Роберт Фреза - Русский батальон: Война на окраине Империи

• Название: Русский батальон: Война на окраине Империи
• Автор: Роберт Фреза
• Издательство: ЗАО Изд-во Центрполиграф
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 1999
• ISBN: 5-227-00138-3

В XXII веке земная Империя достигла самых дальних звезд Галактики. Власть на родной планете человечества сосредоточена в руках японцев, которым подчиняются и межзвездные вооруженные силы. И когда на планете, заселенной потомками буров — выходцев из Южной Африки, поднимается бунт, на его подавление бросается отряд имперских сил. Однако глупость командования приводит к гибели почти всего отряда — за исключением батальона Антона Верещагина. И теперь целой планете противостоит один-единственный русский батальон…

---

Контр-адмирал Ириэ исчез с середины заседания, уехал со всеми своими помощниками и охраной. Рессоры его машины надрывно стонали. Он уже привозил на «Графа Шпее» неизвестныйтруз, таинственный ящичек со стороной в тридцать сантиметров и весом в 580 килограммов, как сообщил потрясенный сержант, который его взвешивал перед загрузкой.

Очевидно, Ириэ подсунули взятку. Возможно, золотом. Впрочем, его влияние было не столь большим. Видимо, скоро адмирал Ли устанет от него, и беднягу отправят на Землю малой скоростью, в качестве балласта. А ведь буры наверняка знали, что контр-адмирал вряд ли сумеет убедить адмирала^ Ли предпринять какой-либо важный шаг!

Возможно, Ли собирались убрать. Но если бы Бонд обсуждал такую возможность, де Ру непременно упомянул бы об этом, изображая ужас и возмущение. Тем более что, если с адмиралом что-то случится, Ириэ окажется в таком положении, что свободно сможет отказаться от любых обещаний.

— И еще тебе не нравится, что Брехливому Луису предоставили полную свободу действий.

— И это тоже, — согласился Ретталья. — Гамлиэль держится так, словно абсолютно уверен, что его дружки из Бонда предоставят ему нечто такое, что позволит натянуть нос мне.

— Но ведь они знают, что ты имеешь возможность добывать сведения о том, что происходит в ячейках. Так что либо Бонд начал чистку рядов, либо адмирал скоро утратит свое корейское хладнокровие и начнет рубить головы.

— Я знаю. Единственное толковое объяснение, которое приходит мне в голову: всю игру затеяли фанатики ради того, чтобы дискредитировать миротворцев.

Что-то было не так в этих переговорах. Непонятное, тревожное, тянущее за душу ощущение. Какую бы игру ни вели буры, при четырех батальонах на материке и военных кораблях над головой выступать открыто им было опасно. Они уже видели, что могут натворить молнии, падающие с небес. Однако говорят же, что всякая рыбка может сорваться с крючка, а Оливье, к примеру, был куда больше похож на рыбака!

— И в этот момент Брехливый Луис иссякнет и испарится, а фанатикам придется либо уходить в горы, либо отправиться на «Сокаку» в наручниках. Неужели они настолько недальновидны? — спросил Санмартин.

— Если бы знать! А я тебе говорил об этой новой загадке?

— Весом в пятьсот восемьдесят кило? Говорил! Ты знаешь, я все-таки не могу понять, кому и зачем могло понадобиться подкупать Ириэ.

— Мне хочется думать, что фанатики просчитались и что на следующей неделе сторонники мира будут помогать нам их вылавливать, независимо от того, подпишем мы договор или нет.

— Ты в это веришь?

— Нет.

— Ну, что будешь делать? — тихо спросил Санмартин.

— Что приказано. Если адмиралу угодно, чтобы Гамлиэль трепался, пусть треплется. Но «братство» все больше боится своих собственных экстремистов. С каждым днем ко мне поступают все новые и новые сведения. Скоро ловушка захлопнется, и мы начнем охоту. По крайней мере, я надеюсь…

— А что, если все это — лишь затем, чтобы вывести тебя из игры?

— Ты уверен, что у них достаточно оружия для этого?

— Нет, — согласился Санмартин. — А что, если все это — лишь прикрытие, чтобы выиграть время для подготовки восстания?

— Возможно. Но маловероятно. Мне точно известно, что Бонд не предпринимал никаких шагов в этом направлении. В Совете предложение о восстании вряд ли наберет больше двух голосов. Они не дураки. Не забывай, что у нас в любом случае остаются военные корабли и четыре батальона. Адмирал мне об этом постоянно напоминает.

— Ты знаешь, Бонд почему-то представляется мне в виде кучи студня, но со стальным ядром в середине. Хотел бы я знать, что обнаружится, когда студень растает. «Caelum non animum mutant qui trans mare currunt», — сказал Гораций. «Те, кто переплывает море, меняют небеса над головой, но не свою натуру».

— Вспоминается один стих из Горация: «Amoto quaeramus seria ludo», — ответил Ретталья. Он бегло говорил на шести языках и кое-как понимал еще семь.

Рауль недоуменно пожал плечами.

— «Отложим шутки в сторону и займемся серьезным делом», — перевел Ретталья.

Санмартин рассмеялся.

— Если повезет, к следующей пятнице весь батальон Кимуры будет помогать тебе вычищать город, — продолжал Ретталья.

— То-то постреляем! — сказан Санмартин, не совсем в шутку.

Ретталья вздохнул.

— Ладно, Рауль. Я тебя и так задержал. Когда отправлюсь к черту, займу там тебе тепленькое местечко. Чао!

— Чао!

В другое время Габриэль с удовольствием арестовал бы Стридома — если, конечно, Стридом действительно распоряжается всем этим, а не служит ширмой кому-то другому. Но Гамлиэль все взбаламутил. Стридома теперь трогать нельзя — он считается агентом Гамлиэля. Если он арестует Стридома и не найдет никаких неопровержимых доказательств его вины, через три часа он сам окажется в каюте на «Сокаку», где его будет услужливо ждать пистолет. Гамлиэль никогда не забывает о таких мелочах.

Однако говорят, что во всех разрозненных, пестрых странах Империи общим является то, что богатые становятся богаче, бедные получают то, что осталось, а буйные обитатели колоний получают по заслугам.

И Ретталья намеревался сделать все от него зависящее, чтобы это изречение оправдалось.

Суббота (12)

Матти Харьяло томился в зале, слушая Солчаву, и уже в четвертый раз за пятнадцать минут задавал себе вопрос, все ли военные врачи психи или только те, что служат при пехоте.

Клод Девуку никогда не скрывал глубокой уверенности в том, что, если бы Вселенной правили такие, как он, в ней не было бы места явным недоразумениям типа батальона Верещагина. Матти Харьяло придерживался противоположного мнения. Если кто-то способен изгадить Галактику больше, чем ассамблея, то это кучка таких медиков, как папаша Клод. Охта, бывший батальонным врачом до него, ухитрился прожить в части Антона четыре года, пройти вместе с ней две кампании и так и не расстаться с трогательным убеждением, что каждый офицер носит в боковом кармане целый склад. Предшественник Охты тоже был хорош… Но Наташа Солчава — хуже всех!

Кто-то сообщил ей, что ее подчиненных отправили заниматься военной подготовкой, и она чуть не выцарапала глаза Эско Пойколайнену.

Она кудахтала, как наседка; лицо исказилось от неподдельной ярости. В конце концов Верещагин, который мог уболтать и каменную стенку, ухитрился выпроводить ее.

Война не считается с выкладками и рассуждениями теоретиков. На самом деле у нее один закон: око за око, зуб за зуб. На удар противника следует отвечать ударом. А на колониальной войне — тем более. Этот вид драки не приемлет рыцарства. Поэтому Верещагин полагал, что выпускать на поле боя врачей, которые не владеют искусством выживания, — есть преднамеренное убийство, караемое законами Империи.

— Вы отправили их на этот остров! — бушевала Солчава. — А ведь они врачи, а не солдаты! Их не этому учили! А этот… этот…

Грудь у Наташи была маленькой, и в своем мундире врач на первый взгляд казалась мальчишкой. Тем более что она пришла из батальона Евы Мур. Но, слушая ее повествование о самодурстве Варяга, Матти думал, что она на самом деле очень даже ничего!

Палач выслушал его мнение на сей счет с искренним недоумением.

— Солчава? Да ты что! У нее лицо лошадиное и характер тоже!

— А полковник Мур — старая стерва, — заметил Пойколайнен. — Матти ее пристрелит при первой же возможности, вот увидите!

Воскресенье(13)

Они встретились в сырой маленькой комнате. Оливье не пришел, и де Ру кипел от энтузиазма. Ретталья слушал его остроумные разглагольствования, и ему все сильнее становилось не по себе. Он уже не помнил, кто предложил устроить заседание в воскресенье. В любом случае идея была дурацкая.

Внимание Лю Шу привлекли несколько весьма туманных некрологов, появившихся в бурских газетах. Все покойники были членами Ландроста. Некое шестое чувство побудило его поинтересоваться, сколько братьев устранили люди де Ру. К удивлению цензора, тот с возмущением отверг это обвинение. Ретталья зачитал полдюжины фамилий, внимательно следя за его реакцией.

Гнев де Ру сменился изумлением и растерянностью.

Ретталья поджал губы. Значит, «братство» разделилось. То, что им удается держать такие важные решения в тайне от Совета, означает, что в информации, на которую опирался Ретталья, имеются существенные пробелы. Кроме того, это означает, что де Ру и его единомышленники в Совете, скорее всего, кандидаты в покойники. Он оставил де Ру, который беззвучно разевал рот, как рыба, вытащенная из воды, и неслышно подобрался к двери.

Она была заперта. Очевидно, кто-то из «братьев», терзаемых муками совести, решил, что следует помешать Ретталье плести свои сатанинские сети.