Александр Трубников - Черный Гетман

• Название: Черный Гетман
• Автор: Александр Трубников
• Жанр: Альтернативная история

В августе одна тысяча шестьсот пятьдесят четвертого года московский царь Алексей Михайлович выступил во главе большого войска на Речь Посполиту, чтобы вернуть литовские земли, потерянные во время Смуты. Первым на пути стрелецких полков стоял город Смоленск.

---

Ольгерд хотел было ответить, но его опередил Душегубец, который, похоже, принял слова кошевого на свой счет.

— Путаешь ты казак, — ответил он с накипающим гневом. — Мы тебя не знаем и трогать тебя не хотим. Говорю же, езжай своей дорогой, пока цел.

Лицо кошевого перекосила буйная злоба:

— Так значит, вы все заодно? Этот литвин с письмом к нам в слободу приехал, лекаря своего привез, чтоб меня на тот свет отправить, а остальные воры тем временем в лесу поджидали!? — Ну так держитесь!

Душегубец тратить время не стал. Махнул рукой своим людям и те не мешкая вскинули стволы. Оглушительно бахнули выстрелы и поляну занесло дымом. Один из казаков ойкнул, схватился за руку, второго как ветром выдуло из седла. Сам кошевой застонал, откинулся назад и картинно грохнулся оземь.

— Вперед! — крикнул Душегубец, вытаскивая саблю. — Живыми не оставлять!

Уцелевшие казаки бой принимать не стали. Не успел пороховой дым рассеяться, как они уже соскользнули с коней и растворились в кустах. Разбойники, упустив добычу, завертелись по сторонам.

Удачнее момента и придумать было нельзя. Ольгерд вскинул пистоль, уцелил в голову Душегубца но, уже давя на спуск, увидел, как черный всадник, дав шпоры коню, уходит с линии выстрела… Проклиная всё и вся, Ольгерд разрядил второй пистоль прямо в голову одного из разбойников. Выстрел был удачным — пуля разворотила височную кость и застряла в голове. Тать тот уронил недозаряженное ружье и кулем шмякнулся на взрытую от копыт траву.

— С коня! — крикнул Ольгерд Сарабуну. — В кустах схоронись, да побеги, погляди кошевого, жив или нет.

Краем глаза заметив, что Сарабун нырнул в орешник, Ольгерд вздохнул с облегчением и, последовав примеру казаков, слетел с коня и занял стрелковую позицию за древесными стволами.

— Бросай все, уходим! — донесся уже со склона голос Душегубца.

Как опытный командир, не зная с каким числом врагов он имеет дело, Дмитрий явно решил не рисковать. Разбойники разом повернули коней и, хрустя сухостоем ломанули через кусты. Поляна вмиг опустела.

Ольгерд огляделся, выискивая засевших в лесу казаков. Обнаружить слобожан было нетрудно — из орешника высунулась и скрылась одна чубатая голова, чуть правее, в кустах бузины, мелькнула другая. Ожидая, чем кончится дело, он остался сидеть за деревом. Пистоли зарядить успел, но с казаками биться не собирался. Разве что, если они поймают и попытаются убить Сарабуна.

— Вот и попався, вышкварок! — раздался вдруг за спиной хриплый голос.

Ольгерд обернулся. В спину его смотрело два ружейных ствола, а вид казаков, сжимавших ружья, не предвещал ничего хорошего. Сплюнул с досады — скрали, словно рябчика на охоте. Делать нечего, раз оплошал — сдавайся. Он положил на траву пистоли, медленно поднялся на ноги, воткнул в землю саблю, скинул с плеча карабин и, надеясь, что казаки не обнаружат спрятанный в голенище нож, безропотно позволил связать себе руки.

— Не успел, вражина, сбежать, — прошипел ему в спину один из конвоиров, тот самый, встреченный на подворье у кошевого джура. — Ну ничего. Сейчас костер разведем и допросим железом. Все как на духу нам расскажешь. Ждали мы подосланного убивца. Русскому воеводе наши вольности давно поперек яиц, а наш батько и вовсе торчит у московитов костью в горле. Кошевой за казацкие привилеи кому хош кафтан на тряпки порвет…

Прерывая джуровы рассуждения, с другой стороны поляны послышался крик — казаки выволакивали из кустов Сарабуна, который изгибался и вертелся в дюжих руках словно пиявка.

— Кошевого нашли? — спросил джура.

— Эге ж, знайшлы! — с пыхтением закручивая за спину руку лекаря, ответил казак.

— Шо с ним? Живоой!?

— Живой, ще й як! Тильки ранетый. Вовремя мы поспели — этот вот убивца над рясе над батьком уже суетился, еле оторвали. Он ведь уже и мотузку приспособил, чтоб кошевого нашего придушить…

— Какой придушить!!! — взвился в непритворном гневе маленький лекарь. — Да оставьте же меня, чтоб вас черная болезнь в нужнике заморила, я же перевязку вашему батьке сделал и жгут собирался наложить, чтоб кровь запереть. А тут вы налетели, как мухи на навоз. А ну, отпустите немедля, пока он кровью совсем не истек.

Джура переменился в лице и не хуже своего пана рявкнул на бдительных конвоиров:

— Где батько!?

— Та вона за теми кущами.

— Мигом все туда. И этих с собой берите!

Вся честная компания переместилась с поляны в лес. Куреневский кошевой, словно затравленный медведь, сидел, опершись спиной о древесный ствол. Голова его, поверх меда густо припорошенная землей, безвольно лежала на груди, перетянутой свежим бинтом. Заслышав голоса и шаги Молява открыл глаза подбородок.

— Что там? — спросил он слабым голосом.

— Обоих узяли, батько! — радостно, словно пес, принесший хозяину дичь, разве что хвостом не виляя, доложил джура. — Что теперь делать с ними прикажешь: прямо здесь в петлю, или домой доставить и там уж на кол? Я без вашего приказу даже допрос не начинал!

— Молчи, Иван, — поморщился кошевой. — Это потом. Ты сперва мне доложи, наших сколько погибло?

— Один, Остап. Наповал в грудь. Еще Ондрию руку зацепило, но то несильно.

— А сколько полегло москалей?

Джура вжал голову в плечи:

— Один убит. Остальные ушли.

— Кто убил москаля?

— Этот вот, — казак, удерживающий Сарабуна, ткнул пальцем в Ольгерда. — Я сам видел, как он сперва в главаря их целил, да промазал, а потом ближайшего к себе и порешил из пистоля. Стрелок меткий, каких поискать.

Кошевой, с трудом удерживая голову на весу, хмуро оглядел свое воинство.

— Нас было семеро. А с этими вот, — он указал на Ольгерда рукой и поморщился от боли, — считай девять. А московитских убивцев всего пятеро. Семь казаков не смогли одолеть пятерых воеводиных выкормышей? Стало быть, как батьку ранили, все вы по кустам разбежались, гречкосеи хреновы?! Да будь мы сейчас в сечевом походе или под рукой у батьки Хмеля, я сам бы, своей рукой вздернул всех за трусость и дезертирство…

— Это были не московиты, — буркнул Ольгерд.

Удерживающий его казак дернул за плечо, заставляя молчать. Но кошевой расслышал. Рыкнул коротко:

— Не мешай, пусть говорит. Вот ты и проболтался, засланец. Знаешь, стало быть, кто это были такие?

Ольгерда коварный вопрос не смутил

— Как не знать, когда я у них год назад в плену побывал. Это разбойники с Брянщины. Кабы не вы со своими воплями, перестрелял бы я их, как собак, а на кого пули не хватило, тех бы саблей срубил.

Кошевой слушал Ольгерда, буравя его росомашьим взглядом. Дождался конца, кивнул, соглашаясь и приказал:

— Развязать.

Если куреневские слобожане и не отличались особой храбростью в бою, то что-что, а слушаться своего кошевого они умели. Не успел Молява договорить, как путы на руках у Ольгерда ослабли.

— Лекаря сперва отпустите, — немедля потребовал Ольгерд. — Пусть раненым помощь окажет.

— Пускайте! — прохрипел кошевой. — Это ведь он меня от верной гибели спас. Пока вы там в кустах пана трусачевского праздновали, отволок меня в безопасное место и повязку наложил.

Сарабун обдал казаков уничтожающим взглядом, хмыкнул, вырвал руки и захлопотал вокруг раненого.

— Зброю отдайте, — спокойно потребовал Ольгерд.

— Отдай, — подтвердил из-за лекаревой спины кошевой. — Тут, похоже, ошибка вышла. Вижу, что не убивцы эти двое. Но ребята горячие. Ох и приложил ты меня глечиком, хлопче, словно мякиной набита…

— Как есть ошибся ты, кошевой, — кивнул Ольгерд, засовывая за пояс пистоли. — Не за мной было никакой измены. И про дела твои с лекарем я ничего не знал, пока во дворе его не расспросил. Не со злого умыслу он тебя тебя тогда селитрой отпотчевал, а по ошибке.

— Христом-богом клянусь, пан Молява, — хлопоча над раной, зачастил Сарабун. — Это все француз поганый со своими речептами меня попутал. Я с тех пор многому научился, при пане Кочуре личным лекарем состоял. Пана Ольгерда от ран излечил…

— Ладно, верю, — прокряхтел Молява. — Помыслил бы ты злое, не стал бы меня спасать. В лекарском деле, говоришь, преуспел?

— Ну не так чтоб очень, — зарделся Сарабун. — Однако все, кого от увечья да смерти спас, не жалуются. Мне бы в коллегию еще поступить да там обучиться…

— Ладно, нечего тут посеред леса лясы точить, — оборвал лекаря кошевой. — Поехали обратно в слободу. Там и поговорим обо всем. Ты, лекарь, меня уж пользуй до самого выздоровления, раз попался. Должок за тобой все же как-никак имеется. А тебе, — он кивнул в сторону Ольгерда, — раз обещал я протекцию к пану полковнику, стало быть сделаю. Тем паче ты, как стрелок, похоже себя проявил неплохо. Не то что мои тюхи.

Ольгерд покачал головой.

— Отпустил бы ты меня пока, пан Молява. К этим ворам я имею особый счет. Поеду вслед, может и догоню.