Александр Шубин - Социализм. «Золотой век» теории

• Название: Социализм. «Золотой век» теории
• Автор: Александр Шубин
• Издательство: НОВОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-86793-547-4

Книга известного историка А.В. Шубина – результат многолетнего исследования путей развития социалистической мысли от Мора до Ленина – своего рода энциклопедия социалистических идей, но написанная как документальный роман. Приверженцы марксистских, анархистских и либеральных идей сводят интеллектуальные счеты друг с другом. А автор книги возвращает эти споры в рамки научной объективности. Читателю откроется непривычная картина борьбы в Интернационале, общинных экспериментов, Парижской Коммуны, российских революций. Книга предназначена для историков, политологов, философов, социологов, участников общественного движения.

---

"Пусть только представят народу свободу действия, и через неделю распределение припасов будет происходить с удивительной правильностью. Сомневаться в этом может только тот, кто никогда не видел рабочего народа в действии, кто провел всю жизнь, уткнувшись в бумаги"[947]. Однако эти оптимистические строки сами навеяны скорее книжными образами истории, нежели реальной практикой. Парижская Коммуна, которую Кропоткин приводит в подтверждение своей идеи, дает множество примеров неразберихи и нерациональности в распределении, которые были порождены не только бюрократизмом, но и отсутствием у коммунаров навыков экономической самоорганизации. В конце жизни Кропоткин сможет наблюдать «свободу действия» рабочего народа осенью 1917 – весной 1918 гг., и этот опыт тоже не подтвердит его гипотезу о способности рабочих за неделю «с удивительной правильностью» наладить распределение (не говоря уж о производстве).

Как показывает опыт революционных событий в Испании в 1936-1937 гг., энтузиазм трудящихся при проведении анархистских преобразований действительно позволял творить экономические чудеса, хотя и не столь впечатляющие, как это представлялось Кропоткину. Но энтузиазм оказывался весьма краткосрочным фактором, после которого должны действовать другие мотивы[948].

Как будет происходить это «распределение припасов с удивительной правильностью»? Кропоткин призывает: «пусть каждый берет сколько угодно того, что имеется в изобилии, и получает ограниченное количество всего, что приходится считать и делить!»[949]. Своего рода шведский стол на развалинах старой цивилизации, проедание ее запасов. Надолго ли хватит?

Чтобы «распределять» продукты сколько-нибудь долго, нужно наладить их производство. В условиях разделения труда это требует взаимодействия работников разных предприятий и отраслей, обмен продуктами. Как будет организована эта хозяйственная система?

Кропоткин категорически отрицает централизованное управление "общенародным" хозяйством. Распорядителями анонимного общества должны быть автономные союзы людей, объединившихся совершенно свободно ради выполнения какого-либо дела. Согласование вопросов в таких союзах предусматривается на основе консенсуса, причем органы согласования не вольны принимать самостоятельного решения – они лишь ведут предварительные переговоры. В итоге нужно прийти к согласию по любому поводу между всеми людьми, ведь они – равноправные совладельцы всего общественного хозяйства.

Но что будет, если многочисленные стороны не придут к консенсусу? Бесконечная затяжка переговоров? В условиях постоянно меняющихся экономических реалий это означает раскол "единого экономического пространства" на самостоятельные части, которые должны как-то взаимодействовать друг с другом. Собственность перестает быть общей, абстрактное стремление к равенству превращается в равенство возможностей. Возникает потребность в универсальном экономическом посреднике – деньгах. Иная перспектива теоретически возможна лишь при высочайшем развитии духовной культуры и средств коммуникации, предпосылки которого стали возникать лишь во второй половине ХХ в. Но и в наше время рано говорить о том, что этот процесс зашел достаточно далеко, чтобы обеспечить быстрое согласование интересов групп с разными интересами. Тем более – согласие большинства людей.

Таким образом, стремление немедленно ввести и коммунизм, и анархию в условиях индустриального общества, современного Кропоткину, порождает множество проблем. Их решение возможно лишь в случае принятия за аксиому ряда очень спорных предположений (например, о пробуждении альтруизма в массе тружеников в условиях тотального разрушения современной им цивилизации; о готовности трудящихся немедленно организовать общество всеобщего достатка простым перераспределением накопленных прежде продуктов; о способности большого количества участников гигантских союзов немедленно договариваться друг с другом по множеству самых разных вопросов и т.д.).

Противоречия, заложенные в анархо-коммунистической модели Кропоткина, сформулированной на материале ХIХ в., проявятся и в концепциях его последователей в ХХ в.[950] Попытка немедленно организовать коммунизм вела к быстрым разочарованиям и отступлению к переходным коллективистским или государственно-коммунистическим моделям. Радикальный коммунизм Кропоткина не выдержал экспериментальной проверки в ХХ веке. Впрочем, сам Кропоткин еще раньше отказался от радикальных требований немедленного осуществления коммунизма.

* * *

Конкретизируя свой план, Кропоткин начинает шаг за шагом сдавать позиции радикального анархо-коммунизма.

Основным субъектом общества по Кропоткину первоначально должна стать большая территориальная община (Париж с округой, например) – это уже все-таки не весь мир и даже не целая страна. Все принадлежит не всем, а территориальной коммуне, от имени которой действуют ее органы самоуправления. Мало того – несмотря на уравнительные принципы социальной революции, другие коммуны вовсе не обязаны просто так снабжать Париж продовольствием. Это предполагает взаимовыгодный обмен без единого плана, что de facto ведет к признанию рыночных отношений между территориальными общинами.

Правда Кропоткин надеется на то, что сами коммуны вскоре перейдут к самообеспечению, сформировав индустриально-аграрные территориальные комплексы, которые вскоре покончат с мировым разделением труда. Но поскольку Кропоткин не призывает к примитивизации жизни до уровня средневекового натурального хозяйства, создание таких территориальных комплексов требует экономического рывка, построения в каждой коммуне комплекса производства всех видов продуктов, которые производит мировое хозяйство. Из этого следует, что от революции до создания развитой экономики автаркичных общин предстоит длительный период экономического развития.

Экономическая автаркия – синоним замкнутости, монополизма и дефицита «импортных товаров», которые где-то за рубежом умеют делать лучше, чем у нас. Но и открытость экономики миру немногим лучше – она несет с собой зависимость от глобальных хозяйственных центров, равнодушных к интересам данной территории. Страна, открытая глобальному рынку, занимает узкое место в мировом разделении труда, и ее судьба зависит от минутного состояния экономической конъюнктуры. Призыв Кропоткина к экономическому самообеспечнию – естественная реакция на издержки глобализации и экономическое неравенство народов. Если избавить эту идею от максимализма, она вполне разумна: территория должна стремиться к экономическому самообеспечнию основными продуктами, не отказываясь от торговли «излишками» и предметами, обеспечивающими улучшение качества жизни.

Кропоткин не сводит свой коммунизм к сообществу территориальных автаркичных коммун. Постепенно коммуны превратятся в экстерриториальные сообщества: коммуна – «не территориальная агломерация; это скорее родовое понятие, синоним группировки «равных», не признающих ни границ, ни стен»[951]. Таким образом, это уже не люди, живущие вместе, а субкультура, связанна культурными узами и открытая вовне: «Социальная Коммуна организуется путем свободной группировки, которая разрушит стены и уничтожит границы. Возникнут миллионы коммун, но не территориальных, а готовых протянуть друг другу руки через реки, горные хребты, океаны, и объединить в одну единую и единородную семью «равных» всех индивидуумов, рассеянных по различным концам земного шара»[952].

Пожалуй, только в эпоху Интернета это явление приобретает зримые очертания. В чате все равны, нет границ, стен, территориальных привязок. Модель коммунизма по Кропоткину. Увы, пока только модель, ибо виртуальное равенство не сохраняется там, где начинается раздел ограниченных ресурсов. А ресурсы, необходимые человеку, все еще весьма ограничены.

Доказывая легкость согласования интересов различных коммун после того, как специализация будет сведена к минимуму, Кропоткин приводит примеры преимущественно из рыночной практики.

Ссылаясь на абонементную оплату за газ, воду, пользование библиотекой и др., Кропоткин видит в этих явлениях приближение к коммунизму и доказательство его возможности. Что это – прогрессивная тенденция или присущие любому обществу упрощения оплаты? Ведь к неудовольствию Кропоткина и эти «коммунистические» услуги оплачиваются деньгами, и пользователи и работники не имеют голоса в заведывании делом. Значит, это – в принципе не коммунизм. Но характерно, что Кропоткин ищет примеры будущего общества в современности. Это значит, что переход к пост-капиталистическому обществу – не акт разрыва со всеми элементами современности, а процесс преобразования тех структур, которые уже есть в существующем обществе.

* * *

Итак, люди будут жить в территориальных коммунах и сообществах по интересам, свободно обмениваться продуктами… Но неудобные вопросы остаются. Кто будет организовывать производство в коммуне, принимать решения. Все? Что делать, если «все» не договорятся и в коммуне? Все-таки это – тысячи, а то и миллионы людей. А поводов для социально-экономических разногласий множество. Получают все по потребности или, если образуется дефицит (а как не образоваться) – поровну. Но тогда необходимо, чтобы все и работали поровну, причем с максимальной отдачей. А что делать, если обнаружатся "лентяи", которые откажутся трудиться в анархической коммуне или будут работать «спустя рукава», для вида? Принуждать их к труду нельзя, но кормить их коммуна тоже не обязана. Если лентяи откажутся делать хоть что-нибудь "признанное общественно-полезным", они должны будут покинуть коммуну[953]. Но очевидно, что при отсутствии иных стимулов к труду, кроме моральных, лица, равнодушные к анархической морали (а первоначально это – далеко не отдельные индивидуумы), будут формально исполнять какую-то работу, фактически саботируя ее. Мы уже видели, что такая ситуация гасит стимулы к труду и у самоотверженных работников – трудно отдавать свои силы обществу, когда этим пользуется лентяй, валяющий дурака у тебя на глазах.