Джон Толкиен - Содружество кольца

• Название: Содружество кольца
• Автор: Джон Толкиен
• Издательство: Издательство "Амур"
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1991

Эта книга в представлении не нуждается. Ярчайшее явление в литературе fantasy. Даже скорее сама ее суть.

---

— Стоять! — крикнул Гэндальф, заметив, что Мерри с Пином кинулись туда, обрадованные, что нашли место, где можно отдохнуть спокойнее, чем в открытом коридоре. — Стоять! Вы же не знаете, что там. Первым войду я.

Маг осторожно пошел вперед, остальные за ним.

— Смотрите! — сказал он, показывая Жезлом на большую круглую дыру, черневшую посредине. Рядом валялись ржавые разорванные цепи, концы которых были опущены в дыру, и куски разбитой каменной плиты.

— Один из вас уже летел бы вниз и удивлялся, долго ли еще до дна! — повернулся Арагорн к Мерри. — Если есть опытный проводник, он всегда должен идти первым.

— Похоже, что здесь была караульная, чтобы наблюдать за теми тремя коридорами, — сказал Гимли. — А это колодец, из него караульные брали воду. Он закрывался каменной крышкой. Теперь она разбита. Надо быть осторожней в темноте.

Пипина колодец странно притягивал. Пока остальные разворачивали одеяла и стелили постели под стеной, как можно дальше от колодца, он подполз к его краю и заглянул внутрь. Его словно ударила в лицо струя холодного воздуха из невидимой глубины. Потом, будто кто-то его подталкивал, он нашарил на полу камень, подержал над колодцем и разжал руку. Тихо. Он стал считать удары собственного сердца и потерял им счет, пока услышал далекий отчетливый всплеск, усиленный и повторенный в гулком колодце.

— Что это? — встревожено воскликнул Гэндальф.

Признание Пина его немного успокоило, но Пин почувствовал, что маг зол, и видел, как его глаза в темноте метали молнии.

— Бестолковый Тук! — возмущался он. — Ты не на хоббичьем пикнике, а в серьезном походе! В следующий раз прыгай сам в колодец, чтобы не быть помехой остальным! А сейчас сиди тихо!

Несколько минут ничего не было слышно; но потом из глубины донесся слабый стук: том-там, там-том. Стук оборвался, эхо смолкло, и снова началось: там-там-там. Словно сигналы. Все встревожились. Но это продолжалось недолго. Стуки прекратились, все опять стихло.

— Стучали молотки, или я в этом ничего не понимаю, — произнес Гимли.

— Да, похоже, — сказал Гэндальф. — И мне это совсем не нравится. Может быть, дурацкий камешек Пипина не имеет к этому никакого отношения, а может быть, что вполне вероятно, он растревожил то, чему лучше молчать. Пожалуйста, больше ничего подобного не делайте! Будем надеяться, что еще сможем спокойно отдохнуть. Выставим часового. Твоя первая стража, Пипин. В награду за глупость, — проворчал маг, заворачиваясь в одеяло.

Несчастный Пин в кромешной темноте уселся под дверью. Ему ничего не было видно, но он все время оглядывался, боясь, что из колодца что-нибудь выползет. Ему очень хотелось закрыть дыру, хотя бы одеялом, но он боялся двигаться и боялся подходить к ней снова, хотя Гэндальф, кажется, заснул…

Но Гэндальф не спал, хотя лежал очень тихо. Он ушел в свои мысли и изо всех сил напрягал память, пытаясь восстановить все вехи своего давнего путешествия по Мории и сообразить, куда теперь идти. Один неверный поворот мог оказаться гибельным. Через час он встал и подошел к Пину.

— Иди в уголок и поспи, малыш, — сказал он вдруг ласково. — Ты, наверное, хочешь спать. Я никак не засну, так что могу и покараулить.

— Кажется, я понял, что со мной, — пробормотал он, усаживаясь у двери. — Надо покурить. Я не вынимал трубку с того самого утра перед снежной бурей.

Последнее, что видел Пин, засыпая, был сидевший с опущенными плечами маг, который заслонял ладонями огниво, — огонек трубки на мгновение осветил узловатые пальцы, острый нос и облачко дыма.

Утром Гэндальф их разбудил. Он один просидел в карауле около шести часов и дал отдохнуть всем остальным.

— Сидя на часах, я принял решение, — сказал маг. — Средний коридор мне не нравится по виду. В левом коридоре мне не нравится запах — там внизу плохой воздух — или я плохой проводник. Пойдем в правый коридор. Нам уже пора снова подыматься вверх.

Восемь часов в темноте лишь с двумя короткими привалами Отряд шел вперед. Они не встретили ничего опасного и ничего не услышали. Слабый светляк магического Жезла, словно блуждающий огонек, все время был впереди. Насколько можно было судить, коридор шел вверх широкими кругами и сам становился все выше и шире. Пол в нем был ровный, без ям и трещин, не было в нем ни боковых отверстий, ни переходов. Очевидно, они попали на главную дорогу и двигались теперь значительно быстрее, чем вчера.

Так они прошли миль пятнадцать по прямой, а ногами перемеряли, наверное, все двадцать или даже больше. По мере того как поднимался вверх коридор, у Фродо слегка поднималось настроение; но подавленность еще оставалась, и он по-прежнему изредка слышал — или думал, что слышит, — позади Отряда, не в такт с шагами друзей, осторожные шаги босых ног: звук, который не был эхом.

Друзья шли до тех пор, пока могли идти хоббиты. Потом стали думать, где бы остановиться на ночлег, — и вдруг стена коридора словно исчезла. По-видимому, они вошли в большое пустое помещение, не заметив входной арки. В спину им из коридора веяло теплом, а темнота впереди дохнула холодом. Они остановились и собрались вокруг мага.

Похоже, что Гэндальф был доволен.

— Значит, я правильно выбрал дорогу, — сказал он. — Наконец мы подходим к жилым пещерам, и если я не ошибаюсь, мы сейчас уже недалеко от Восточных Ворот и Ступеней Димрилла, только значительно выше их. Судя по тому, какой здесь воздух, зал должен быть велик. Попробую рискнуть и зажечь настоящий свет.

Он поднял Жезл, и на мгновение яркая вспышка, как молния, прогнала черные тени. Путники успели рассмотреть высокий потолок, опирающийся на мощные каменные колонны. Зал был огромен. Его черные полированные стены, отразившие вспышку, блестели, как стеклянные. Из зала было еще три выхода под темными арками: один прямо на восток (напротив того, которым они вошли), два других — на юг и север. Их едва успели разглядеть: Жезл погас.

— Это все, что я пока могу себе позволить, — сказал Гэндальф. — В восточном склоне горы были когда-то прорублены большие отдушины, и из них свет попадал в жилые пещеры по прямым глубоким каналам. Кажется, мы как раз до них дошли, но сейчас ночь, до утра мы ничего не увидим. Если я прав, то завтра утром нам не придется вставать в темноте. А пока лучше здесь отдохнуть, если удастся. До сих пор нам везло, большая часть темной дороги уже преодолена… Но Морию мы еще не прошли, до Восточных Ворот в мир осталось порядочно.

Ночь путники провели, тесно прижавшись друг к другу, в углу пещерного зала, где было чуть теплее, чем посредине, но все равно холодно; из восточной арки в зал врывались холодные сквозняки. Вокруг них была темнота и пустота, их угнетала громадность высеченного в горе лабиринта, им было одиноко и казалось, что бесконечные черные коридоры и лестницы никогда не кончатся. Самые мрачные слухи, попав в больное воображение, не вызвали бы в нем более удивительной и ужасной картины Мории, чем она сама.

— Здесь, должно быть, когда-то работала уйма гномов, — сказал Сэм. — Трудились как пчелы полтыщи лет, пока все это сделали, — и в такой скале! Зачем? Неужели они жили в этих темных норах?

— Это не норы, — оскорбился гном. — Это великое государство, Гномьи Копи, город Мория! Здесь не было тьмы и страха: свет и роскошь, великолепие подземных залов Мории были известны во всем Средиземье. Такой она осталась в наших песнях.

Гимли вскочил и не то заговорил, не то запел в темноте гортанным голосом, а гулкое пещерное эхо вторило ему:

     Луна была еще без пятен,
     Был молод мир зеленых скал,
     И не было простых понятий,
     Таких, как «камень» и «металл»,
     Когда в прадавнем юном мире
     Гном Дарин встал и шел один,
     И с каждым шагом мир все шире
     Распахивался перед ним.
     Он называл пещеры, камни,
     Пил из неназванных ручьев
     И видел в озере Зеркальном
     Отображение свое.
     Кольцом вокруг чела сияла
     Корона отраженных звезд,
     И удивился гном сначала,
     Но все, что Озеро сказало,
     Потом пророчески сбылось.
     Он Королем воссел на троне —
     Могучий горный Властелин,
     Один из тех, на чьей короне
     Держался древний Гондолин.
     Еще задолго до паденья
     Земных великих королей
     Гном Дарин расширял владенья
     В горах, у самых их корней.
     Сидел он, как поют сказанья,
     В величественном и большом
     Многоколонном тронном зале,
     Где свет алмазы рассыпали
     Под золоченым потолком.
     Не зная, что такое праздность,
     Его народ руду копал,
     Искал бериллы и алмазы,
     Опал и жемчуг добывал;
     Плелись кольчуги, гнулись луки,
     По наковальне молот бил,
     Резец писал, топор рубил —
     Творили чудо гномьи руки.
     На арфах так могли играть,
     Что разговаривали струны,
     А на изделиях писать
     Умели колдовские руны.
     Но ныне музыка молчит.
     Мир посерел, остыли горны,
     Стареют горы и лежит
     Глухая Тень в стране подгорной.
     В пещерах Казад-Дума мрак,
     Под тяжким камнем Дарин спит там,
     И Копи Мории закрыты,
     Но стережет их тайный знак,
     А в черной глади Келед-Зарам
     Корона из алмазных звёзд
     Ждет часа, чтоб проснулся Дарин
     И снова гномий род вознес.

— Вот это мне нравится! — сказал Сэм. — Я бы с удовольствием такое выучил… «В Пещерах Казад-Дума мрак!..» Если подумать про все эти лампы, здешняя темень кажется еще темней. А кучи золота и алмазов здесь до сих пор лежат?