Дмитрий Мамичев - Преступники и преступления с древности до наших дней. Маньяки, убийцы

• Название: Преступники и преступления с древности до наших дней. Маньяки, убийцы
• Автор: Дмитрий Мамичев
• Издательство: Сталкер
• Жанр: Энциклопедии
• Год: 1997
• ISBN: 966-7104-75-3

Эта книга продолжает серию книг об истории преступлений и преступности.

В ней описываются преступления убийц и маньяков, оставивших свой кровавый след в истории человеческой цивилизации, на ее страницах нашли свое место лица данной категории со времен античности до 90-х годов XX столетия.

Многие из вас впервые узнают о том, что Синяя борода и Дракула — отнюдь не персонажи сказок и легенд, а реально существовавшие люди, чьи преступления до сих пор внушают ужас.

Прочитав о борьбе правоохранительных органов с этим злом в наши дни, читатель поймет, что сегодняшние преступники в сравнении с преступниками прошлых времен умнее и изощреннее.

Поэтому, чтобы противостоять этой криминальной волне, необходимо знать о методах их преступной деятельности.

Книга рассчитана на самый широкий круг читателей.

---

26. Рабовладельцы из Кирова

Охота не ладилась. Они носились по всем улицам Кирова, предлагая женщинам и совсем юным девочкам свои услуги — покататься или подбросить до нужного места, но все почему-то отказывались. Гулин ругался им вслед, искреннее недоумевая, отчего «бабы не клюют». Два симпатичных молодых человека, очень приличные «Жигули», весна…

— Мотор у тебя что надо, — польстил другу Олег Евдокимов, тужась поднять настроение. — Такие штучки выделывает!

— А, — равнодушно отмахнулся Гулин, — отец с ним лижется. Главный энергетик все-таки, есть возможности.

— Да и мать, небось, деньгами не обижена, — вставил зачем-то Евдокимов, — не просто столовский работник, а — заместитель заведующего производством.

Тон его не был оскорбительным, напротив, последние слова он отчеканил с заметным восхищением, но Гулин взъерепенился:

— Будто ты из бедной семьи! Раззавидовался, — он зло выругался, явно подначивая Олега на ответный выпад, но тому достало благоразумия промолчать. При нынешнем состоянии ссора не кончилась бы добром.

Гулин деградировал быстрее Евдокимова, между тем как судьбы их накладывались одна на другую почти без остатка. Родившись с разрывом всего в три недели, с детства сдружились, вместе «шалили», вместе и сели за изнасилование. Исполнилось им тогда по четырнадцать, так что срок получили небольшой, ниже низшего предела — суд учел возраст несмышленышей. Сидели еще меньше; через четыре с небольшим года выйдя на свободу, Гулин, видимо, не успел нанюхаться параши, чуть ли не с первого вольного дня заерзал на грани новой отсидки: пил, воровал, ночевал черт-те где, хотя, слава Богу и родителям, нужды не испытывал ни в чем. Сосватали — «смастерил» дочь и счел свои супружеские обязанности законченными. Помогли поступить в политехнический институт, он и институту показал кукиш. Много раз пристраивали на работу, но на что она сытому и обеспеченному? Купили, наконец, садовый домик с участком в черте города, предоставив ему право безраздельного владения.

… Подъезжая к кинотеатру «Дружба», они еще издали увидели знакомую девушку Марину из пединститута. Это было то, что надо. Друзья разом повеселели.

— Уважу я Мариночку, — пропел Гулин, лихо подрулив к автобусной остановке и высунувшись из распахнутой дверцы.

— Ой, Гера, — обрадовалась девушка, — тебя колдун наколдовал? Думала пораньше домой попасть, а автобуса нет…

— Мне сердце наколдовало, — несколько жеманно отозвался Гулин, помогая ей усесться на заднее сиденье, рядом с Евдокимовым. — Вперед я никого не сажаю. Сама понимаешь, женат. Конспирация…

— Понима-аю, — насмешливо протянула Марина. — А чего ты не туда сворачиваешь, мне ж в другую сторону. Тоже для конспирации?

Гулин залился веселым смехом.

— Осадила! — воскликнул он, отрывая руки от руля и всплескивая ими. — Мы же тебя случайно встретили. Я должен этого хмыря, что с тобой сидит, срочно в одно место доставить. Потом уж тебя. Минут пятнадцать это и займет. Или тебе лишние минуты в нашей компании в тягость? — Георгий, оживленный, балагурил всю дорогу, изредка прерываемый ответными репликами Марины. Евдокимов большей частью молчал. Едва сбавив скорость, Гулин резко затормозил.

— Приехали, — сказал, не оборачиваясь.

— Куда приехали? — удивилась Марина. — Тут сплошная пустошь.

— До ближайшего жилья километров десять, — подтвердил Гулин.

— Машины ходят редко…

— Ты меня заинтриговал, — засмеялась девушка. — И что Олегу здесь делать? Ты сюда спешил? — Марина мягко дотронулась до его руки. Евдокимов не отвечал.

— Сюда, сюда, — Гулин, покивав головой, полуобернулся к ней. — От тебя будет зависеть, что ему тут делать?

— Насиловать собираетесь?

— Слушай, детка, — очень серьезно произнес Гулин, — слушай и вникай. Мы тебя сейчас повезем на мою дачу, где ты станешь жить.

— То есть как это — жить?

— Как рабы живут, — скороговоркой выпалил Евдокимов.

— Точно. Жить и работать на нас.

— Какие глупости! Стоило ради этих шуточек заезжать неведом куда. Или попугать захотелось? — Марина, распалившись, не могла остановиться от возмущения.

Георгий грубо прервал:

— Заткнись! С этой минуты ты — наша рабыня. Усекла? До Марины, наконец, дошло, что ребята не шутят. Она сжалась, придвигаясь к дверце, чтобы выскочить.

— Олег! — скомандовал Гулин.

Схватив девушку за обе руки, Евдокимов повернул их назад. Прижал ее к себе, высвобождая на заднем сиденье место для Гулина. Тот, перебравшись, сразу же ударил Марину в живот. Слезы брызнули у нее из глаз, но она стиснула зубы, через которые прорвался слабый стон.

— Умница, — Гулин достал из кармана петлю-удавку и остро отточенный нож. — Кричать, если хочешь остаться живой, не советую, — он сунул их обратно и со всей силой саданул девушку в челюсть. Марина сдавленно зарыдала, слизывая кровь с губы.

Железный кулак вонзился ей в поясницу. Еще, еше… Потом Гулин забарабанил по лицу, по животу, задыхаясь от ярости. Марина обмякла.

— Без сознания, — констатировал Евдокимов. — Готова для дальнейших процедур.

Раскупорив бутылку с раствором психотропных таблеток, Гулин, не рассчитав, влил чрезмерную порцию девушке в рот, разжатый Евдокимовым. Марина поперхнулась, закашлялась.

— Тю… Мы пришли в себя, — ласково проворковал Гулин. — Чудесненько. Вот тебе, рыбка, таблеточки, проглоти их сама и запей. Ну, ну, не томи душу. Будь паинькой, не то мне снова придется поработать кулаками, а я подустал.

С удавкой на шее ее повезли на дачу…

Из приговора:

«Гулин, вынашивая планы к захвату людей с последующим лишением их свободы, использованием их физической силы в своих личных корыстных интересах, а также для удовлетворения иных низменных побуждений… вырыл в помещении садового домика овощную яму, а ниже на глубине 5,7 метра оборудовал специальную камеру для содержания людей…»

… Марина, вопреки их ожиданию, не заснула. Они растерянно сидели в машине, не решаясь тащить ее в садовый домик — на соседних участках маячили люди. Сдавленная петлей, девушка молчала.

— Может, так ее и поведем? Авось не увидят, — неуверенно предложил Гулин.

— Не увидят, так услышат. Девка отчаянная, — Евдокимов лихорадочно перебрасывал взгляд то на жертву, то в окно.

— Везите меня домой, — хрипло проговорила Марина.

— Тебя домой, а нам — к параше?

— Везите… Я все забуду. Никому не расскажу.

— Следы на твоем теле расскажут, — фыркнул Гулин.

— С лестницы упала… Мне поверят.

— Давай отвезем, а? — взмолился, трусливо озираясь, Евдокимов. — Все равно заорет рано или поздно. Накроют нас…

Гулин завел машину.

Ее высадили недалеко от дома (Марина жила за городом), под покровом темноты, без свидетелей. На прошанье пригрозили, что если заявит, они будут помнить о ней весь срок и, выйдя на волю, разыщут даже под землей.

Друзья сменили «колеса» и маршрут. Евдокимов взял отцовский «Москвич», а охоту за невольниками перенесли на окрестные села. Осторожность удесятерилась. На взрослых они более не покушались, высматривая одиноких детей. В деревне, однако, взять их было сложнее — кругом глаза. Но если хищник вышел на промысел — жертвы не миновать.

… Олег К. умрет в день своего двенадцатилетия. Женя М. - на тринадцатом году жизни. Перенеся ужасы рабства, мальчики погибнут самой мучительной смертью…

До пленения оставалось несколько минут. Вдоволь накупавшись и, несмотря на жаркое июньское солнце, трясясь от холода — вода не прогрелась, да и долго ныряли, надеясь найти ласту, соскользнувшую с Жениной ноги — дети стояли на обочине дороги, ожидая автобуса. Пешком до дома далеко, и без того вымотались. На горизонте показался красный «Москвич».

— Проголосуем? Ну как подвезут? — шмыгнул носом Олег.

— Держи карман шире! — возразил умудренный Женя, — частник — он и есть частник…

Автомобиль, к их удивлению, остановился сам собой.

— Вам куда, ребята? — спросил Евдокимов. — Далеко?

— Не-а. Рядом.

— Знаем мы ваши деревенские мерки! — захохотал Гулин. — Рядом — значит, верст двадцать с гаком. Ладно уж, садитесь.

Довольные мальчики с радостью приняли предложение: проследить вместе с ними за одним человеком.

— Он затаился на берегу Снегирева. Слышали про такую речку?

— Эка невидаль! — степенно отозвался Женя. — Мы в ней только что купались.

— А нам — вниз по течению. По нашим сведениям, убийца устроил там шалаш. Ночует. Мы сейчас разведаем, а ночью приедем брать.

Захватывающий детектив окончился для детей внезапно: на лесистом берегу на них накинули удавки. То сдавливая, то отпуская горло, удачливые рабовладельцы пространно внушали оторопевшим детям, что с наступлением темноты их отвезут на дачу, где они будут жить. Отныне и навсегда. Малейший взбрык и — Гулин показал нож — голова с плеч.