Ольга Романовская - Чужие воспоминания

• Название: Чужие воспоминания
• Автор: Ольга Романовская
• Жанр: Фэнтези

Случайно спася темного мага Лэрзена, Одана и не предполагала, что вскоре он окажется единственным, кто согласится, пусть и за деньги, помочь ей. На девушку, ничем не примечательную библиотекаршу, открывает охоту сам Наместник. Защитить ее и разобраться в причинах столь пристального внимания со стороны властей может только Лэрзен. Если захочет, разумеется. Так что придется смириться с тем, что он не чужд некромантии. Да и он ли один?

---

Вместо ответа я наклонилась к нему и поцеловала 'нашим' поцелуем: за ухом, в щеку и в губы.

— Что случилось, почему ты так выглядишь? Почему так хотела меня увидеть? — Садерер заказал мне ужин.

— Видишь ли, — аккуратно подбирая слова, начала я, — мне потребовалось прибегнуть к услугам мага, чтобы избежать неприятных встреч. Мне неловко просить тебя, но больше некого. Не мог бы ты одолжить мне немного денег? Или, если это возможно, не помог бы перебраться в Ангер?

— Одана, — ангерец мягко сжал мою руку, — мы уже говорили об этом когда-то. Я не могу взять тебя ко мне, я женат…

— Я знаю, — прервала его я, — я все знаю и не прошу невозможного. Тем более теперь. Ты только перевезешь меня через границу, а дальше я сама. Поверь, я не собираюсь портить тебе жизнь, меньше всего на свете я хочу этого. Да и наши чувства… Мы ведь отныне только друзья.

Он кивнул, перебирая мои пальчики.

Мне безумно захотелось опровергнуть свои же слова, прижаться к нему, целовать, ласкать, вызывая ответное желание… Пришлось отогнать от себя мимолетное наваждение, хотя, видят боги, я бы желала еще хоть раз проснуться в его постели.

У Садерера очень строгий брачный договор, он не может завести постоянную любовницу, более того, вообще никакую. Разве что провести с кем-то одну ночь за деньги. И так до смерти отца его супруги, иначе брак будет расторгнут. И это только полбеды: его отлучат от семьи, лишат фамильного имени. В Ангере с этим строго: запятнавшего честь рода с позором прогоняют, лишая всего движимого и недвижимого имущества.

Я знала, его супруга была некрасива, но знатна, с нужным наборов генов для рождения наследников. Их соединили только ради того, чтобы блюлась чистота рода. Будь он простолюдин, все было бы проще, но нет, Садерер происходил из младшей ветви правящей династии, а посему был лишен права выбора. Его за него сделали родственники.

— Сколько денег тебе нужно? — после затянувшегося молчания поинтересовался ангерец.

— А через границу… никак? — сердце упало. Мне хотелось вырваться из Империи, вдохнуть свободного воздуха. В конце концов, в Ангере без работы не останусь. Может, Садерер написал бы даже несколько рекомендательных писем.

— Увы! Одана, я не стану так рисковать. Да, ты мне дорога, иначе бы я не приехал, чуть не загнав коня, рискуя навлечь на себя гнев тестя, но у меня есть обязательства перед семьей. Без документов тебя все равно не выпустят, а если я попытаюсь подкупить солдат, то кто-нибудь из наших да расскажет, что я тайно пересек границу вместе с женщиной. И не просто женщиной, а с женщиной, находящейся не в ладах с законом. Я не дурак, Одана, и понимаю, что ты не стала бы просто так писать мне такое странное письмо от чужого имени и кардинально менять свою внешность. Слухи по Ангеру расползаются быстро, и дома меня уже будут ожидать документы о разводе.

Я понимающе кивнула. Он честен, за это я его и любила.

— Мне нужно триста золотых. Знаю, это много, но…

— Я достану, — заверил меня Садерер. — Всей суммы у меня при себе нет, но сколько-то я тебе могу дать прямо сейчас. Остальное одолжу у местных ангерцев.

Мы ужинали, стараясь скупыми словами обрисовать то, что произошло с нами за эти годы.

У Садерера оказалось трое детей: две девочки и мальчик. Самому младшему полгодика, самому старшему — почти четыре. С женой они более-менее ладили, во всяком случае друг друга не ненавидели. Все, как обычно. Вежливость, терпение, рутина семейного долга и разные спальни.

Садерер старался поменьше бывать дома, предпочитая обществу жены компанию друзей.

Я посочувствовала ему, предположив, что и его супруге живется несладко с нелюбимым мужем. Он спорить не стал, просто вновь наполнил наши бокалы.

Мы и опомниться не успели, как за окном стояла глубокая ночь (или поздний вечер, осенью не поймешь). Нужно было расходиться по своим гостиницам, но мне-то идти было некуда.

— Нда, — цокнул языком Садерер, — это проблема. С этой ярмаркой все с ума посходили, комнату не достать. Да и не позволю я тебе в одиночестве таскаться по темному городу. Выбор у нас невелик, придется тебе ночевать у меня.

— Спасибо, ты меня выручил!

— Значит, не боишься спать со мной на одной кровати? — рассмеялся он, встал и обнял меня за плечи.

— Когда это я боялась? — улыбнулась я. — Мне это всегда нравилось.

— Даже так? — ангерец лукаво вскинул бровь. — А я думал, что ты приличная девушка.

— Увы, видимо нет, — мне было так хорошо, так легко с ним, проклятый страх отступил и больше не терзал душу.

— Ладно, пойдем. Может быть, этой ночью мы воскресим твои приятные воспоминания. Если будешь настаивать.

Раз так, я буду настаивать. Мне хотелось расслабиться, растечься горячей волной под его руками. В последний раз.

Держа меня под руку, Садерер вел меня по погрузившимся в сумрак улочкам.

Мы молчали, зная, какими громкими и гулкими бывают ночные звуки, отраженные стенами домов.

— Еще один поворот, — шепнул мне на ухо ангерец. Его дыхание щекотало мою кожу, так соблазнительно и притягательно, что, не выдержав, я поцеловала его. На мой поцелуй ответили, но не страстно, как прежде, а нежно и бережно. А потом мягко отстранились, обняли, прижимая к себе.

Мы простояли так пару минут, а потом продолжили путь.

Но дойти до последнего поворота не успели: глаза ослепил яркий свет.

Они появились будто ниоткуда — десятки солдат. Они теснили нас со всех сторон, ощетинившись короткими мечами, превращая ночь в день чадящими факелами. На лицах — гнусная ухмылка.

— Попалась, ведьма! — усмехнулся один из них, кажется, капрал, и скомандовал: — Вяжите их, ребята!

Садерер закрыл меня собой и вытащил из ножен чиен.

— Оставьте девушку в покое! — я и не знала, что его голос может быть таким грозным.

— Э, да тут защитник выискался! Вали отсюда, пока цел!

Вместо ответа ангерец сделал резкий выпад, насадив на острие ближайшего солдата. Разворот, и он ранит второго, выбивая оружие из рук.

— Еще раз повторяю: пошли прочь, или будете иметь дело с родом Эсфохес.

Похоже, капрал был в курсе названия правящего дома Ангера — Содомор-Эсфахес, поэтому отозвал бросившихся в атаку солдат.

Некоторое время они о чем-то совещались, а потом капрал с натужной вежливостью сообщил, что подруге сеньора (то есть мне) все же придется пройти с ними. Для выяснения мелких формальностей. И, увы, одной, без него.

Садерера это, разумеется, не устроило, он начал спорить, а спор с дюжиной вооруженных людей неизменно приводит к конфликту. Терпение капрала кончилось, и он приказал 'схватить эту сучку'.

Я в ужасе прижалась к стене, наблюдая за тем, как стремительно приближаются к ангерцу десятки клинков, которые он не успеет отбить, и непроизвольно начала звать на помощь. Бешеной белкой в колесе завертелось надрывное: 'Помогите хоть кто-нибудь, умоляю!'.

Садерера оттеснили от меня, плашмя ударили по голове.

Я завизжала, кусаясь, пытаясь извернуться от ловивших меня рук.

И тут я увидела ее, улыбающуюся, довольную.

Солдаты почтительно расступились, пропуская Летицию.

— Вижу, птичка попалась, — она скользнула по мне торжествующим взглядом. — Невозможно перехитрить Империю, Одана. Вижу, он тебе дорог, — сыскарка указала кнутовищем на пришедшего в себя Садерера. — Что ж, это чудесно! Ты ведь на все пойдешь, чтобы сохранить ему жизнь? В таком случае, в твоих же интересах чистосердечно поведать мне о том, что спрятано в твоей головке. Иначе он будет умирать долго и мучительно. А роду Эсфохес будет сообщено, что его убили разбойники, которых мы уже нашли и повесили. Так что думай, птичка, хоть одну жизнь, но ты можешь спасти.

Я судорожно сглотнула, когда острие меча уперлось в горло ангерца. Умелый удар заставил его встать на колени. Трое солдат тут же скрутили его, вывертывая суставы.

Чиен и пара кинжалов сиротливо валялись на мостовой.

— Заковать ее! — скомандовала Летиция. — Трупы убрать, здесь все подчистить.

Меня грубо ухватили за плечо и толкнули. Я упала, разбив в кровь губу.

Руки резко завели за спину; щелкнул замок облегченных кандалов, используемых для перевозки преступников.

Мне запрокинули голову, засунули в рот кляп, затем, как куль, взвалили на плечо, пронесли несколько десятков ярдов и кинули на дно телеги рядом с Садерером. Я старалась не смотреть на него, чтобы не плакать.

Они хотят, чтобы я им что-то рассказала, но я ведь ничего не знаю! Неужели из-за меня они убьют его?

Меня била мелкая дрожь, мысленно я уже не шептала, а кричала: 'Спасите, помогите хотя бы ему!'.

Скрипнули отворяемые ворота, и телега остановилась.

С нами не церемонились — сбросили на землю, как мешки с мукой. Упав, я больно ушибла локоть, но это никого не интересовало. Меня пнули, дернули за кандалы, заставляя подняться на ноги.