Александр Шубин - Социализм. «Золотой век» теории

• Название: Социализм. «Золотой век» теории
• Автор: Александр Шубин
• Издательство: НОВОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-86793-547-4

Книга известного историка А.В. Шубина – результат многолетнего исследования путей развития социалистической мысли от Мора до Ленина – своего рода энциклопедия социалистических идей, но написанная как документальный роман. Приверженцы марксистских, анархистских и либеральных идей сводят интеллектуальные счеты друг с другом. А автор книги возвращает эти споры в рамки научной объективности. Читателю откроется непривычная картина борьбы в Интернационале, общинных экспериментов, Парижской Коммуны, российских революций. Книга предназначена для историков, политологов, философов, социологов, участников общественного движения.

---

Требование статистики нередко встречается в программах социалистических движений и организаций. За этим скромным положением кроется две важные идеи: в новом обществе экономическая и социальная информация должна быть открыта, не прикрываться коммерческой тайной. Это, в свою очередь даст возможность учитывать потребности в ресурсах, товарах, рабочих местах и согласовывать их с предложением путем индикативного (рекомендательного) планирования.

Более того, бланкисты поддерживали не только социальную, но и политическую программу прудонизма, считая возможным отступать от нее только временно, под влиянием критических обстоятельств. Поэтому, сравнивая две «пролетарские» революции 1871 и 1917 гг., типологически бланкистов можно уподобить не большевикам, а левым эсерам.

Бланкисты постоянно подчеркивают свою приверженность федерализму, а не централизму. Бланкистская газета «Пер Дюшен» призывала: «Будем пить за федерацию производства и обмена, обновленных и освобожденных». Разъясняя эту идею, газета предлагала чисто прудонистский план: «всякая группа граждан сама управляет своими внутренними и местными делами; различные группы во всяком департаменте договариваются для совместного руководства делами департамента. Группы всех департаментов объединяются и посылают своих делегатов в Национальное собрание»[618].

* * *

Принципиальными оппонентами прудонистов могли стать только неоякобинцы, так как некоторые из них скептически относились к социализму, и якобинская диктатура 1793-1794 гг., в которой они черпали вдохновение, предполагала политический централизм, диктатуру Парижа, а не федерализм.

Прудонист Ш. Белэ высказал опасения, что традиция 1793 года может подмять под себя социализм, несовместимый с авторитаризмом: «Республика 93-го года была солдатом, который в борьбе внутренней и внешней нуждался в сосредоточении в своих руках всех сил страны; республика 1871 г. – это труженик, который больше всего нуждается в свободе, чтобы обеспечить мир»[619]. Вечная проблема антиавторитарного социализма – он стремится созидать новые демократические отношения, сложную систему самоуправления, а приходится защищаться, отдавая все больше власти солдатам.

Но этот вопрос разделял фракции тактически, а не стратегически. Прудонисты также признавали необходимость некоторых ограничений демократии в условиях гражданской войны. Так, Малон поддерживал отказ от выборов в округах и передачу управления ими депутатам Коммуны «сообразно с исключительными обстоятельствами»[620]. После победы, конечно, выборы на всех уровнях должны были стать обычным явлением.

В политической области тенденция к концентрации власти возобладает в Коммуне в мае 1871 г. Но она пока никак не скажется на направлении социальных преобразований, только замедляя их из-за фракционных конфликтов. Концентрация власти в Коммуне не привела к социально-экономической централизации (скажем, национализации, отмене самоуправления и т. п.) и корректировке федералистской программы, которую Коммуна предлагала Франции. Собственно, выработка программной декларации Коммуны показывает, что в отношении стратегии революции не только бланкисты, но и якобинцы шли за прудонистами.

Вскоре после 18 марта в воззваниях ЦК национальной гвардии упоминается «единая и неделимая» республика[621]. Но вскоре возобладал прудонизм, и эта якобинская формула если и встречалась, то, как мы увидим, с недвусмысленными разъяснениями в духе прудонистского федерализма.

1 апреля в «Журналь офисиель» вышла статья о целях Коммуны, в которой говорилось: «было бы странной иллюзией и прямо ребячеством думать, что единственной целью революции 18 марта было обеспечить Парижу выборное коммунальное представительство, подчиненное деспотичной опеке строго централизованной национальной власти. Законы во Франции никогда не удовлетворяли потребностей ни Парижа, ни провинциальных городов, ни деревень в независимости, в свободном управлении… С первого дня было ясно, что люди 18 марта боролись и победили для того, чтобы завоевать и обеспечить в будущем эту независимость как для всех коммун Франции, так и для более крупных единиц – кантонов, департаментов и провинций, объединенных между собой в истинно национальный союз…»[622] Это – прудоновский план политической реорганизации Франции, выраженный официальным органом Коммуны. Париж выступает инициатором такого преобразования, отказываясь от концентрации власти в своих руках. При этом, конечно, «автономный Париж должен остаться центром экономического и промышленного развития»[623]. Влияние городов должно закрепляться не властью, а их вкладом в экономику, единство поддерживаться не армией и полицией, а равноправными экономическими и культурными связями.

6 апреля 1871 г. вышло обращение Парижской Коммуны к населению департаментов, подписаное Ш. Делеклюзом, Ф. Курне, Ф. Пиа, Э. Тридоном, Э. Вайяном и О. Верморелем. Только последний из них был близок к прудонизму, остальные были бланкистами и якобинцами. И что же? Перед нами документ политического централизма, если не марксистский, то по крайней мере не прудонистский? Отнюдь – чисто прудонистский подход, федерализм на грани анархии: «Париж стремится лишь основать Республику и завоевать себе коммунальные вольности, счастливый тем, что может показать пример другим коммунам Франции… Париж стремится лишь к тому, чтобы замкнуться в своей автономии, полный уважения к равным правам других коммун Франции… Да здравствует Республика, единая и нераздельная, демократическая и социальная!»[624] Как видим, «замыкание в автономии» в понимании коммунаров не противоречит единству и нераздельности Франции. Они выступают за свободный союз автономных городов и регионов.

Тем временем шла работа по выработке программной декларации Коммуны, по существу – основополагающего политического документа.

Декларация должна была стать результатом коллективного творчества представителей разных фракций. 9 апреля в комиссию по ее выработке были включены Ш. Делеклюз, Ж. Валлес, А. Тейс, Ф. Курне, Б. Малон, А. Бийоре – представители всех основных течений. Более того, Декларацию обсуждала Коммуна, где прудонисты были в меньшинстве. И что же, якобинцы ослабили социалистический пафос декларации или бланкисты предложили какое-то видение социализма и политического устройства, отличное от прудонистского? Нет. Декларация выдержана в прудонистских тонах. И это не удивительно – в отношении конструктивной программы бланкисты, не имея собственной, строго следовали за прудонистами, а неоякобинцы, как мы видели по предыдущим документам, тоже шли за социалистами, то есть прудонистами. Единственная содержательная поправка – из проекта программной комиссии убрали слова «цезаристский коммунизм», чтобы не создалось впечатление, будто социалисты сотрудничали с «цезарем» – императором Наполеоном III.

Декларация Коммуны к французскому народу 19 апреля гласила, что Париж добивается:

«Признания и упрочения Республики, единственной формы правления, совместимой с правами народа, с правильным и свободным развитием общества.

Полной автономии коммун на всем протяжении Франции, обеспечивающей каждой из них всю совокупность ее прав, а каждому французу – развитие всех его способностей и склонностей как человека, гражданина и труженика;

Автономия коммуны должна быть ограничена лишь равной автономией всех прочих коммун, примкнувших к ней путем договора; объединение их должно обеспечить единство Франции.

Неотъемлемыми правами Коммуны являются:

утверждение коммунального бюджета, доходов и расходов, установление и распределение налогов, управление местными службами, организация судопроизводства, внутренней полиции и просвещения, управление принадлежащим коммуне имуществом;

Назначение путем избрания по конкурсу ответственных, подлежащих постоянному контролю сменяемых должностных лиц и коммунальных чиновников всех категорий;

Полная гарантия личной свободы, свободы совести, свободы труда;

Постоянное участие граждан в делах Коммуны путем свободного выражения своих взглядов и свободной защиты своих интересов: гарантировать эти права должна Коммуна, так как на ней одной лежит обязанность наблюдать за правильным и свободным пользованием правом собраний и свободной печати, и обеспечивать их;

Организация городской обороны и национальной гвардии, которая избирает своих начальников и одна охраняет порядок в городе.

Париж не требует себе больше никаких местных гарантий, разумеется при условии, что в центральной администрации страны – собрании делегатов всех объединенных коммун – он найдет осуществление на практике тех же принципов»[625]. Как видим, прудоновский федерализм и здесь выдержан во всей полноте.

Париж не намерен навязывать Франции единый проект социальных реформ, ограничиваясь лишь общесоциалистическим лозунгом: «сделать власть и собственность всеобщим достоянием». Париж требует права провести у себя реформы, показать пример. Возможно, в других регионах преобразования пойдут другими путями. Централизованной модели социализма не предполагается. Вопреки традиции якобинизма и более ранним планам Бланки, декларация опровергает как клевету утверждение, что Париж претендует на диктатуру во Франции. Эта декларация – торжество идеологии федерализма в Парижской коммуне.