Кирилл Бенедиктов - Путь шута

• Название: Путь шута
• Автор: Кирилл Бенедиктов
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-13788-2

Мафиозные кланы ведут борьбу за обладание «ящиком Пандоры» — биологическим оружием нового поколения, разработанным в подпольных лабораториях международного террористического интернационала. В тугой клубок интриг и кровавых разборок вовлечен тринадцатилетний албанский подросток Ардиан Хачкай, профессиональный убийца, выполняющий заказы криминального авторитета Скандербега. Во время одной из ликвидаций он становится обладателем информации, касающейся «ящика Пандоры». Теперь его судьба висит на волоске: за ним охотятся и люди Скандербега, и его конкуренты, и полиция миротворческих сил. Но участники охоты не подозревают, что все они — только пешки в глобальной игре могущественных тайных организаций…

---

— Раши, — позвал он, с трудом разомкнув спекшиеся губы. — Раши, ты здесь?..

Сидевший возле него человек сухо кашлянул.

— Ардиан Хачкай, тринадцать с половиной лет, — произнес он скрипучим голосом, и стало ясно, что это никакой не Раши. — Проживает в Тиране, по адресу рруга Курри, дом шесть, квартира двадцать три. Родители: Ибрагим Хачкай, техник муниципального акведука, и Лаура Хачкай, домохозяйка. Брат: Раши Хачкай, безработный, убит два дня назад в пьяной драке. Да, негусто, негусто…

— Кто вы? — прохрипел Ардиан. Он попытался повернуть голову, чтобы разглядеть обладателя неприятного голоса, но не смог — его будто парализовало. — Зачем вы мне все это говорите?

— Вопросы здесь буду задавать я, — отрезал невидимый собеседник. — Но поскольку тебе и впрямь не мешает понять, с кем ты имеешь дело, то в виде исключения я отвечу. Ты находишься в тюремном госпитале «Дунча» под Дурресом. Я следователь военной полиции миротворческих сил Рафаэль Мауро. Среди здешней публики известен как Ленивый Душегуб, и хотя прозвище это мне не нравится, доля истины в нем есть. В твоих интересах отвечать быстро, четко и правдиво. Понял меня, Ардиан Хачкай?

Ардиан молчал, обдумывая услышанное. Про «Дунчу» он слышал — это было известное на всю Албанию место, прославившееся еще при коммунистах. Те, кто сюда попадал, часто не возвращались на волю, а немногие вернувшиеся до конца своих дней вздрагивали при одном упоминании страшной тюрьмы.

— Не слышу ответа! — прикрикнул Мауро. Ардиан почувствовал, как влажные от пота пальцы следователя вцепились ему в ухо и начали понемногу выкручивать. — На будущее запомни — я могу сломать тебе хрящи, и ты станешь похож на летучую мышь. Я могу оторвать тебе ухо напрочь — для этого достаточно лишь слегка надрезать ногтем вот здесь, — Ардиан вздрогнул от боли, — и потянуть снизу вверх. Ты ведь наверняка не знал, как правильно оторвать ухо, а, Хачкай? Думал, что нужно тянуть сверху вниз? Не-ет, мой милый, таким образом ты лишь надорвешь кожу и пустишь кровь — правда, нужно признать, что крови будет море! А вот если ты хочешь оторвать его совсем, следует тянуть снизу вверх и немного наискосок, вот так… Запоминай хорошенько, Ардиан Хачкай, вряд ли кто-то объяснит тебе это так же подробно, как я. Итак, я задал вопрос!

— Понял, — прошипел Ардиан, изо всех сил старавшийся не закричать от боли.

Мауро слегка ослабил хватку, но ухо не отпустил.

— Что ж, хорошо. Следующий вопрос: как давно ты знаком с Мирой Джеляльчи?

Ардиан не успел сообразить, безопасно ли рассказывать следователю про Миру, — ухо снова пронзила боль.

— Неделю. Ох, отпустите! Я же ответил…

— Ответы должны быть не только быстрыми, но и правдивыми. Это ясно?

— Да! Но я действительно познакомился с Мирой неделю назад… Господин следователь, я не смогу говорить, если вы будете мне постоянно крутить ухо…

Мауро довольно рассмеялся.

— Ошибаешься, парень. Прекрасно сможешь! Чем больнее тебе будет, тем охотнее ты станешь рассказывать. И знаешь что? Ухо — это далеко не единственное место на твоем дохлом тельце, которому я могу причинить боль. Ты меня понял, Хачкай?

— Да! — выкрикнул Ардиан, лихорадочно пытаясь сообразить, что можно противопоставить методу садиста-следователя. Ответы сами соскакивали у него с языка, прежде чем он успевал решить, стоит ли вообще раскрывать рот. — Я понял, понял! Я все вам расскажу!

И тут он с ужасом осознал, что это правда. От недавней решимости держаться на допросе до последнего не осталось и следа. И дело было не только в потных пальцах Мауро-Душегуба — в конце концов, Ардиану доводилось терпеть и не такую боль. Самое страшное заключалось в том, что Хачкаю действительно хотелось обо всем рассказать — ему не давало покоя странное, свербящее ощущение в мозгу, как будто под черепной коробкой осторожно водили легким гусиным перышком, Желание говорить понемногу распирало его изнутри, подобно тому, как пар заставляет дребезжать крышку кастрюли с кипящим супом, — казалось, что достаточно припомнить и связно изложить все события, происходившие с ним за последние несколько дней, и эта сводящая с ума щекотка пройдет. «Что-то не так, — успел подумать Ардиан. — Это неправильно, так не должно быть…»

— Значит, неделю назад, — задумчиво повторил Мауро и провел острым ногтем по щеке Ардиана. — При каких обстоятельствах вы познакомились?

— Мне рассказал о ней брат, — сразу же ответил Хачкай. — Раши. Они когда-то были знакомы. Мне нужен был кто-то, у кого я бы мог остановиться в Дурресе…

— В каких отношениях твой брат находился с Мирой Джеляльчи? Ну, быстро!

— Они гуляли, господин следователь. Это мне Раши говорил, ну, у него подружек всегда море было, не поверите, господин следователь, порой с утра с одной идет, а к вечеру уже с другой совсем, а назавтра и вовсе с третьей. Он девчонок любил, Раши-то, да и они к нему липли, просто как мухи на мед…

Невидимое перышко внезапно перестало щекотать мозг. «Вот оно что, — догадался Ардиан, — чем больше я говорю, тем слабее щекотка… И неважно, что говорить, главное, молоть языком, не останавливаясь…»

Но Мауро-Душегуб тоже не первый день жил на этом свете.

— Отвечай только на те вопросы, которые я тебе задаю, парень, — посоветовал он, вонзая свой ноготь в мягкую кожу за ухом Ардиана. — И без словоблудия. Тебе ясно?

— Ясно, ясно! Я не буду словоблудничать, господин следователь! Только у меня в голове все так и чешется, словно туда вошки позаползали! А когда я говорю, мне легче становится, вот я и стараюсь болтать побольше… Ай, не надо, больно же!

— Ты знал, что Мира Джеляльчи — агент государственной безопасности?

— Да! То есть она мне сказала потом, а сначала я думал, она просто с фата-морганами работает… и еще она фотомодель, я плакаты видел с ее рекламой, у нас в Тиране все улицы ими обклеены… Ой-ой-ой, за что, я же вам все честно рассказываю!

Мауро ухмыльнулся.

— Много лишних слов, парень. Когда она тебе сказала о том, что работает на сигурими?

— Ночью… этой ночью… до этого я даже не подозревал, клянусь…

«Нужно что-то придумать, иначе я действительно выложу ему все, что знаю!»

— Она рассказывала тебе, как долго она сотрудничала с госбезопасностью?

— Нет… Ой-ой, правда, нет… Я только понял, что давно, потому что раньше у нее был другой куратор, не Шараби…

— Что она рассказывала тебе о Шараби?

— Что он страшный человек, очень злобный… и что он только и делает, что подсовывает к ней в постель разных иностранцев…

— Она называла имена?

— Какие имена? Ой, господин следователь, не надо! Я правда не понял!

— Имена иностранцев, которых подкладывал к ней Шараби.

В мозгу Ардиана вспыхнула красная лампочка тревоги. С языка у него уже срывалось «Олаф», но он вовремя сообразил, что, назвав хотя бы одно имя, серьезно повысит уровень дерьма, в котором и так сидит по уши. К счастью, именно в этот момент Мауро в очередной раз крутанул ему ухо.

— О-о-о! Нет-нет, не называла!!! Просто сказала, что Шараби ее только так и использовал, ну, как проститутку… А она хорошая, добрая, совсем не похожа на шлюху…

Следователь ударил его ладонью по губам.

— Об этом тебя не спрашивают. Она говорила тебе о каком-нибудь ящике?

— Ящике, господин следователь? О каком ящике?

«Вот что их волнует больше всего, — понял Ардиан. — Не Шараби, даже не иностранцы, с которыми работала Мира… „Ящик Пандоры“!»

— Ты напрашиваешься на большие неприятности, парень, — холодно сказал Мауро. — Я ведь, кажется, объяснял тебе, кто здесь задает вопросы… Что ж, если ты не хочешь учиться, придется тебя дрессировать, как животное. Слышал про собак Павлова?

Он отпустил ухо Ардиана и отодвинулся от кровати вместе со своим стулом. Хачкай услышал, как звенят какие-то инструменты.

— Павлов, парень, — продолжал разглагольствовать Мауро, — это такой русский профессор. Как все русские, он был немного чокнутый, а еще, похоже, очень не любил собак. Он вытворял с ними всякие хитрые штуки, например, бил током и смотрел, сколько слюны у них при этом выделяется. Называл он все это «условными рефлексами», то есть устойчивой реакцией организма на внешние раздражители. Током я тебя бить пока не буду, но кое-какие рефлексы тебе выработать пора. Давай-ка сюда руку…

Не дожидаясь, пока Ардиан выполнит приказ, следователь крепко схватил его за запястье и потянул на себя. Рука была словно ватная — Ардиан вроде бы и чувствовал ее, но никак не мог заставить себя напрячь мышцы.

— Сейчас тебе станет больно, — пообещал Мауро. — По-настоящему больно, парень. И, что самое интересное, я уже не смогу прекратить эту боль, даже если ты расскажешь мне все, что знаешь. Эта боль нужна не для того, чтобы ты мне что-то рассказал. Она должна выработать у тебя условный рефлекс — когда я спрашиваю, нужно отвечать быстро и правдиво. Надеюсь, тебе хватит одного раза, потому что, поверь мне, даже врагу своему я не пожелал бы пройти через это дважды.