнить радостью. Вскоре они обогнули мыс, покинув пределы Гавани, и день еще только начинался, когда вдали возник Корабль, стоявший на якоре в удаленной бухте — куда и направил судно их кормчий. Едва они приблизились, на баке мигнул огонек — и мигнул снова.

Али еще не успел толком осознать, что корабль дожидался его прибытия, как паруса взвились, натянулись под напором ветра — залязгала якорная цепь, наматываясь на ворот, — а с планшира со стуком был сброшен трап, как раз когда суденышко, доставившее Али, коснулось борта. Что предпринять дальше — не стоило раздумий: лодка плясала на воде, и Али, ухватившись за веревочную лестницу, увидел над собой два лица, увенчанные шляпами: незнакомцы жестами его приветствовали. Али живо — душа его теперь ожила — взобрался по шаткой лестнице наверх, где крепкие руки тотчас ухватили его и подтянули на палубу. Оглянувшись, он увидел, как недвижный негр — бесстрастно смотревший перед собой, точно резная фигура на водорезе, — лишь только Али оказался в безопасности, повернул румпель, переставил парус и двинулся к берегу, ни разу не оборотив головы. Али готов был его окликнуть, однако не знал как — да и зачем, — и не был уверен, что его услышат. Повернувшись к Джентльменам, принявшим его на борт, он пробормотал только «Благодарю вас», не находя, что добавить.

«Не нас, юный сэр, — отозвался один, а другой добавил: — Мы получили вознаграждение, и весьма щедрое; а значит, вас должны благодарить за столь прибыльный detour[7], и потому…» Тут второй, словно по отмашке, поддакнул: «Благодарствуем, сэр, благодарствуем!»

Один был долговяз и длиннолиц, другой — приземист и круглощек, и оба весьма напоминали Али Судебных Исполнителей, которые передали его в руки Правосудия. Однако эти молодцы были родом ирландцы — и по этой причине, вероятно, изъяснялись и держали себя наподобие персонажей, что выведены в восхитительных произведениях мисс Эджворт, — впрочем, не исключено, что и не так, — но я надеюсь, меня простят, если я откажусь от попытки воспроизвести их речь и ухватки: для первой задачи у меня под рукой не найдется вдоволь апострофов, а для второй — недостает решимости.

«Я рад встрече с вами, — сказал Али. — Но кем вы вознаграждены?»

«Тем, кто пожелал дать вам надежное пристанище», — заявил один из гибернийцев.

«И, — подхватил другой, — нашел для этого средства».

«Скажите же о нем хоть что-нибудь!»

«Человек, который вас интересует, весьма недвусмысленно просил нас этого не делать».

Али устремил взор в морское пространство: барка его чернокожего избавителя направлялась к отдаленной бухте, тогда как корабль, на палубе которого стоял теперь Али, взял курс в открытое море, и расстояние между ними быстро увеличивалось: «А он…»

«На службе у того же человека? Да, это так, и так нам было передано».

«Нам особо наказали — вернее, нас предостерегли — не брать его на борт. Я, признаться, о том не сожалею».

О чем спрашивать дальше, Али не знал, разве что как называется корабль, кто его владельцы — ими, судя по всему, были его собеседники — и куда лежит их Путь, а значит, и его тоже; однако, с учетом обстоятельств, все эти вопросы выглядели в высшей степени неуместными, и Али в замешательстве умолк — но тут оба ирландца вывели его из затруднения, хором умоляя сойти вниз и подкрепиться Стаканчиком: отказать им в этом он не мог.

«Этот арап, который сопроводил вас на корабль, привел мне на память другого, характером совсем несхожего», — проговорил Капитан «Гибернии», именем Патрик, а его старпом и брат Майкл кивнул в знак согласия. «Верный Тони», — молвил он. «Само совершенство, — продолжал господин Патрик. — Кроткий нравом, прекраснейший человек: все, кто его знал, это подтвердят».

У Али — который осторожно, словно пробуя на вкус головокружительную свободу, прихлебывал по глоточку из стакана золотого ирландского виски, приправленного медом, — вертелись на языке вопросы, но он предпочел от них воздержаться.