Дэвид Ротенберг - Шанхай. Книга 2. Пробуждение дракона

• Название: Шанхай. Книга 2. Пробуждение дракона
• Автор: Дэвид Ротенберг
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-45140-1

Когда произносятся два пророчества одновременно, чтобы второе воплотилось в жизнь, первому надо помочь исполниться.

Вот пророчество Первого императора Китая, произнесенное им перед Тремя Избранными на Священной горе: «Нашу страну ждет Эпоха Белых Птиц на Воде. Она ознаменует начало Тьмы, а конец Тьмы и возрождение ознаменует Эпоха Семидесяти Пагод»…

Шанхай на рубеже веков. В многомиллионном городе переплелись жизни трех выдающихся семей бизнесменов, авантюристов, преступников. Но двадцатый век — время великих ожиданий и грандиозных перемен. Что принесет он им? Обретут ли они богатство? Найдут ли любовь?

Исполнится ли пророчество императора? Пробудится ли дракон?

---

Задав вопрос, он прикусил губу. Он невольно проговорился, ведь в разговоре с ним Сайлас не обмолвился ни словом о том, что статуя Будды поедет в автомобиле. А вдруг он заметит?

— Верно, я об этом чуть было не забыл!

Резчик перевел дух, а Сайлас показал ему литографию машины-распорядителя римских автомобильных гонок.

— Могу ли я увидеть автомобиль, который повезет Смеющегося Будду? — спросил Резчик.

— Разумеется.

Сайлас провел Резчика вниз, где стоял автомобиль старой модели со знаком номер один, привинченным к переднему бамперу. Сдвинув складывающуюся крышу, он указал на пассажирское сиденье.

— За рулем будете вы? — уточнил Резчик.

— Да.

— Хорошо.

— Вам нужно что-нибудь еще?

— Нет, — улыбнулся Резчик. — У меня есть все, что нужно. Смеющийся Будда будет готов за день до вашей гонки. Вас это устраивает?

— Вполне, — ответил Сайлас и снова уставился на старика изучающим взглядом.

— Что с вами, сэр?

— Ничего. Никак не могу отделаться от чувства, что все это со мной уже было.

Резчик продолжал улыбаться. История Китая повторялась. То, что Макси, дядя этого человека, делал много лет назад, должно было произойти снова, но на сей раз с другим тайником и другим грузом.

Глава сорок девятая КАК ИСПОРТИТЬ ГОНОЧНУЮ МАШИНУ

В жизни Шанхая наступила пауза. Огромный город словно затаил дыхание, опустил голову на грудь и… отдыхал. Только что минуло три часа пополуночи. Примерно через полтора часа начнут свой утренний обход собиратели ночных горшков. Но сейчас над Городом-у-Излучины-Реки властвовала тишина. А Сайлас считал. Считал шаги: от Бунда, вдоль улицы и дальше — вниз, к пристани. Предварительно он уже измерил ширину улицы и с удовлетворением выяснил, что она вполне достаточна. Теперь его беспокоил участок после сужения улицы. Поэтому он медленно шел, считая шаги. Через каждые пять шагов Сайлас поворачивался лицом к Бунду.

— Значит, когда я проеду по улице двадцать ярдов, с набережной меня уже не будет видно, — проговорил он вслух.

В конце улицы Сайлас сделал глубокий вдох и снова принялся считать шаги, двигаясь по направлению к тяжелой металлической швартовной утке, закрепленной на толстых досках причала. Теперь он шел задом наперед, лицом в сторону города. В шестнадцати шагах от начала улицы он все еще был ясно виден любому, кто находился на изгибе набережной Бунд, в том месте, где она пересекалась с улицей Кипящего ключа.

Сайлас повернулся лицом к пристани, продолжая считать шаги. Его возбуждение возрастало. До стальной швартовной утки оставалось почти двести футов, и все это время он будет виден любому зеваке, который, находясь на перекрестке Бунда и улицы Кипящего ключа, вдруг вздумает обернуться и посмотреть назад.

Сайлас поглядел на противоположную сторону реки. Оттуда на него мрачно глядел Пудун, враждебный всему цивилизованному, что фань куэй принесли к излучине реки.

— Не бойтесь, мистер. Пудун — на том берегу, а мы — на этом.

Вздрогнув от неожиданности, Сайлас посмотрел туда, откуда прозвучал голос, и увидел старого нищего. Тот, по всей видимости, устраивался на ночлег на досках пристани.

— Да, вы правы, — ответил он.

— Это молитва, которая удерживает его там, а нас — здесь, — объяснил старик.

— Вот как? — с искренним удивлением спросил Сайлас.

— Да, это молитва, сэр.

Старик откинул драное одеяло и вытащил из-под него старую эрху. Настроив инструмент, он заиграл. И одновременно с этим Сайлас мысленно вознес молитву — первую с тех пор, как был мальчиком: «Господи, сохрани Макмиллана. Пожалуйста».

Старый нищий посмотрел на него и сказал:

— Эта музыка тоже молитва.

И Сайлас расслабился. Он узнал песню. Ее часто играла Май Бао, и называлась она «Слезы времени».

Сайлас медленно сел рядом со старым нищим. Они слушали музыку и смотрели на густые леса Пудуна по ту сторону реки Хуанпу, а восходящее солнце лениво лизало восточную кромку горизонта.

* * *

— Делайте стену выше. Гораздо выше, — приказал Сайлас рабочим.

— В этом нет необходимости, — уже в десятый раз возмутился Макмиллан.

— Есть, господин Макмиллан, — отрезал Сайлас и, повернувшись к рабочим, заговорил с ними на чистом шанхайском диалекте. — Я хочу, чтобы стена была выше и длиннее — вдоль всего изгиба дороги.

Рабочие покивали и посмотрели на Макмиллана, ожидая конкретных указаний.

— Чоп-чоп! Слыхали, что сказал хозяин? Пошевеливайтесь! — повелительным тоном сказал раскрасневшийся от злости шотландец. Он повернулся к Сайласу, но того уже не было.

Сайлас не испытывал ни малейшего желания обсуждать с Макмилланом свое решение построить вогнутую защитную стену высотой в двенадцать футов в том месте, где гоночная трасса делала самый резкий поворот. Здесь автомобилям предстояло сойти с прямых, как стрела, Бунда и улицы Кипящего ключа и углубиться во внутренние районы города.

— Это необходимо для безопасности зрителей, — сообщил он Макмиллану, надеясь, что этого объяснения будет достаточно, но у дотошного шотландца на каждый довод был свой аргумент.

— Китаезы просто залезут на вашу стену, чтобы лучше видеть, — заявил он.

Понимая, что Макмиллан, скорее всего, прав, Сайлас все же настоял на строительстве стены. Это была часть его плана. И еще стальная штанга, которую он велел Макмиллану установить на «бугатти». Для того чтобы отвлечь посторонние глаза от пристани, ему была необходима авария. Однако, не желая повторения ужаса, произошедшего с Майло, Сайлас приказал, чтобы Макмиллан был накрепко пристегнут ремнями безопасности.

Последняя часть плана, разработанная Сайласом, начала реализовываться, когда механик Макмиллана перешел на пониженную передачу, чтобы вписаться в крутой поворот на скорости.

— А других случаев, когда водителю приходится резко повернуть руль и одновременно понизить передачу, не существует? — спросил Сайлас.

— Не знаю про такие, папаша, — ответил механик на кокни.

— Очень интересно, сэр, очень интересно. Благодарю вас, — проговорил Сайлас и ушел, оставив механика недоумевать по поводу столь странного разговора.

В ту ночь Сайлас разложил на столе схему, на которой были в мельчайших деталях изображены «внутренности» его гоночного автомобиля, прижав ее углы кусками необработанного нефрита. Водя пальцем по хитрому переплетению узлов и деталей, он думал о том, что не зря на протяжении многих лет изображал из себя полного профана во всем, что связано с техникой. На самом деле это было далеко не так. До технического гения дяди Макси ему, конечно, было далеко, но Сайлас всегда интересовался тем, как работают те или иные механизмы.

И вот теперь он ясно видел, как поведут себя движущиеся детали автомобиля, если рулевое колесо резко вывернуть влево одновременно с понижением передач с третьей на вторую, а затем на первую.

Желаемый результат может быть получен благодаря простому перекрещиванию двух жгутов намотанных на ролики проводов.

* * *

Следующую ночь Сайлас провел наедине с автомобилем, поднятым на козлы. Он несколько раз оцарапал руки, когда подсоединял провода к шкиву руля, который, будучи резко вывернут против часовой стрелки одновременно с понижением передачи, повернет стальную лопасть, на которой он крепится, таким образом, что та проткнет правое переднее колесо. Машина упрется носом в вогнутую стену. Эта авария, как всей душой надеялся Сайлас, не нанесет никакого вреда ни Макмиллану, ни зрителям, но привлечет всеобщее внимание, приковав взгляды всех ее свидетелей и не позволяя им смотреть на проклятые двести ярдов открытого пространства до пристани, где его будет ждать джонка.

Проволока, которой пытался воспользоваться Сайлас для осуществления своего замысла, оказалась непрочной и постоянно лопалась во время переключения передач. Сайлас пришел в отчаяние, решив было, что потерпел неудачу, а затем какой-то древний голос прошептал одно слово, и он даже засмеялся над собственной глупостью. Шелк! Он находился в Китае, и самые прочные веревки здесь делались из шелка.

Когда Сайлас затягивал последние узлы, его вновь посетило то же чувство, от которого он не мог отделаться во время встречи с Резчиком. Дежавю. Сайласу казалось, что все это с ним когда-то уже происходило.

Сайлас вязал в точности такие же узлы, какими его дядя Макси соединял между собой винтовки, спасшие жизнь Ричарду.

* * *

Сайлас узнал этот запах. Он так часто ощущал его, когда был жив отец, и эта вонь неизменно вызывала у него тошноту. Но теперь запах исходил не от одежды, волос и рук отца, а от него самого. Вонял опий у него во рту, в его кишках, он удавом обвивал его сердце и сжимал, сжимал…