Борис Казанов - Полынья

• Название: Полынья
• Автор: Борис Казанов
• Жанр: Русская классическая проза

---

Следя за ним в промежутках разделявшихся вод, он не различал судно в деталях, так как расстояние размывало грани. Но когда увидел корпус, круглый, как яйцо, и две толстые мачты, стоявшие на оконечностях круглой, как обведенной циркулем, палубы, он понял, что то, что он видит, ни на что не похоже.

Может, это и был "Шторм"?

Связавшись с постом, водолаз начал всплывать, стараясь не отклониться от направления. Когда Ковшеваров, последовательно называвший отметки глубин, произнес: "Тридцать пять метров", - Суденко остановился.

Пароход был виден отсюда. Совсем крошечный, он напоминал сувенир, лежащий в прозрачной шкатулке на атласе света.

7

Величко распахнул лацпорт и, присев на корточки, протянул Суденко руку, чтоб помочь взобраться на трап. Старшина молча ожидал, когда матрос отойдет. Руки Величко он не принял, а Ковшеваров, выскочив из поста, на подручного накричал.

Матрос просто не знал, что сейчас для Суденко ничего не было опаснее, как положиться на его помощь. Вес грузов, недавно слитый с морем, давил на плечи, как тяжелая штанга, а тело ниже пояса было невесомое и колебалось, как маятник. Не один новичок из-за неопытности или спешки получал баротравму легких или тонул прямо у трапа, не сумев сбалансировать при выходе из воды. На некоторых водолазных судах есть спусковой колокол - герметический стальной сосуд, который стыковался с дверью поста, а точнее, с люком барокамеры, куда водолаз сразу переходил для рекомпрессии. У них колокола не было, и это не только осложняло подъем, но и давало большие потери времени. Прошло около трех часов, как он спустился в воду, и почти все они ушли на меры против кессонной болезни. Только какие-то минуты были использованы для дела.

Нащупывая ступеньки, старшина поднялся на борт, стараясь не касаться его наэлектризованными частями костюма. С него сняли грузы, он надавил на клапан, выпуская из рубахи воздух, чтоб можно было наклониться, не сидеть столбом. Матросы сняли шлем, расстегнули галоши на свинцовой подошве с деревянной стелькой, в которых хлюпала вода. Суденко прошел в пост, где его высвободили из костюма, и Ильин, просунув в костюм вешалку, зацепил его за перекладину. Закурив, старшина подумал, снимать с себя белье или нет. Если он полезет в воду еще, то раздеваться не стоит, так как белье, когда оно охлаждено, надевать противно. А если не полезет, то надо раздеваться. Так ничего и не решив, отдернул занавеску и посмотрел туда, где на одной из пустовавших коек лежал человек в телогрейке н сапогах, испятнанных морской солью. Когда он еще был в воде, Ковшеваров сказал, что к ним приехал рыбак, чтоб добраться на пароходе до Маресале. Рыбак спал, свесив ноги с койки, чтоб не запачкать одеяла. Старшина задернул занавеску.

Вошли боцман Кутузов и старпом Кокорин. Старпом тотчас сел, вынув свою знаменитую коробку. Кутузов, не присаживаясь, спросил:

- Матросов отпускаешь?

Понимая, что не уступить нельзя, Суденко ничего не ответил.

- Сколько времени потеряли! - огорчился боцман, проанализировав его молчание. - А матросов всего трое.

- А Просеков? - напомнил Ковшеваров.

- Не захотел.

- Ты ж говорил, что захотел.

- Пришел к нему с робишкой, а он: "Покажи, как красить, а то я забыл..." Ну, я думаю: "Может, вправду чего?" - взял сухую кисть и нагнулся вот так, чтоб показать... - Кутузов присел, отставив зад. - А он как поддаст ногой! Хорошо, дверь была открыта, выскочил.

Все засмеялись.

- Ты к нему не цепляйся, - сказал старпом. - Это у него последний месяц, матросский. А там, если попадешь на "Агат", он за тебя возьмется.

- Кто его возьмет? А хоть и возьмут, пускай!.. Я от настоящего капитана все снесу. Был бы только капитан... - Толстое лицо Кутузова даже прояснилось, когда он это сказал. - Значит, можно красить, старшинка?

- Крась.

Боцман вышел.

- Что-то ты щедрый сегодня, - заметил Кокорин, приминая табак большим пальцем. - Ну что, нашел "Шторм"?

Старшина подумал, как ему ответить. Просто лгать он не хотел. Но если старпом употребил слово "нашел", то можно было ответить с чистой совестью. Он видел пароход, но это еще не значило, что он его нашел.

- Не получилось.

- Выходит, сбрехал Ефимыч?

- Этого я не скажу. Место для парохода подходящее.

- Просто не увидел?

- Видишь, лампа протекла...

Кокорин посмотрел на лампу, не понимая, какая тут связь. Он привык, что они лазят в порту без света, и, по-видимому, не подозревал, что в воде может быть темно.

- А если б горела, нашел?

- Кто его знает.

- Но ведь вы-то должны знать!..

Вмешался Ковшеваров:

- Вот я тебе скажу, что здесь зверь живет, которого в английском озере ищут. А ты попробуй скажи, что нет?

- Если покажешь, не скажу.

- Тут раз на раз не получается. Или ты его, или он тебя показывать будет.

- Так все-таки?

- За "так" не получится, - безапелляционно заявил Гриша. - Это на осмотрах мы обязаны ишачить. А тут я тебе нс обязан: хочу - полезу, хочу нет.

- А за что полезешь?

- За шабашку - разговор другой.

- Ну, ребята! - Кокорин грузно осел фигурой, как оседает в грунте пятиэтажный дом. - Нельзя же так.

Суденко решил что-то Кокорину разъяснить, чего он, впервые попав на водолазное судно, не знал.

- В этом проливе я спустился только на семьдесят метров, а еще неизвестно, сколько до дна. Пароход может лежать на ста метрах и больше. Чтоб спуститься к нему, нужна специальная дыхательная смесь.

- Я на воздухе спускался на сто, - сказал Ильин.

Такого еще не случалось, чтоб кто-то из водолазов перебивал старшину, когда он говорил. Неприятно удивившись, Суденко продолжал:

- Но даже при наличии гелиокислородной смеси один час работы на такой глубине потребует семичасового рассыщения. К тому же без специального разрешения отряда с допуском доктора физиолога я никого из водолазов не могу пустить.

- Зачем оно?

- А затем, что если он погибнет, - Суденко показал на Ильина, - то это будет неразрешенная, нерабочая смерть.

Кокорин помолчал, но недолго.

- Вас послушать, так вообще... - Он так раскуривал трубку, что щеки ввалились. - Откажемся мы, придут другие.

-"Другие"! - рассмеялся Ковшеваров. - Чтоб ты знал: больше глубоководников в Арктике нет. В Союзе их меньше, чем космонавтов! А "певцы"* глубже своей лужи не ныряют.

* Прозвище портовых водолазов.

- Значит, оставим научные материалы?

Разговаривать с Кокориным было бесполезно. Такой человек, если все летит тормашками, делает ставку на лотерейный билет. Потому что не может жить со спокойным ожиданием грядущего краха. Срыв плана висел у него на шее, а он искал иллюзий в пароходе.

Старшина не удержался, чтоб ему не сказать:

- Ради научных материалов я бы не полез.

- Из-за чего же еще?

- Я хотел узнать, есть ли там пароход.

- Надо смотреть лучше.

- "Лучше", - ответил Суденко, - враг хорошего.

- Значит, будем красить судно, специализированное... - Хлопнув дверью, Кокорин вышел.

Суденко решил-таки переодеться и прошел в уголок для раздевания, довольно уютный, с умывальником, зеркалом, сушильной печью, с портретом красотки из серии "Гибралтар". Обычно печь не работала. Данилыч, судовой электрик, не включал ее на портовых осмотрах. Однако сделал исключение для Полыньи. Почувствовав тепло, Суденко аккуратно разложил на решетках свитер, унты, шерстяное белье. Раздевшись до трусов, посмотрел в зеркало на то место, куда пришелся удар под водой: на спине красовался здоровенный синяк. Чем его стукнуло? Попробуй объясни. Синяк не болел. Видно, боль выветрило глубиной. А была б зацепка сходить к медсестре Рае, с которой встретился возле почты. Пухлая Рая, в голубой юбке... Откуда у нее муж? Все это враки. Он любит Раю, это точно. Почему ему раньше не приходила такая мысль?.. Он чувствовал, как усталость, словно сдавленная пружина, медленно расходится в нем. Полезет он еще или нет? Сейчас он обдумает все спокойно. В воде работают рефлексы, там никаких мыслей нет. Все решаешь за столом. Но для стола надо что-то иметь. А когда, вылезая, ты не выяснил ничего, то ничего с тобой и останется.

Вышел к ребятам.

Увидел, что Ильин вертит в руках лампу, как бы прикидывая, отчего она протекла. Поймав взгляд старшины, он поспешно вставил лампу в зажим и принялся крепить болтом. Хитрить он не умел, да и Гриша тоже. Конечно же они догадывались, что лампа повреждена не случайно. Об этом говорила расплющенность на патроне. К тому же удары были в телефоне слышны.

Ребята ждали от него каких-то слов, но делиться с ними тем, в чем он еще не разобрался сам, старшина не хотел.

- Видели, как я отклонился на косе? - сказал он. - Там баржу притопило, с продуктами.

- Отдай ее мне, - попросил Гриша.

- Бери.

- Добро. - Ковшеваров, усмехнувшись, принял подарок. - После обеда слазаю.

- Разве будет обед?

- Этот утей привез... - Он показал в сторону спящего рыбака. - Дюдькин приходил звать.

- Поесть не мешает.