Аполлон Кузьмин - Начало Руси

• Название: Начало Руси
• Автор: Аполлон Кузьмин
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-9533-0032-8

В книге известного историка А.Г. Кузьмина предпринимается попытка взглянуть на спорные вопросы начала Руси через призму всего этнополитического развития Восточной и Центральной Европы. На первом плане стоят такие вопросы, как исторические судьбы славян, этническая природа варягов, соотношение славян, варягов, руси, конкретные условия появления в Восточной Европе государства Руси.

Исследование построено на обширном источниковедческом, лингвистическом, этнографическом и археологическом материале, используются данные топонимики, ономастики, антропологии и других дисциплин. Строгая научность органично сочетается у А.Г. Кузьмина с публицистической страстностью, причем особое внимание автор уделяет длящейся вот уже 250 лет дискуссии между норманистами и антинорманистами. Книга издается в авторской редакции.

---

Нарисованный в саге путь совпадает с ареалом распространения мегалитической культуры, для которой узловым «распределителем» является Иберия. Но средиземноморский путь на дальний Запад использовался и в более позднее время, в том числе в киммерийское. Исторические киммерийцы, по всей вероятности, не были однородными в этническом и культурном отношении. В Причерноморье им непосредственно предшествуют катакомбная и срубная культуры, которые исследователи пытались поделить между скифами и киммерийцами. Можно считать доказанным, что обе культуры предшествуют скифской[204]. И согласно письменным источникам, скифы пришли «из Азии». Правда, генеалогические предания самих скифов связывают их происхождение либо с пришельцами, либо с местными племенами (сколотами). Однако собственно скифская культура отлична от срубной, а потомки срубной культуры остаются лишь на территории лесостепи в районе Среднего Днепра[205]. На Среднем Днепре, по всей вероятности, и в скифское время сохранялось автохтонное население, о котором будет речь ниже.

Многие археологи собственно киммерийцев связывают с катакомбниками[206]. А.И. Тереножкин, более всех способствовавший рассеянию тумана вокруг этого полумистического народа, отождествил их со срубниками[207]. У автора, однако, лучше разработан заключительный период истории киммерийцев и мало данных о времени ранних контактов срубников и катакомбников. Видимо, основная масса катакомбников смешалась со срубниками — населением, в антропологическом отношении им близким, но именно в ту эпоху родственное причерноморскому население появляется в далекой Индии (о чем писал, например, в упомянутой книге Ю.А. Шилов).

Киммерийцы-срубники около XIV–XIII вв. до н. э. проникают в Центральную Европу, где возникает фрако-киммерийская культурная область. Какая-то часть киммерийцев пересекает море и вторгается на малоазиатское побережье[208]. По тем же путям, но гораздо с большим размахом, пойдут разные группы киммерийцев в VIII в. до н. э., то ли под натиском скифов, то ли спасаясь от многолетней засухи. Именно к этому времени относится массированное вторжение киммерийцев в Малую Азию. И тогда же предметы конской сбруи и другие сходные с киммерийскими элементы культуры появляются в различных районах Европы: в центре, у Адриатики, на юге Франции и на самом отдаленном северо-западе — в Бельгии, Британии, Скандинавии[209].

В отличие от периодов, когда культуры как бы взаимопроникали, на сей раз происходит полная смена населения. Лишь на окраинах, смежных со степью, сохраняются традиции доскифского времени. В Крыму, в Приазовье — это, очевидно, тавры и родственные им племена, которых отождествляют с кизил-кобанской культурой. Тавры, возможно, один из компонентов киммерийцев или родственное им племя[210]. Но они, видимо, сохраняли особое положение в киммерийском объединении и остались на своих местах. Здесь в течение многих веков сохранится особая материальная культура и особые традиции, в частности, погребения в каменных ящиках, так широко распространенные в Европе в эпоху неолита и бронзы и только кое-где сохранившиеся в эпоху железа. Культура тавров сближается также с традициями Северного Кавказа, что также характерно для всей киммерийской области[211].

Другая компактная группа прежнего населения сохранялась в Среднем Поднепровье. Культура этого района всегда отличалась от культуры Крыма, и это естественно, если учесть природные особенности обеих областей. Но весьма вероятно, что население их не нуждалось в переводчиках. И не исключено, что традиционные связи пережили скифскую эпоху, тем более что они снова на много столетий оказались в рамках единого объединения.

Северное Причерноморье было одной из первых областей, где в киммерийское время (около IX в. до н. э.) совершается переход от бронзы к железу[212]. Скифы наследуют сравнительно высокую культуру и распространяют свое название на местные племена, сохранявшие в лесостепи земледельческую оседлость. Это Геродотовы скифы-пахари или скифы-земледельцы, которые, по заключению Б.А. Рыбакова, означают доскифское население Приднепровья. Не исключено, что спустя несколько столетий местные племена и сами будут воспринимать себя как «скифские». Но они при этом привнесут свои предания происхождения скифов. И если вторжение в Европу в VI в. до н. э., видимо, осуществлялось под предводительством собственно скифских племен, то упоминаемые источниками «скифы» в районе Прибалтики вряд ли относятся к пришельцам с востока. Скорее это — остатки автохтонного населения Причерноморья или Приднепровья, сдвинувшегося к Прибалтике под натиском скифов.

Один из древнейших «письменных» народов Европы — кельты — также не составляли монолитного этноса. Они антропологически остаются почти неуловимыми, будучи рассеянными в самых различных странах континента. Повсюду антропологический тип их меняется в зависимости от субстрата — предшествующего населения. Не был он однородным и в гальштатское время. Даже в сочинениях древних авторов кельты то высокие, светловолосые, голубоглазые, то невысокие, темные. И этот разнобой нельзя объяснить только различием точек наблюдения (со стороны низкорослого южанина или высокорослого северянина). Кельты всюду приносили с собой разнородные расовые типы. Одни из них — сравнительно низкорослые приальпийские брахикефалы, родственные лапоноидам, другие — восходят к разным группам индоевропейцев, в числе которых и потомки населения мегалитической культуры, и более поздние волны переселенцев из Причерноморья, Кавказа, Восточного Средиземноморья.

Кельтская проблема, возможно, и еще сложнее. Автор крупнейшего словаря старой кельтской лексики А. Хольдер был вынужденным включить в словарь большое количество существенно разных обозначений одних и тех же понятий. А позднейшие специалисты без особого успеха пытаются устранить из кельтских языков докельтский субстрат или некельтские заимствования. Ю. Покорный видел в кельтских языках семитские элементы, Г. Зольта обращал внимание на кельто-армянские изоглоссы, многие авторы указывают на уральские параллели, а значительная часть «вымерших» слов вообще не поддается этимологизации.

Должно заметить, что исторически могут быть объяснены все названные языковые контакты. Поэтому, оспаривая их, лингвистам лучше воздерживаться от указаний на историческую «необеспеченность» предлагавшихся концепций[213]. Сложность кельтской проблемы заключается в том, что мы, в сущности, не знаем, какой язык наследуют современные кельты: собственно ли кельтский — имея в виду кельтов гальштатской и латенской эпох, или же более древний, уходящий в эпоху мегалитических сооружений. Ведь современные кельтские языки сохранились именно в тех областях, где наиболее устойчиво держалась культура мегалитов: Бретань, Ирландия, Шотландия, Уэльс, в более ранний период вся Британия и острова. Самый культ мегалитических сооружений сохранялся здесь и у исторических кельтов. Так, при британском короле Артуре было добавлено несколько камней в знаменитый кромлех Стонхендж (Стоунхендж)[214]. Коронационный камень до конца XIII в. символизировал шотландскую независимость, а обрядового пожатия рук над камнем-мегалитом еще несколько десятилетий назад считалось достаточным, чтобы признать молодых мужем и женой[215].

Таким образом, за широким названием «кельты» скрываются разные языки и культуры, в одних случаях родственные, в других — далекие друг от друга. «Кельтика» Плутарха, простиравшаяся от Океана до Меотиды и Скифии Понтийской, конечно, не представляла ни этнографического, ни политического единства. Тем не менее это не было следствием слабой осведомленности античных авторов о землях за пределами Римско-Греческих областей. Плутарх (46-120) был начитан в историко-географической литературе. Уроженец Греции, он неоднократно бывал в Риме и других центрах Империи. К его времени римляне уже хорошо знали «германцев» (племена территории «Германии»), балканские народы. Причерноморье греки знали традиционно, поскольку были с ним связаны. И если Кельтика в представлении Плутарха и его предшественников простиралась на столь значительное пространство, то это объясняется реальным преобладанием кельтов на всей территории в какой-то период, предшествовавший времени Плутарха.

Максимальное распространение кельтского влияния или непосредственного господства приходится на латенскую эпоху, главным образом на IV–III вв. до н. э. В этот период кельты господствовали во Франции, большей части Испании и Италии, Британских островах, в Центральной Европе, на Балканах. Кельтское объединение появляется в Малой Азии (Галатия). В конце III в. до н. э. они появляются и в Причерноморье. Но Плутарх, видимо, имел в виду другое. Он разделяет кельтскую Меотиду и Понтийскую Скифию. В III в. кельты до Меотиды не доходили, останавливаясь как раз в землях Понтийской Скифии, ближе расположенной к Греции, чем Меотида. Меотида же считалась в составе Кельтики потому, что там, согласно греческой традиции, жили киммерийцы.