Жозеф Кессель - Лиссабонские любовники

• Название: Лиссабонские любовники
• Автор: Жозеф Кессель
• Издательство: TEPPA
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1997
• ISBN: 5-300-00932-6

«Лев» – романтическая история о девочке и африканском льве – бестселлер современной французской литературы, который выдержал сенсационный для Франции тираж 1 миллион экземпляров.

Роман «Лиссабонские любовники» принадлежит перу блестящего романиста XX века, члена Французской академии Жозефа Кесселя. «Что все-таки любовь делает с людьми…» Только несовместимые с обычным ходом человеческих дел обстоятельства – даже если сами по себе они горьки и ужасны – сообщают счастью ту особую остроту, которую обрела любовь героев Ж. Кесселя.

---

– Спасибо, Мэйзи, – сказала она. – Но я действительно очень устала.

– Я понимаю, дорогая, я все понимаю, – воскликнула Мэйзи Диксон. – Путешествие и все эти плохие воспоминания. Я позвоню вам завтра, но уже тогда никаких извинений.

Оркестр продолжал играть, но Кэтлин его уже больше не слышала. Ей казалось, что она снова ходит по кругу.

К ней подошел поприветствовать ее мужчина с очень тонким и смелым лицом.

– Меня зовут Мигель де Сильвейра, я к вашим услугам, мадам, – сказал он. – Этим вечером я гость мисс Диксон. Она меня предупредила, что вы не расположены почтить нашу компанию своим присутствием, но я позволяю себе настаивать.

Глаза у Кэтлин были словно увядшие и их переполняла тревога.

– Я не могу… Я не в состоянии… я вас уверяю, – сказала она задыхающимся голосом.

Перед тем как ее покинуть, Сильвейра поцеловал ее руку с подчеркнутым уважением, и Кэтлин почувствовала, что он тоже знает.

«Все уже в курсе или скоро будут в курсе, – сказала себе Кэтлин. – Благодаря Мэйзи, благодаря другим».

Все начиналось заново. Кэтлин казалось, что даже официанты смотрят на нее как-то странно и нашептывают друг другу ее историю. Она встала, прошла через зал, стараясь держаться как можно уверенней, добралась до своего номера. И только там, задвинув засов, она перевела дух.

Едва она начала раздеваться, как в дверь постучали. Не открывая двери, она спросила, что надо. Это была дежурная по этажу. Она принесла цветы.

– От сеньора Сильвейра, – сказала она.

– Нет… Я не хочу… Я не хочу ничего, – крикнула Кэтлин.

Горничная испуганно отступила. Тогда Кэтлин заставила себя объяснить ей, что ночью у нее болит от цветов голова.

Она не смогла заснуть, а на следующий день, очень рано утром отправилась в «Эсторил».

Там она встретила на пляже знакомого англичанина. После обеда в садах казино встретила Мэйзи Диксон. Вечером, когда она попыталась забыться за игрой в рулетку, за тем же столом появился и Мигель де Сильвейра.

Каждый представлял Кэтлин своих друзей. Казалось, что в ней живет какая-то затаенная боль, и все мужчины пытались ее успокоить. Она только и слышала двусмысленные слова, только и видела сочувствующие взгляды, и очень деликатные знаки внимания. А под всем этим, настороже, одно и то же настойчивое желание.

– Куда же мне спрятаться? Куда убежать? – спрашивала себя Кэтлин.

Она вдруг с ужасом почувствовала, насколько она беспомощна. Она везде встречала людей своего общества. Это было неизбежно. Ведь пытаться искать себе пристанище она могла только в тех городах, о которых ей рассказывали эти же самые люди.

В таких вот волнениях она провела два дня. На третий день ее вызвали в лиссабонское центральное бюро полиции по делам иностранцев.

Заместитель начальника полиции по делам иностранцев все извинялся и извинялся. Все это его ошибка. И как же это его подчиненные могли по недосмотру докучать такой уважаемой и такой прелестной особе? Они должны были просто лучше изучить регистрационные карточки отеля и тогда увидеть, что миссис Динвер провела в «Авениде» только одну ночь. И она с полным на то основанием представила свой паспорт в «Эсториле», а не Лиссабоне. Значит, миссис Динвер приехала в Португалию в первый раз. И тут такой неудачный прием! Ну что за незадача!

Кэтлин стало легче дышать, и мышцы ее тела тоже расслабились. Речь и в самом деле шла об ошибке. Зачем сразу же нервничать, переживать.

Кэтлин сердилась на себя, когда выходила из кабинета.

В тот момент, когда она закрывала за собой дверь, в коридоре открылась другая дверь, и Кэтлин ощутила на губах холод отвратительного страха. Хотя во внешности мужчины, который стоял в дверном проеме и, улыбаясь, смотрел на нее, не было ничего, что могло бы испугать. Невысокий рост, округлое телосложение, лоб с небольшими залысинами, розовые щеки, коротко стриженные, начинающие седеть усы, карие глаза – все в нем излучало добродушие и в выражении лица не было ничего неприятного. Однако Кэтлин узнала инспектора Скотланд Ярда Роберта Льюиса, который занимался расследованием смерти ее мужа.

Инспектор направился к Кэтлин мелкими быстрыми, немного подпрыгивающими шажками. Его манеры были, как обычно, оживленными, учтивыми и даже услужливыми.

– Я счастлив, что мне представилась возможность сразу же рассказать вам о цели моего приезда, – воскликнул он. – Я, можно сказать, иду к вам прямо с трапа самолета.

– И надолго вы сюда? – спросила Кэтлин.

Она знала, что голос ее звучит неестественно, но ничего не могла с собой поделать.

– На целый месяц, – сказал инспектор Льюис. – Я сейчас в отпуске, а так как у меня нет денег, чтобы провести его в Португалии, я воспользовался одним небольшим расследованием, которое мне поручили провести в этой стране. Приятное с полезным. Мое почтение, мадам, мое почтение.

Льюис вошел в кабинет, откуда только что вышла Кэтлин. Она медленно, как бы машинально направилась к выходу.

«Это он вызывал меня… Он приехал сюда только из-за меня… Но почему? Почему? Все вроде бы кончено, все вроде бы ясно», – думала Кэтлин. Она едва держалась на ногах.

Дойдя до пересечения коридоров, она вдруг остановилась. Мужчина в кожаной куртке и босоногий мальчик лет двенадцати, чуть было не столкнулись с ней. Она не знала их, но сейчас любое человеческое существо наводило на нее ужас. Она пропустила мужчину и мальчика.

На улице Антуан разговаривал скорее с собой, чем с Янки Жозе.

– Мне уже надоела эта страна, где каждый месяц нужно отмечаться в полиции. Я покрылся прямо какой-то коростой. Все. Ближайшее грузовое судно на Венесуэлу будет моим.

– А меня возьмешь? – спросил Жозе.

– Я тебе говорю, что хочу отодрать от себя коросту, – проворчал он.

В этот момент Кэтлин вышла из здания и направилась к ожидавшему ее такси. Антуан проводил ее взглядом.

– Ты знаешь ее? – спросил Жозе.

– Это та, чокнутая с фунтом, – сказал Антуан.

Такси медленно тронулось. Янки Жозе прыгнул на задний бампер, и машина увезла его.

Чахоточный певец спустился со сцены и в ожидании своего следующего выхода пошел и сел рядом с Антуаном. Перед Антуаном стояла полная рюмка багассеры. Чахоточник залпом выпил ее. Антуан заказал еще одну рюмку, но не притронулся к ней.

Чахоточник показал листок бумаги, исписанный его трясущимся почерком.

– Вот слова «фадо», которую ты любишь, – сказал он.

– Покажи мне, как их правильно произносить, – попросил Антуан.

В этот момент запела невероятно тучная старая женщина, у которой был ангельский голос. Они послушали ее, потом чахоточник дал Антуану урок фонетики. Он часто кашлял. Тогда он говорил, качая головой:

– Этот подвал… этот дым…

И выпивал глоток багассеры.

Гитары тихонько играли португальские мелодии, монотонные, меланхоличные и выдержанные, как волшебное зелье. Сидевшие в погребке мужчины были все одеты в темные одежды. Они сидели и о чем-то тихо разговаривали. А когда певцы начинали петь, в помещении воцарялась полная тишина.

– Я хочу побыть один, – сказал Антуан.

Его раздражало запыхавшееся дыхание чахоточника. «Ведь на сцене же он удерживается и дышит нормально», – подумал Антуан. Чахоточник пошел к другому столу.

Антуан приблизил к глазам текст «фадо» – свет в подвальчике был слабым – и стал повторять про себя интонации, которые он только что выучил. Делал он это очень старательно. Его губы беззвучно шевелились.

За этим-то занятием его и застал Янки Жозе. На Янки была рубашка и широкие штаны, на ногах у него были туфли, и он казался каким-то чересчур возбужденным.

– Тонио, Тонио, – прошептал он, – ты знаешь, иностранка, вот, я ее не оставил. Вместо того, чтобы вернуться в «Эсторил», она побывала со мной во всех местах.

– Она чокнутая, я знаю это, – проворчал Антуан.

– Она здесь, – прошептал Жозе.

– Здесь? – удивился Антуан.

– Я подумал, что хорошо бы тебя найти, – прошептал Жозе. – Если быть вместе, то никто ничего не скажет. С тобой, представляешь!

Челюсти Антуана приняли новое очертание, нехорошее очертание. Янки посмотрел Антуану прямо в глаза, как настоящий мужчина. Он спросил:

– Ты что, хочешь помешать мне заработать мой хлеб?

Антуан никогда так не поступал, даже с врагом.

– Буэно, – проворчал он.

Жозе выбежал на улицу, а Антуан с яростью подумал о Венесуэле, где у него не будет никакой обузы, не будет даже дружбы с ребенком.

Он услышал издалека, потому что все его органы чувств были напряжены, растревожены, легкий шаг и трепет юбки. Он ощутил молчаливое удивление и безмолвное неодобрение со стороны окружавших его людей.

И Антуан разделял это их чувство.

«У меня не найдется для нее ни единого слова, – сказал себе он. – Она платит Жозе, вот пусть он ее и развлекает».

Антуану не пришлось демонстрировать свое яростное желание остаться наедине с самим собой. Кэтлин села почти с нематериальной легкостью и больше не шевелилась.