Эдуард Кондратов - Птица войны

• Название: Птица войны
• Автор: Эдуард Кондратов
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9533-3332-0

В основу повести положены эпизоды так называемых маорийских войн 1843–1872 гг. Главные персонажи ее — вымышленные лица, однако при разработке сюжетной линии автор широко использовал конкретный фактический материал из истории Новой Зеландии периода маорийских войн.

---

Сильно ударившись затылком о землю, Генри на мгновение разжал руки, и Типпот, оказавшийся сверху, попытался воспользоваться этим. Он мигом скатился с тела юноши и чуть было не вскочил на ноги, однако Генри успел поймать его за полу сюртука и снова опрокинул на землю. Дальнейшая борьба была недолгой: Генри был крупнее и сильнее. Всего несколько секунд понадобилось ему, чтобы подмять под себя Типпота и, заломив кисть, отобрать и отшвырнуть пистолет.

Когда он придавил грудь Типпота коленом, тот перестал сопротивляться и затих.

— Н-не… давите… дышать трудно… — почти беззвучно прошептал он.

Уверенный, что Типпоту не вырваться, Генри убрал колено, перевернул тело на правый бок и вынул из деревянных ножен короткий обоюдоострый кинжал. Теперь, когда дьявол лишился когтей, опасаться его было нечего.

Встав на ноги, Генри с удовольствием расправил плечи.

— Можете убираться, мистер головорез, — сказал он с нарочитым спокойствием. — Коня я вам оставлю, так и быть. А вон ту штуку — ни-ни…

Бросив на лежащего торжествующий взгляд, он поднял пистолет.

Типпот будто не слышал. Плотно сжав губы, он смотрел на лохматившийся возле носа кустик и молчал. Но вот переводчик шевельнулся, быстро сел. Согнув ноги в коленях, обхватил их ручками и глубоко задумался. Лицо его скривилось, будто он проглотил какую-то гадость.

Подумав, Типпот задрал голову и, продолжая морщиться, с неохотой сказал:

— Глупо все это. Глупо. Когда-нибудь, сэр, вы это поймете. И горько пожалеете, да-да…

И пригорюнился, зажав ладонями щеки.

— Не грозите, мистер Типпот, — насмешливо отозвался Генри, подбрасывая пистолет и ловя его то за ствол, то за рукоятку. — Вас я не боюсь.

— Э! — Типпот досадливо мотнул головой. — Я же не о том, мальчик, как вы наивны! Нам с вами делить нечего, и наши дорожки схлестнулись по чистой случайности… Другое скверно — не туда вы в жизни идете. Вот в чем беда!..

Генри хмыкнул, но решил не перебивать. Пусть выскажется. Ему сейчас обидно и совестно, вот и залечивает раны языком. Пусть.

— Опомнитесь, Генри Гривс, умоляю — опомнитесь! — с жаром продолжал Типпот. — Не знаю, откуда вы набрались всякого вздора, наверное, из книг, но вы не должны ни на миг забывать, что вы — подданный ее величества, а главное — вы белый человек! Стать пособником дикарей!.. Боже! Они ненавидят нас, и вы для них всегда будете чужим, потому что между ними и нами — пропасть. Вы потеряете все и не найдете ничего, кроме вражды и ненависти. Бог создал нас белыми людьми…

— Бог создал меня человеком, — не выдержав, звонко оборвал его Генри. — Человеком, мистер Типпот, а не зверем!.. А вас… Ладно, что дальше?

— Когда-нибудь вы проклянете себя, юноша. И это случится скоро, — в голосе маленького переводчика прозвучали зловещие нотки. — Скоро мы зальем их кровью весь остров. Оба острова! Бешеным собакам не место там, где появляется человек. А маори хуже взбесившихся псов. У-у! Упрямые, злобные твари! Они друг другу готовы перервать глотки, не то что нам с вами, Генри Гривс! И вы, образованный, неглупый юноша, вы идете против своей расы и продаете отца ради неполноценных ублюдков?! Стыдитесь, Гривс, стыдитесь!..

— Достаточно, Типпот! — крикнул, бледнея от гнева, Генри. — Ни слова больше!

Маленький человечек порывисто встал с земли.

Генри размахнулся и изо всей силы швырнул пистолет в болото. В зарослях сочно чмокнуло.

— Убирайтесь! Нож получите после. Если встретимся. Ну!..

Не сводя недоверчивого взгляда с юноши, Типпот медленно побрел к коню.

Генри осторожно просунул кинжал под свой широкий кожаный пояс. Когда он поднял голову, Типпот был в седле. Встретив взгляд Генри, он ухмыльнулся и тронул узду.

— Мы еще встретимся, сэр! — почти весело крикнул Типпот. — И тогда… храни вас господь!

Генри равнодушно отвернулся. За спиной раздался стук копыт. Пора было двигаться дальше, солнце уже шло в зенит.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

рассказывающая о знакомстве Генри с девушкой по имени Крыло

Заунывная песня плыла над зеленой долиной. Долине было тесно. С одной стороны ее сдавливали кремнистые отроги уходившего на восток хребта, с другой — более пологое, но достаточно внушительное скопление холмов, обросших от подножия до вершин кустарником. Только кое-где тяжелоголовые пальмы цеплялись за склоны, напоминая усталых путников, карабкающихся вверх. Зато плоские макушки холмов были украшены пышными шапками леса, весь день наполненного птичьим разноголосьем.

Однако в долине не были слышны ни резкие трели желтой вороны, ни гортанная перебранка попугаев, ни хриплый кашель, которым обычно прерывает свое пение пестрая красавица туя. Колючки кустарника не соблазняли прихотливых птиц, и здесь всегда было тихо. Лишь бормотание потоков, пробегавших с гор в пору ливней, ненадолго вспугивало устоявшуюся дремотную тишину.

Сегодня, едва взошло солнце, сонная полоска междугорья услышала человеческие голоса. Сначала они звучали отрывисто, нестройно — люди о чем-то договаривались, спорили. А потом, когда в жирное тело долины разом вонзилась дюжина копалок, все голоса слились в один. Тягучая песня повисла над головами работающих, и в мелодии ее был монотонный ритм, которому охотно подчинились руки людей. Солнце начало вторую половину ежедневного пути, а песни, цепляясь одна за другую, продолжали тревожить долину.

Племя нгати заканчивало весенние посадки кумары. Это был последний незасаженный участок обширных огородов — через три-четыре дня в амбарах деревни не останется и клубня сладкого картофеля, хранимого с осени на семена. И тогда после всеобщего праздника в честь окончания работ мужчины племени начнут готовить оружие к походам. Воинственный танец хака, боевые песни, заклинания жрецов, обсуждения планов грядущих схваток — вот чем будут наполнены их дни…

А пока… Пора кровожадного бога Ту еще не пришла. Пока что правит щедрый Ронго, покровитель урожая. Амбары племени не должны пустовать, кумара не вырастет, если не полить ее потом.

А он струится, заливает глаза, ручейками стекает на грудь. Когда-то, по словам стариков, работать в поле было еще труднее: у копалок не было резной подножки, на которую давит ступня. Великий человек тот, кто первым догадался привязать к остроносому колу поперечину. Теперь тяжелый пласт почти без труда выворачивает даже юноша. Настоящего мужчину эта работа не утомит и за целый день. Только надо петь — размеренно и дружно. Хорошая песня копает вместе с тобой.

Скорбный мотив плывет над полем. Это хорошая песня-о великом герое Мауи, который хотел уничтожить смерть. О том, как, отправившись на поиски великой богини ночи Хина-Нуи-те-По, Мауи нашел ее спящей в пещере. Но когда он решил войти в тело богини, чтобы украсть ее сердце, его подвела птичка мухоловка. Она захихикала, и смех ее разбудил богиню. А та, проснувшись, задушила Мауи.

Смерть сразила вождей,

Когда Мауи был задушен богиней смерти.

И, увы, так смерть и осталась в этом мире, -

печально поют мужчины, втыкая в землю копалки и переворачивая большие куски дерна. Им вторят женщины, которые руками и палками разрыхляют комья и удаляют сорняки. Поют и юноши, укладывая в ямки вялые клубни кумары.

Все работающие, и мужчины и женщины, одеты легко — на них лишь короткие, чуть ниже колен, передники из льна или соломы. Другая одежда была бы сейчас в тягость. Тела влажно блестят. Уже несколько часов пятятся, оставляя за собой броский пунктир обнаженного чернозема, смуглые татуированные мужчины. Ни на шаг не отставая, ползут вслед за ними к востоку цепочки неразгибающихся спин…

Погиб отважный хитрец Мауи, горестным воплем отзвучала последняя нота древней маорийской песни. Но только несколькими мгновениями поживилась тишина. Гортанный голос прорезал воздух, колеблемый зноем:

Взгляни на мое весло!

Его кладут у борта ладьи,

У самого борта ладьи.

Вот оно поднято кверху — весло!

Готовое погрузиться в воду — весло!

И вот мы рванулись вперед…

О, славная, любимейшая песня! Об отважных, что давным-давно на легких ладьях пересекли океан и открыли Длинное белое облако — чудесную страну Аотеароа, ставшую родиной маори. Все племена Южного и Северного островов чтят память о подвиге предков, о каждой из лодок сложены легенды и песни.

Разве можно забыть их славу,

Если она вечно плывет в волнах нашей памяти!

Согласный хор с полуслова подхватил песню о мореплавателях, и усталые спины чуть распрямились. И острее сделались копалки, и рассыпчатее комья земли.

Мое весло!

Ах, как оно стремительно взлетает и опускается!

Быстро погружается в воду и отбрасывает

Шумный всплеск! Вскипает вода за кормой,

Запенился белый след за ладьей,