Борис Казанов - Полынья

• Название: Полынья
• Автор: Борис Казанов
• Жанр: Русская классическая проза

---

Выбрался в рулевую, толкнул дверь - воды не было. Вокруг висел туман, клубившийся, как в парилке. Это воздух, разобравшись с "Волной", процеживал ее, как решето. Палуба, мачта, труба - все потонуло в густом облаке пузырьков, рвущихся па свободу. Стало ясно, что "Волна" чересчур слаба, чтоб ее поднимать на сжатом воздухе. Надо было решить, что с ней делать дальше.

Однако старшина подумал о себе.

Подъем со "Шторма", который он начал несколько часов назад, для него не кончился. Он знал, что с ним что-то случилось в "Шторме", - знал постоянно. Он чувствовал себя плохо, надо это признать. И хотя дорога к "Волне" прошла сравнительно гладко, это еще ничего не значило. Если случилось что-то серьезное, то главные метры впереди - от "Волны".

Пора выяснить, что произошло.

Предупредив Ветра, что ждет его на "Кристалле", старшина начал всплывать. Метров пятнадцать всплывал кое-как. Когда осталось метров пять-семь, стало нечем дышать. Плыл без дыхания, как утопленник. Всплыв, посмотрел в боковое стекло -ничего не видно, темно. Потом, как в позитиве, проступило небо - белое, в темных точках. Прямо на трапе попросил сиять шлем, оплеснул забрызганные. кровью стекла. От груди отлегло, но дышать не стало легче. Мешал свитер. Присосался к коже, отпечатавшись на ней узором сквозь белье. По отсвету в зеркале заметил, как изменяется лицо. На нем проступили, расплываясь, кровоподтеки. Удивила перемена глаз - они словно выцвели.

Случился обжим, явное доказательство. В коридоре "Шторма", за какую-то секунду до отбоя воды... Ошибся в расчетах? Скорость полета, сжатие газа все есть в таблицах, только бери. Ничего неизвестного, в сущности, не произошло. Только полет оказался длиннее... Отчего? Возможно, из-за этого газа. Кто его рассчитывал, кто выяснял его свойства? Как вообще тут можно что-либо рассчитать с максимальной точностью? Не дотянул какую-то секунду, одно мгновение... Возможно, из-за этого мгновения и упустил человека.

Как это могло случиться?

Верхний люк, в полость, был закрыт. Нижний тоже, хотя и неплотно. Все равно: если б человек, положим радист, выпал из газа, то Гриша его б перехватил. А если запрессовало в шар, то должен был оставаться наверху. Ведь газ или воздух знают направление одно. Как вообще мог вылететь этот пузырь? Должно быть, унесло водой при отливе. А потом притяжение моря пересилило. Вылезал медленно, почти полз... По всем статьям, газ в коридоре был бессилен что-либо в себе удержать. Просто странно это, невероятно.

Может, никакого радиста не было вовсе? Просто видел однажды такое, в затонувшей подлодке: выбросило человека с воздухом, когда открыли отсек... Ведь был на пределе. Слишком готовился к тому, что там кто-то есть. Но кто тогда мог оставить "Шторм" в таком виде? Люки закрыты, очищен от воды коридор... Или герметизацию делает сам газ, переливаясь туда и обратно? Ничего неизвестно, непонятно.

А кто там еще может быть? Мальчик, как утверждает Андала? Может, зверь там плавает, летает птица? Не захотел выяснить! Побоялся, что все тогда перечеркнется - и "Шторм", и "Волна". А так хоть что-то, хоть не напрасно. А если с подъемом ничего не получится? Вот тогда и скажешь: все.

Вышел, застегивая рубаху.

Как раз подошла "Гельма", и матросы Андалы крепили к ней буксир, собираясь отходить. Андала умывался после бритья, бросая воду горстями из бочки. Стоял без гимнастерки, с воротником загара на шее, который почти сливался со смуглостью его жилистого, по-видимому, очень выносливого тела. Растираясь полотенцем, угрюмо посмотрел на Суденко и отвернулся. Над камбузом траулера вился аппетитный дымок: рыбаки не то обедали, не то ужинали. Петрович, приоткрыв дверь рулевой, мочился за борт. Кругом летали чайки, такие белые, что расплывались в нескольких метрах. Основная их масса, похожая па кричащее облако, окружила веху над "Волной". Чайки садились осторожно и тут же взлетали, если выскакивал чересчур большой пузырек. Мираж Хейса пропал, но вырос новый - от "Кристалла". А между этих облаков, как нечто великое, плыл на лодочке Кутузов - в феске, обтрепанной телогрейке, с лицом круглым, как арбуз.

Андрюха, дежуривший возле "гитары", съязвил по его адресу:

- Санта-Клаус, морда репой...

Боцман, подъехав, ухватился лапой за якорную цепь.

- Пропала красочка, - завздыхал он. - Так и останется в воде.

- Сейчас "Волну" поднимем, - возразил Андрей.

- Хрена! Что я, первый раз с водолазами?

- Ты, Валя, не спеши, - сказал старшина. - Будь комсомольцем, как я.

- Жорочка, да я весь в тебя! - Кутузов зазвенел цепью. - Так достанешь красочку, как обещал?

- С "Волной".

В динамике было слышно, что делали Юрка с Гришей: шипение кислородной сварки, шаги хождения, голоса в ореоле льющейся воды.

Ветер отплясывал у телефонов лихорадочный балет:

- Юрик, резко! Ну, соловейчик...

- Варю еще, варю... Выруби ток, быстро!

- Что случилось?

- Перегорел эбонит, эбонит...

Данилыч приоткрыл дверь:

- Головку сжег, бляшкин дед! Такую головку...

- С изъяном она, Данилыч.

Суденко положил Ветру руку на плечо:

- Ваня...

- Давления она не держит, понимаешь?

- Не объясняй, а предлагай.

- Надо варить, конопатить, переваривать заново. Неделя нужна, трое суток.

- Пустое. Эту баржу надо поднимать понтонами. Или иметь идею в голове насчет нее. Нужна голова Маслова, а уже потом твои руки.

- Что ж ты предлагаешь?

- Давай дуть на отрыв, резко! Дадим атмосфер тридцать...

- Осатанел? Да ее разорвет в щепки.

- Зато будет рывок. А "Шторм" почти висит, понимаешь? Только дернуть.

- Дернуть на сто пятьдесят как надо! А слабина троса? Это еще десять метров. Как ни подбирай... Баржа живая, ее можно поднять! Можно, я знаю.

- Пойми, выхода нет.

Ветер, не ответив, выпустил серию. Боксировал некачественно, с почти опущенными руками... Кто знает, какие инструкции он получил от Маслова? Если обеспечить им подъем, то с этой задачей он справился. Но инструкции инструкциями, а когда целый день отдаешь пароходу, то он становится твоим. Эту "Волну" Ветер, несомненно, любил. А если любишь, то как ее погубить, превратить в ничто?

Обняв его, маленького, спотыкавшегося от усталости, не попадавшего в шаг, старшина подвел, как невесту, к скамье.

- Хочешь, стану на колени? - И начал зашнуровывать ему галоши.

Ветер закричал, высунув седую голову из горловины рубахи:

- А как же ты сам? Как ты поднимешься без нее?

- Ваня...

Вдруг он провел удар, такой точный, что Суденко сел.

- За что, Ваня? За баржу!..

- Пропадешь ты, Жора, - ответил он. - А ведь я тебя хотел спасти.

11

Кокорин доедал в салоне голубцы, когда его окликнул Андала. Милицейский старшина стоял в коридоре и лоснился в своей коже, как блестящий жук. Кокорин встал недовольный. Андалу он не выносил - за вспыльчивость, дикий характер. Никогда к нему не ходил и никогда не приглашал в гости. К тому же милиция не имела права появляться на морском судне. Но сегодня Андала как-никак помогал им. Видно, опять съездил на Хейса и с чем-то вернулся.

Вошли в каюту.

Андала, как сел, тотчас принялся разматывать бинты. Эта привычка говорила, что он взволнован. Выглядел он неважно, хоть и блестел одеждой. Усевшись против него, Кокорин приготовил себя к самому худшему. И не ошибся.

Вдруг Андала ткнул в него пальцем, как выстрелил:

- Никого не спасете!

Кокорин отшатнулся.

- Что ты плетешь? Оболочку прорвали, зацепили трос...

- Подъем "Шторма" ничего не даст. Мальчишка погибнет при подъеме.

- А старшина сказал - наоборот.

- Ложь! Я выяснил точно. Был разговор с его начальником.

- С Масловым?

- Вроде того.

Кокорин смотрел, не понимая ничего.

- А зачем же тогда... зачем же он поднимает?

- Чтоб руки были чистые! Само море придавит... вот так! - Андала стиснул свой большой кулак. - А я ему верил, поверил! Да за это же, говорил он, стекленея глазами. - Да его же... под оружием надо вести!

Кокорина тоже потрясло, что он узнал. Однако высказал это Андала в такой форме, что все затуманили раздражение, гнев против него.

- А если б не мы, кто взял бы "Шторм"? - прошипел он Андале в лицо. Ты все кричал, что нет "Агата"... Появился - и что? Маслов полез в Полынью, который все знает? Суденко полез, мы. А ты видел, какой он вылез? "Под оружием", вот как ты заговорил... - Кокорин, вскочив, грохнул кулаком по столу. - Да я не посмотрю, что ты! Сейчас посажу под арест на десять суток! И будешь сидеть...

Андала слушал Кокорина с каким-то угрюмым наслаждением, словно впитывал его слова. Дослушав, заговорил потише:

- Я вас не виню за погибших, нет. Раньше в море хоронили с мешком угля. Чем море плохо? Или лучше мерзлота? Но закон один: для живых у вас работы нет. Вы нигде не работаете.

- Что же ты говоришь, говоришь все... Ты скажи, с чем приехал? Запретили поднимать "Шторм"? Я согласен, согласен... - Кокорин, волнуясь, схватил Андалу за руки. - Добейся, чтоб отменили! Сделай что-нибудь! Добейся, избавь меня...