Дэвид Ротенберг - Шанхай. Книга 2. Пробуждение дракона

• Название: Шанхай. Книга 2. Пробуждение дракона
• Автор: Дэвид Ротенберг
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-45140-1

Когда произносятся два пророчества одновременно, чтобы второе воплотилось в жизнь, первому надо помочь исполниться.

Вот пророчество Первого императора Китая, произнесенное им перед Тремя Избранными на Священной горе: «Нашу страну ждет Эпоха Белых Птиц на Воде. Она ознаменует начало Тьмы, а конец Тьмы и возрождение ознаменует Эпоха Семидесяти Пагод»…

Шанхай на рубеже веков. В многомиллионном городе переплелись жизни трех выдающихся семей бизнесменов, авантюристов, преступников. Но двадцатый век — время великих ожиданий и грандиозных перемен. Что принесет он им? Обретут ли они богатство? Найдут ли любовь?

Исполнится ли пророчество императора? Пробудится ли дракон?

---

Глава пятая

ПЕКИН

Чэсу Хой затесался в густую толпу людей, стоявших в столь нехарактерном для китайцев молчании и смотревших на японские танки, торжественно шедшие по широкой улице. Великий древний город капитулировал меньше чем за неделю, и теперь — впервые со времен маньчжурского вторжения — чужеземная сила захватила и сам Пекин, и город в городе — Запретный город.

Много лет назад японцы возвели на престол в Маньчжоу-го последнего маньчжурского правителя Пу И. Это было одно. Но появление иностранных солдат при полном параде в Пекине было совсем другое дело, и каждый гражданин столицы, молча наблюдавший этот марш по центральной улице, понимал это.

Чэсу Хой протолкался сквозь толпу и пошел прочь. Он увидел нечто такое, что по-настоящему напугало его. Это было больше, чем армия захватчиков, и даже больше, чем смерть, приблизившаяся вплотную. Два японских генерала сидели на башнях танков с таким видом, будто они были богами. Что-то в этих двух молодых генералах поразило Чэсу Хоя. Подобно большой сосульке, падающей с кромки крыши, когда весна наконец выталкивает морозы из Пекина, холод глубоко вонзился в его сердце и пронизал до самых костей.

Он бросил последний взгляд через плечо, посмотрев на двух японских генералов. Не обманывают ли его глаза? Нет. Он уже видел: это не люди. Он знал, что нужно делать. Необходимо срочно предупредить Троих Избранных и Резчика.

Но о чем именно предупредить? Срединное царство видело захватчиков и раньше, и все они со временем исчезали в водах великого Китайского моря. Но тут было нечто совершенно иное, и Чэсу Хой знал это. Он наблюдал за тем, как двое молодых военных слезли с танков и важной походкой двинулись во главе своей армии. Нет, это не просто оккупация. На землю сошло само зло.

* * *

Известие о падении Пекина и продвижении бронетанковых колонн на юг вызвало в Шанхае вполне предсказуемую панику, но бежать никто не собирался. Находиться в сельских районах было так же опасно, как и в городе.

В Иностранном сеттльменте встретились представители ведущих семейств и договорились внимательно следить за тем, как будут развиваться события, но при этом не останавливать торговлю. Посольство Соединенных Штатов поддерживало постоянный контакт с посольством Японии, и японцы заверили американцев в том, что, «если Шанхай станет целью военной операции, будут приняты все меры к тому, чтобы она не затронула Иностранный сеттльмент, поскольку он является суверенной и нейтральной территорией зарубежных держав». Последний из японских дипломатов, побывавший в американском посольстве, с самодовольной ухмылкой сообщил, что посол США решил не докладывать о происходящем вышестоящему начальству.

Поэтому Шанхай продолжал кружиться в обычном танце. Торговцы торговали, продавцы продавали, а покупатели покупали. Но все пребывали в напряженном ожидании. В воздухе сгустился запах перемен, и теперь его ощущали даже фань куэй.

* * *

Необычный запах был первым ощущением, поразившим молодого миссионера, наблюдавшего за суматохой, царившей в заливе, в который входил привезший его корабль. Путешествие, подходившее к концу в водах Хуанпу, заняло почти три месяца. Ветер раздувал ярко-рыжие волосы юноши, пылавшие еще ярче на фоне его удивительно белой кожи, а он стоял, крепко прижимая к сердцу Библию. Еще на подходе к устью Янцзы в его душе зазвучала какая-то древняя мелодия. Это была песнь возвращения.

«Я возвращаюсь домой», — думал он, завязывая одной рукой сложный узел, даже не глядя на веревку и не думая о том, что делает. После этого Максимилиан широко улыбнулся, обнажив крупные белые зубы.

* * *

Гоминьдан приступил к организации обороны города, а Трое Избранных встретились в пустующей теперь потайной пещере Муравейника. Конфуцианцу уже стукнуло сорок, но он был по-прежнему полон сил. Молодой Резчик, новичок в Договоре Бивня, до этого встречался с Троими Избранными только один раз. Убийце, хранителю многих секретов, было двадцать с небольшим. Но Цзян — Май Бао — была уже очень старой женщиной, и, чтобы подняться по ступенькам, ведущим в пещеру, ей понадобилась помощь мужчин.

— Сегодня вы видите меня в последний раз на встрече членов Договора Бивня, — отдышавшись, сказала Цзян. — Нынче ночью я назову свою преемницу.

В пещере воцарилась столь плотная тишина, что, казалось, она заглушила даже звуки реки, текущей за каменными стенами. Цзян вежливо кашлянула, но, когда мужчины устремились к ней, думая, что старуха нуждается в помощи, она подняла руку, веля им оставаться на своих местах.

— Итак, — проговорила она, — как мы будем вести себя по отношению к японцам?

— Они еще не заняли Шанхай, — сказал Резчик.

— За этим дело, Цзян.

Убийца согласно кивнул.

Цзян подняла голову и втянула носом воздух. Остальные смотрели на нее.

— Запах стал сильнее, чем был сегодня утром, — выдохнув, сообщила она.

Они все ощущали сильный озоновый дух и знали, что он предшествует очень важным переменам. А вот каким именно, предстояло решить сейчас.

Резчик рассказал о странном послании от Чэсу Хоя, в котором тот писал про «зло, сошедшее на землю». Все крепко задумались. Предупреждение Чэсу Хоя плохо увязывалось с предположением о том, что, возможно, японцы представляют собой не новую возможность повлиять на историю, а нечто совсем иное.

— Перемены ощущаются повсюду, — сказала Цзян. — Вчера меня водили в театр. Я давно не была там.

Ее слова повисли в воздухе. Все присутствующие знали, что, когда Цзян еще звали Май Бао, она была лучшей исполнительницей, игравшей на эрху, из всех, когда-либо выступавших на сценах Шанхая.

— Очень давно, — повторила Цзян. — Но то, что я там увидела, потрясло меня.

— Это была пьеса «Длинный нос»?

— Нет. Кто захочет наказывать себя созерцанием британцев, кривляющихся на сцене! Это была новая опера, написанная и поставленная человеком, которого называют теперь Сказителем.

Тишина в пещере стала еще более непроницаемой. Последней Сказительницей была старшая дочь бабушки Цзян, и то время определенно было этапом больших перемен у излучины реки.

— Может, это еще ничего не значит? — предположил Резчик.

Цзян подумала и медленно покачала головой.

— Нет, увиденное глубоко тронуло мою душу. А ведь раньше подобные вещи никогда не производили на меня впечатления.

— Его появление — знак, веха, — заявил Убийца. — Мы находимся на пороге перемен.

И вновь тишина заполнила пещеру, расположенную в чреве Муравейника. Звук текущих вод Хуанпу стал громче и злее.

— Я размышлял о трех девочках во втором портале Бивня, — заговорил Конфуцианец. — О них и о Человеке с Книгой.

Взгляды остальных были устремлены на него. Он во многом отличался от своих предшественников. Помимо того, что этот человек, как и положено Конфуцианцу, хорошо знал китайскую классику, он так же прекрасно разбирался в современной политике. Как и те, кто был до него, он был весьма замкнутым человеком, но в отличие от них не искал ответы на вопросы сегодняшнего дня в прошлом. По крайней мере, так казалось остальным членам Договора Бивня.

— Ведь это дочери Чарльза Суна? — спросил он.

«Мои племянницы», — подумала Цзян.

Та, Которая Любит Деньги, Та, Которая Любит Власть, и Та, Которая Любит Китай, — проговорил Убийца, повторив прозвища, уже успевшие приклеиться к трем сестрам Сун.

— Что ж, Та, Которая Любит Китай, вышла замуж за глупца Сунь Ятсена и теперь, когда он умер, больше не представляет для нас интереса. Но Та, Которая Любит Власть, находится рядом с Мао и его коммунистами на севере, а Та, Которая Любит Деньги, вышла замуж за Чан Кайши и обладает реальной властью в правительстве Гоминьдана.

Цзян медленно кивнула. Мысли копились в ее мозгу подобно каплям дождя, что собираются на оконном стекле и потом, сливаясь воедино, скатываются струйками воды. Когда женщина наконец заговорила, ее голос звучал не громче шепота, и она тщательно подбирала слова.

— Чарльз Сун умирает и оставляет после себя трех дочерей — трех девочек из второго портала Бивня Нарвала. Каждая из девушек обладает влиянием на определенного могущественного человека. Сунь Ятсен умер больше десяти лет назад, и вряд ли он был Человеком с Книгой. Чан Кайши обладает властью, но я сомневаюсь в том, что он даже умеет читать. Остается Мао Цзэдун. По Шанхаю уже не первый год передаются из рук в руки копии его работ. В конце концов, он был библиотекарем. — Цзян медленно обвела взглядом Избранных. — Мао — могущественный человек, Человек с Книгой, и, по слухам, он держит при себе одну из дочерей Суна, девочку из второго портала.

Ей хотелось услышать мнение других, но, поскольку никто не проронил ни слова, она заговорила снова: