Александр Казанцев - Враг голода (Купол надежды - 1)

• Название: Враг голода (Купол надежды - 1)
• Автор: Александр Казанцев
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Спасибо вам, Николай Алексеевич.

Глава седьмая

МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕК ВЫСОКОГО РОСТА

Юрий Сергеевич Мелхов был на два года старше Аэлиты. С раннего детства рос вундеркиндом. В школе уроков не делал, но слыл первым учеником. Восхищение учителей внушило ему, что приемные экзамены для него пустая проформа. И потерпел первое в своей жизни поражение - не набрал проходного балла. Это так потрясло его, что в другие вузы он и поступать не захотел,

Напрасно старалась Клеопатра Петровна убедить военкома, что ее сверходаренный сын лишь по недоразумению не студент и надо дать ему отсрочку от военной службы на год.

Отсрочки Юрий Мелхов не получил и отслужил в армии свои два года, стараясь не отличиться и не получить воинского звания.

Вернувшись из армии, в отместку за свою неудачу, университет он игнорировал.

К приемным экзаменам в институт отнесся уже со всей серьезностью, а поступив, стал первым среди успевающих, не тратя на это особых усилий. Все ему давалось легко.

"Европеец" с виду, он пользовался успехом у многих сокурсниц, но выбор остановил на Аэлите Толстовцевой, которой помог в курсовой работе. Ослепленная его внешностью и обхождением, Аэлита увлеклась им. На последнем курсе они поженились. И Аэлита вошла в семью Мелховых, взрастившую Юрия Сергеевича. В семье этой познакомилась с философией "маленького человека", которую проповедовал отец Юрия.

Сергей Федорович, в отличие от сына щуплый, узкоплечий, ходил бочком и тихим голосом поучал, что фундамент общества - маленький человек и что мир в основном состоит из маленьких людей и существует ради них. Всякие там герои, вожди, гениальные ученые, изобретатели, художники, писатели, артисты "отклонение от нормы". Правда, со знаком плюс. И одно у них назначение сфера обслуживания маленького человека, ибо он основа общества.

Юрий Сергеевич, с малых лет впитав эту "философию", своеобразно видоизменил ее, деля общество на людей с высшим образованием и без него. Люди с высшим образованием, по его убеждению, были "белой костью", и несправедливостью он считал, что в нашей стране рабочий может зарабатывать больше инженера, который им руководит.

Вернувшись из Италии, Юрий Сергеевич с восхищением вспоминал несопоставимые заработки итальянских инженеров и рабочих.

Аэлита не выдержала и возразила ему:

- Что ж тут особенного? Мы идем к обществу, где все будут отдавать по способностям, получая по потребностям. Сближение умственного и физического труда по оплате естественно. Право!

- Нелепица! - презрительно отозвался Юрий Сергеевич. - Мы пока что живем в социалистическом обществе, где каждому по труду. Мой труд более квалифицирован благодаря моему высшему образованию, на которое я затратил много усердия. Наконец, нельзя пренебрегать зарубежным опытом, который я перенял, и потому мой ценный труд должен оплачиваться выше, чем работа рукодела.

- Ты не прав. Рабочий теперь интеллигентен, стоит за станком с программным управлением, оператором в химическом производстве, а часто создает вещи как скульптор или художник. Ведь руки рукодела сделали человека человеком. Вспомни Энгельса.

- Оставь, пожалуйста. Слава богу, мне не сдавать политической экономии. Я Институт марксизма-ленинизма, как ты знаешь, закончил дважды. Потому и занимаю свой пост на заводе.

- Должно быть, дважды мало.

- Что ты хочешь этим сказать? - возвысил голос Юрий Сергеевич. - Я не нуждаюсь в помощи для понимания элементарных вещей, в отличие от некоторых, делавших курсовые работы.

Аэлита вспылила:

- Если помощью называть надпись на чертежах, то я опускаю голову, делаю глубокий реверанс, смущаюсь...

- Ладно, ладно, кто считается, - смягчился Юрий Сергеевич. - Какой смысл осложнять семейную жизнь высокими материями. Не дело маленького человека, как говорит отец, искать высшую справедливость. Кстати, надо идти к столу. Мать зовет к обеду. Никто, кроме нее, еду не приготовит. Это тоже помнить надо.

- Конечно, - вздохнула Аэлита. - Но сегодня - исключение! Сегодня обедом угощаю я. Право-право!

Юрий Сергеевич поднял соболиные брови:

- Свежо предание, но верится с трудом.

- Нет, в самом деле. Прошу к столу. Мое кушанье нужно только чуть подогреть. Я уже предупредила Клеопатру Петровну, чтобы она сегодня не хлопотала по хозяйству.

Юрий Сергеевич с высоты своего роста смерил жену взглядом и усмехнулся:

- Посмотрим, посмотрим, шепнул слепой.

Аэлита побежала на кухню.

- Что это сегодня твоя благоверная забеспокоилась? - спросила мать у сына.

В столовую, как всегда, тихо, незаметно, как-то бочком вошел Сергей Федорович, низенький, сутулый и стриженный бобриком. Невестке он едва кивнул, относясь к ней скорее безразлично, чем плохо, сторонясь ее, как полированной мебели в квартире, как бы не задеть.

Сергей Федорович уселся за стол и погрузился в чтение газеты.

- Опять газета за столом? - строго прикрикнула Клеопатра Петровна.

- Только спорт... кто кого.

- Нелепое занятие, - изрек Юрий Сергеевич. - Тратить энергию, гоняя никому не нужный мяч, поднимая огромный груз, и все без видимой пользы для общества! Дикость! Возвращаемся к Древнему Риму. Аппиева дорога, Колизей! Хлеба и зрелищ нужно твоему маленькому человеку, отец. Нет, подлинному члену общества, пусть маленькому, но нормальному, бесплодное напряжение мышц абсолютно ни к чему. Я рационалист и искренне удивляюсь, как люди с высшим образованием могут уделять этому время и силы.

- Но ведь у меня-то высшего образования нет, - робко возразил отец.

- Все равно. Ты должен равняться по сыну с его способностями. Недаром нам удалось дать ему высшее образование.

Клеопатра Петровна не упускала случая упомянуть о способностях сына, освобожденного от всех домашних забот. Она любовалась им.

Глава восьмая

КОЛЕСО БЕЗ ОСИ

Обеды в семье Мелховых были семейными "собраниями", на которых обсуждались и домашние и государственные вопросы.

Юрию Сергеевичу отводилось при этом особое место. И если отец развивал свою теорию маленького человека, то Юрий вещал о человеке вообще.

Вот и теперь он произнес:

- Высшее образование - это то, что делает человека человеком. Вот мое добавление к Энгельсу.

- Ты так думаешь? - спросила вошедшая с подносом Аэлита.

От кушаний, которые она внесла, распространялся обещающий аромат. Свекор даже крякнул от удовольствия.

- Вот это баранина так баранина! Звонче, чем в шашлычной.

- Здесь говорят о высшем образовании, а не о шашлычной, - обрезала Клеопатра Петровна.

- А я думаю, что образование еще не все, - продолжала Аэлита, ставя на стол поднос и раскладывая кушанье по тарелкам. - Недавно я услышала такие стихи:

Знай, воспитанье - это ось,

Образованье - колес сила.

Но колесо с оси снялось

И вмиг винтом заколесило.

- Недурственно, - хмыкнул в усы Сергей Федорович.

- Каламбур, - пожал широкими плечами Юрий Сергеевич.

- И колесо заколесило. Без оси завсегда так. Вроде как без воспитания, - резюмировал Сергей Федорович.

- На что намекаешь? Мы что, плохо своего сына воспитали? Одно только образование дали? - возвысила голос Клеопатра Петровна.

- Афоризм в форме каламбура - про всех. Есть даже академики невоспитанные, - пояснила Аэлита.

- И кто же сочинил этот шедевр морали? - выразительным баритоном осведомился Юрий Сергеевич, уплетая сочный кусок баранины с подрумяненной картошкой.

- Академик Анисимов, Николай Алексеевич.

- Так он еще и стихи пишет, черт возьми! - возмутился почему-то Юрий Сергеевич.

- Других стихов Анисимова я не знаю, но, судя по этому афоризму, он владеет стихотворной формой.

- Владеет, владеет, - проворчал Юрий Сергеевич. - Он много чем владеет, слишком много. И наука, и лыжи, и скульптура. И стихи еще... Ненормально.

- Если нормой считать посредственность, то, конечно, выше нормы.

- Нечего отца обижать. Вступаюсь за него и утверждаю, что маленький человек неадекватен посредственности. Впрочем, посредственность хорошо знакома тебе, если вспомнить твои институтские отметки. Бывало, бывало, чего греха таить.

- Как тебе не стыдно? - покраснела Аэлита. - Почему ты так изменился? Я знала тебя другим!

- Бароном фон Мелховым?

- Да, ты выглядел аристократом, рыцарем, преклоняющимся перед женщиной, готовым помочь.

- Алла! - прервала свекровь. - Нечего секреты строить. В каком магазине ты умудрилась такие роскошные консервы заполучить? Покажи и мне туда дорогу. Семью-то не тебе приходится кормить, на мне одной все заботы.

- Вам, правда, понравилось, Клеопатра Петровна?

- Вкусно, ничего не скажешь. И на консервы непохоже. Сочно. Свежо. Научились-таки. Надо набрать таких банок побольше.

- Это не консервы вовсе. Честное слово!

- Как так не консервы? Я что, не хозяйка?

- Нет, вы отличная хозяйка. Но это вовсе не консервы, а искусственная пища из института академика Анисимова. Кстати, Николай Алексеевич предложил мне у него работать.