Виктор Бурцев - Алмазные нервы

• Название: Алмазные нервы
• Автор: Виктор Бурцев
• Жанр: Киберпанк
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-05240-2

Экспериментальный образец Алмазных НЕРвов, или НейроРазъемов, становится причиной многочисленных интриг и грандиозных уличных битв в Москве середины XXI века. Якудза и гурэнтай, отечественная мафия и Черные Братья, спецслужбы и киберы – все жаждут любой ценой получить уникальный инструмент, позволяющий многократно проникать в глубины Виртуальности. Хакеру Артему Яковлеву и журналисту Константину Таманскому, оказавшимся в центре стремительно разворачивающихся событий, приходится взяться за оружие, чтобы попытаться спасти себя и близких людей.

---

Вниз идти было нельзя. Я слишком задержался, прикидывая и размышляя перед зеркалом, и теперь мне навстречу поднимались особисты. Милые парни, практически незаметные в коридорах министерства, но становящиеся непреодолимым препятствием, если…

Делать было нечего, и я побежал наверх. Выше, выше… Этаж за этажом. До тех пор, пока не уперся в ржавую дверь, ведущую на крышу. Дверь была умная и запиралась через общую информационную систему дома. Домовладелец – человек со странностями, он частенько сочетал такие новомодные игрушки, как домовая инфосистема «Сота-15», и древнюю, вечно забитую канализационную систему, которая была особо чувствительна к посторонним предметам в своем болезненном чреве.

Я был бы плохим программером, если бы не имел в инфосистеме дома, в котором живу, права субадминистратора, то есть человека, имеющего доступ в служебные помещения, к которым, кстати говоря, причислялась и крыша. Я приложил к считывателю свою идентификационную карточку и услышал, как приветливо щелкнул замок.

А закрывая дверь, я успел услышать и приглушенный звонок в дверь моей пустой квартиры.

Крыши домов – это наиболее консервативные предметы. Они упорно не желают меняться, они с презрением, свысока смотрят на все новшества и изменения, происходящие где-то там, внизу. Могут изменяться материалы, их прочность и вес, характеристики покрытий, но все равно крыша будет с имперским высокомерием взирать на мир под ней. И в этом не ее вина. Такой ее сделал человек, каким бы он ни был поборником новизны. Человек хочет верить в то, что крыша не свалится ему на голову, а будет прикрывать его от той Вселенной, в которой он обречен жить. В хижинах жителей теплых островов нет стен. Над их головами на шестах покоится только крыша.

Не знаю, почему я про это подумал. А о чем еще можно думать, глядя на план улиц, маленькие квадратики автомобилей и крохотные черточки людей? Неужели найдется человек, который в этот момент будет думать о ценах на синтетическую колбасу?

Дома в этом квартале тесно примыкали друг к другу. Таким образом, я мог пройти довольно длительное расстояние по крышам домов, не спускаясь на землю. Но было одно неудобство. Почти все двери, ведущие во внутренние помещения домов, запирались наглухо либо домовыми инфосистемами, либо просто хорошими замками. Я не имел доступа в чужие инфосистемы и не был хакером, чтобы их взломать, а еще я не имел ни опыта, ни инструментов для взлома обычных замков.

Вскоре я уже был далеко от своего дома и от особистов. Вообще я мог бы раствориться в этом городе или в этой стране… Без следов. И забыть.

Про все, про МИД, про Тройку, про Алмазные НЕРвы, про бандитов и наркоманов. Устроился бы на работу в какую-нибудь мелкую фирму…

Тут я вспомнил, с какой формулировкой я буду фигурировать во всех базах данных бирж труда, и мне стало тошно. Несоответствие занимаемой должности – это вам не шутка. С такой анкетой разве что в…

В какую легальную организацию с таким личным делом можно пойти, при перегруженности рынка труда представителями моей профессии, я не знал.

Рассуждая так, я вдруг обнаружил, что уже не одинок в путешествии по крышам. В десятке метров от меня на крышу выскочило несколько человек, одетых в камуфляж и вооруженных каким-то автоматическим оружием. Все, что я успел сделать, так это юркнуть за какие-то надстройки, в проем между которыми я смог довольно четко видеть этих парней, смахивающих на спецназовцев.

Двое засели возле решетчатой фермы, а третий куда-то исчез из моего поля зрения. Эти парни явно чего-то ждали. И что самое досадное, они ждали именно в том месте, где я планировал спуститься на грешную землю.

Внезапно с крыши противоположного дома, словно кузнечик, вылетел незнакомый мне мужик в синих джинсах и какой-то странной футболке. Легко так вылетел… То ли спортсмен, то ли гнался за ним кто. Вот только место своего приземления мужик рассчитал неправильно, поскольку спецназовцы довольно бурно отреагировали на его появление. Двое, что прятались за решетками, выскочили, потрясая своими пушками, а третий мигом прижал мужика шокером.

У меня появилось ощущение, что я попал в очередную интересную историю.

Не стоило мне тогда соглашаться играть с Тройкой в «Скат». Ох, не стоило.

16. Константин Таманский. Независимый журналист. 34 года

Спецназовцы были злобные, ощеренные и потные. Еще бы – по такой-то жаре попрыгай по крышам, да еще когда соратников молотят вовсю в клубе внизу.

Любое мое движение скорее всего окончилось бы внушительным разрядом из шокера или просто ударом приклада в челюсть. Поэтому я стоял смирно, позволив спецназовцам обыскивать меня.

Сделали они это профессионально, и я лишился пачки сигарет. Документы оставили, равно как и ключ от квартиры. На руки навесили наручники. Облегченные, но все-таки наручники. Очень неприятное ощущение, хоть и не новое.

– Стой тихо, – велел тот, что с шокером. Я послушно прислонился к штырю громоотвода и тут уловил какое-то движение поодаль.

За башенкой метрах в десяти от меня прятался парень. Весь в коже, в таком виде ходят в ночные клубы типа «Алебастра», но никак не лазают по крышам. Спецназовцы его не видели, потому что отслеживали противоположную крышу, откуда я только что прибыл, – наверное, ждали, что оттуда прибегут еще незаконопослушные граждане. Кстати, ни официанта, ни Соколова видно не было.

Я вновь обернулся. Парень был на месте и явно не знал, куда деваться. Он поднял указательный палец и прижал к губам, скорчив умоляющую рожу, – надо думать, просил, чтобы я не сдавал его. У меня и в мыслях подобного не было, посему я добродушно улыбнулся и подмигнул. Парень кивнул и исчез, буквально растворившись за трубой.

Потом меня спустили вниз, где ожидали только что вернувшиеся с поля боя начальники. Меня не били, потому что я сразу показал карточку ай-джей. Но и отпускать не торопились.

– Поедешь в Магадан, там разберутся. Если обидели – принесут официальные извинения. Если нет – чего-нибудь еще принесут, – сказал милицейский лейтенант.

Громкие фамилии муровских руководителей, называемые мною, пользы не принесли, и меня в компании других двадцати закованных в наручники бедолаг загрузили в темное нутро милицейского фургона. Внутри пахло потом, какой-то едкой химией и низкооктановым бензином. Зашипев, дверь закрылась, под потолком засветилась неяркая зарешеченная лампа.

Магадан… Большая тюрьма за городом, выстроенная лет двенадцать назад, получила это название от старых рецидивистов, и оно прижилось. Настоящий город Магадан сейчас назывался как-то по-японски, и вряд ли кто-то из едущих со мной в фургоне вообще знал, что такой существовал в прошлом. В основном попадались обглюченные подростки, пара шлюх, обслуживающий персонал – повара в колпаках. Основные силы, очевидно, еще вели бой в клубе.

Соколов, надо полагать, сладко почивает на крыше в компании официанта-педа. Лишь бы тот не воспользовался его сонным состоянием… А то будет потом Борька обижаться. Хотя, с другой стороны, шуточки с его кибердвойником почище будут, пусть он об этом и не знал.

Кстати о кибердвойниках. У нас в России прижился термин «анди» – от слова «андроид». Один знакомый эрудит говорил, что термин «анди» придумал еще в прошлом веке писатель Филипп Дик. Может, и так. Но до сих пор никто не изготовил толкового андроида. Были, конечно, попытки, демонстрационные образцы, особенно преуспели в этом ребята из «Самсунга», но в серию анди не пошли. Любой здравомыслящий человек сразу мог отличить придурковатого вида создание от homo sapiens. Тем не менее периодически возникали слухи о том, что кто-то где-то построил стопроцентно идентичного человеку анди. Видел я одного… Так что насчет слухов теперь можно поспорить. Одна беда – не поверит никто.

Фургон мягко покачивался на поворотах, и я задремал. Видимо, сказывались последствия употребления алкоголя. Проснулся от весомого пинка в бок и обнаружил, что дверь открыта, а моих попутчиков грубо волокут наружу и вот-вот сделают то же самое со мной, посему я поторопился выбраться их фургона самостоятельно.

Во дворе Магадана нас быстренько рассортировали – мужчин налево, женщин направо – и повели по подземному коридору куда-то вниз. Саму тюрьму даже не удалось толком рассмотреть – так, асимметричные бетонные купола и параллелепипеды.

Допрос тоже не занял много времени: нервный тюремный следователь повертел карточку ай-джей в руках и велел посадить меня в камеру номер девять. Это оказалось большое помещение с бетонными серыми стенами, отделенное от коридора толстой решеткой и вертикально падающим гильотинным лучом. Видимо, тюремное начальство сочло разумным объединить достижения лазерной техники и древние традиции застенков. В углу имелся совмещенный санузел – отгороженный невысоким бортиком унитаз и раковина с краном.