Александр Шубин - Социализм. «Золотой век» теории

• Название: Социализм. «Золотой век» теории
• Автор: Александр Шубин
• Издательство: НОВОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-86793-547-4

Книга известного историка А.В. Шубина – результат многолетнего исследования путей развития социалистической мысли от Мора до Ленина – своего рода энциклопедия социалистических идей, но написанная как документальный роман. Приверженцы марксистских, анархистских и либеральных идей сводят интеллектуальные счеты друг с другом. А автор книги возвращает эти споры в рамки научной объективности. Читателю откроется непривычная картина борьбы в Интернационале, общинных экспериментов, Парижской Коммуны, российских революций. Книга предназначена для историков, политологов, философов, социологов, участников общественного движения.

---

Построение общества как свободной конфедерации самоуправляющихся объединений исключает закрепление за кем-либо управленческих функций. Власть как социальное явление если и существует, то сводится к минимуму: "Всякий является авторитетным руководителем и всякий управляем в свою очередь. Следовательно, отнюдь не существует закрепленного и постоянного авторитета, но постоянный взаимный обмен власти и подчинения, временный и, что особенно важно, добровольный"[401]. Как видим, классик анархизма, вопреки распространенному мнению[402], не отрицает самой функции власти, но выступает против ее закрепления за какой-либо социальной группой.

Возражая Бакунину, Маркс писал: «Неужели, например, в профессиональном союзе весь союз образует свой исполнительный комитет?.. А при бакунинском построении «снизу вверх» разве все будут «вверху»? Тогда ведь не будет никакого «внизу». Неужели все члены общины будут в равной мере ведать интересами области?»[403]. Здесь видно органическое непонимание Бакунина Марксом. Маркс не может представить себе общества без жесткого иерархического разделения на «верх» и «низ». Позади юность с ее философскими парадоксами. Перед нами – зрелый политический муж, управленец. Он не понимает даже самой постановки вопроса о структуре общества, в которой «низам» обеспечено господство над «верхами», в котором нет жесткого закрепления статуса за управленцем. Бакунин выступает не против передачи полномочий отдельным лицам, а за возможность их оперативной смены, постоянного растворения их кастового интереса в текучести и сменяемости власти.

Такой подход подразумевает, что все население обладает достаточным культурным уровнем для осуществления функций власти. Он стремится к тому, чтобы в обществе «не оставалось и тени этого рокового разделения людей на два класса – на так называемый интеллигентный и рабочий, из которых первый служит представителем владычества и права повелевать, последний – представителем вечного подчинения. Нужно, чтобы все люди были в одно и то же время и интеллигентны, и трудолюбивы, чтобы никто не мог более жить за счет другого…»[404]

По мнению Бакунина, эта система человеческой организации вырастет из созданной революцией стихии.

Формула антиавторитарного социализма по Бакунину: «Земля принадлежит только тем, кто ее обрабатывает своими руками – земледельческим общинам. Капиталы и все орудия труда работникам – рабочим ассоциациям. Вся будущая политическая организация должна быть ничем другим, как свободною федерациею вольных рабочих, как земледельческих, так и фабрично-ремесленных артелей (ассоциаций)»[405].

Свободные коллективы, в которые объединяются работники в модели “Великого бунтаря”, должны координировать свою деятельность, объединять и согласовывать усилия: "Организация общества путем свободной федерации снизу вверх рабочих союзов, как индустриальных, так и земледельческих, как научных, так и союзов работников искусства и литературы, сначала в коммуну, потом федерация коммун — в области, областей — в нации и наций — в международный братский союз"[406]. Здесь предложена стройная система объединения, которая предполагает формирование политической системы на основе делегирования. А марксистские авторы до сих пор продолжают повторять, что образ нового общества у теоретиков анархизма был «довольно смутным»[407]. Конструктивные предложения Прудона и Бакунина во всяком случае определенней, чем у Маркса. Конкретный практический вариант делегирования Бакунин предложил во время восстания в Лионе в сентябре 1870 г.: “Все существующие муниципальные организации распускаются и заменяются во всех федерированных коммунах Комитетами спасения Франции, которые будут осуществлять все виды власти под непосредственным контролем народа…

Каждый комитет главного города департамента пошлет двух делегатов, которые все вместе составят революционный Конвент спасения Франции”[408].

Это — тоже политическая система, которая с точки зрения Бакунина не является государством. Бакунин считает государством не любую систему принятия решений общенационального значения и не любую организацию общества, а только систему организованного насилия. В этом отношении он, как и Чернышевский, даже был склонен идеализировать некоторые государства[409]. Идеализация США и Швейцарии, извинительная, впрочем, в условиях пропагандирования людей с либеральными «предрассудками», в то же время указывает и направление движения общества к истинной демократии через ряд стадий. Для начала европейским странам от Британии до России будет полезен переход к федерализму хотя бы швейцарско-американского образца (В «Государственности и анархии» (1873 г.) Бакунин выступает уже против заимствования швейцарских политических форм, так как стало отчетливее видно их централизаторское ядро).

Выступая перед демократами, Бакунин призывает «заменить старую организацию, основанную сверху донизу на насилии и авторитарном принципе, новой организацией, не имеющей иного основания, кроме интересов, потребностей и естественных влечений населения, ни иного принципа, помимо свободной федерации индивидов в коммуны, коммун в провинции, провинций в нации, наконец, этих последних в Соединенные штаты сперва Европы, а затем и всего мира»[410].

Полемизируя с Мадзини, Бакунин выступает против сочетания централизованного бюрократического государства и автономии коммун: «Он ошибается: ни одна коммуна, взятая в отдельности, не сможет противостоять могуществу столь сильной централизации, она будет ею раздавлена… Нет середины между строго последовательным федерализмом и бюрократическим режимом»[411].

Это – и критика реальных США, которые только что пережили из-за указанного противоречия разрушительную гражданскую войну. Это – и предупреждение тем, кто в будущем будет искусственно стыковать федерализм и авторитаризм, создавая предпосылки для разломов народов по границам полу-автономных провинций, олигархии которых стремятся к независимости от общего пространства, игнорируя волю народов.

Еще одно предупреждение на ту же тему – признание права малых народов и отдельных коммун на полную автономию «при одном лишь условии, чтобы их внутреннее устройство не являлось угрозой и не представляло опасности для автономии и свободы соседних земель»[412]. Это ли не критерий для нашего времени (вспомним Чечню). Право на автономию и независимость должно быть обусловлено соблюдением определенных стандартов, которые гарантируют сохранение уже имеющихся прав и свобод. Бакунин пишет о том, что демократическое политическое устройство южных штатов перечеркивалось наличием рабства.

С этой оговоркой Бакунин отстаивает право на свободное отделение, «без которого конфедерация всегда будет лишь замаскированной централизацией»[413]. Так он переходит от федерализма США и Швейцарии к конфедерализму. Соединение территорий должно быть свободным.

* * *

Бакунин является наряду с Кропоткиным «классиком» анархизма, по нему принято судить об этом течении в большей степени, чем по взглядам таких идеологов анархизма, как Прудон и Герцен. При этом авторы иногда выпускают из виду собственную эволюцию Бакунина, который сам не сразу стал «классическим» анархистом. До 1866 г. у него можно встретить практические идеи, которые ставят Бакунина за грань собственно анархистской идеологии (как, например, Лаврова после 1875 г.).

Так, в рукописи 1864 г. «Международное тайное общество освобождения человечества» Бакунин выступает еще с полу-анархистских позиций, планируя создание революционной Директории, которая обеспечит борьбу с контрреволюцией. В остальном структура власти, предлагаемая Бакуниным, уже полностью укладывается в анархистскую схему федерации союзов общин. Но «отступления» Бакунина от анархизма не остались не замеченными теми авторами, которые пытаются «перекрестить» Бакунина из анархиста в этатисты, государственники.

Исследователи, прежде далекие от анархистских идей, в наше время обратившиеся к их изучению, нередко с удивлением обнаруживают, что взгляды классиков анархизма не соответствуют бытовому представлению об анархии и анархизме. Вместо того, чтобы пересмотреть примитивное обывательское представление об анархизме, такие авторы нередко начинают защищать классиков анархизма от самого анархизма, доказывать, что идеологи гораздо реалистичнее, чем положено быть анархисту и потому – уже не вполне анархисты.

Это направление на новом историческом витке продолжает старую лево-марксистскую традицию. Уже в советское время историки-марксисты, хорошо относившиеся к Бакунину (поскольку стремились сдвинуть марксистский «мэйнстрим» влево, в сторону анархизма), подчеркивали «государственнические» черты в его творчестве, отождествляя их с реализмом и доказывая таким образом, что Бакунин был «не вполне анархист». Пытаясь таким образом найти выход из кризиса советского марксизма и реабилитировать лично Бакунина, эти авторы оказывали медвежью услугу его учению, «подтверждая» таким образом, что анархизм – это не учение классиков анархизма, а только утопическая часть их учения. Получалось, что «настоящий» анархизм должен быть заведомо абсурден. Если в нем встречается что-то разумное, то это – отступление от анархизма. Советских авторов Ю.М. Стеклова и Н.М. Пирумову можно понять – их объективность ограничивалась цензурными соображениями (а Стеклов к тому же был активным сторонником левого марксизма).