Леонид Алёхин - Море и дождь

• Название: Море и дождь
• Автор: Леонид Алёхин
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-39844-7

Оксана встретила Макса в закрытом ночном клубе. Она не знает о нем ничего: кто он, чем занимается, где и с кем проводит свободное время? Но Оксану неудержимо тянет к Максиму. Что это? Жажда секса? Желание получить какие-то новые ощущения и переживания? Или, может быть, что-то третье?

---

— Ты хотела сказать: «какой ужас».

— Ну, да. И захлопать ресницами, вот так. — Алина не без успеха изобразила Барби. — Так я ближе к твоим общечеловеческим идеалам?

— Ты в них укладываешься полностью, — сказал Макс. — Мне даже не надо раздевать тебя, чтобы это проверить.

Шею Алины чуть тронула краска.

— Так уж и не надо? — спросила она, касаясь Макса перламутровым коленом.

Ильяс поставил перед ними два граненых стакана с мутной белой жидкостью.

— Курьеру приходилось не спать по трое суток. — Макс подал один стакан Алине, второй взял сам. — Напиток, который у тебя в стакане, помогал ему держаться в седле. В него полагается, правда, добавлять еще кобылью кровь, но можно и так.

Макс коснулся краем своего стакана Алины.

— За успех твоей сделки с инвестором, — сказал он.

«Хлыст кипчака» действует не сразу. Они успели вернуться на диваны, когда Алину накрыла первая волна. Ее большая грудь начала вздыматься в три раза чаще. Она придвинулась к Максу и положила руку ему на бедро.

— Что-то кондиционер совсем не тянет, — сказала она.

— Да, жарковато, — подхватил одутловатый мужчина за сорок, сидевший напротив.

Он был депутат, завсегдатай «Точки». Алина посмотрела на него, как на говорящую вешалку.

— Мне кажется, Макс, ты меня споил, — заявила она. Ее ладонь недвусмысленно заявляла на Макса права. — Нельзя доверять незнакомым мужчинам.

— Мне ты можешь доверять. — Максу на секунду стало ее жаль.

Алину обманывали всю жизнь. Человек выращивает свое тело сообразно боли, которую ему наносят. Крупное красивое тело Алины было телом, измученным предательствами. Макс не сомневался, что она держала под жесточайшим контролем свой бизнес, свой издательский дом, свои отношения с партнерами. А мужчины либо сбегали от нее, либо начинали ей врать.

— Я доверю тебе секрет, — сказала Алина. Она нагнулась к уху Макса. — Я сейчас пойду в туалет. На первом этаже.

Ее губы коснулись мочки его уха. В туалете на первом этаже были установлены динамики. Кабинки были широкими, в них без проблем можно было поместиться вдвоем.

— Я никому не скажу.

Алина улыбнулась ему. Поднялась, качая бедрами, направилась к выходу из ложи. Одновременно с ней поднялась Оксана. Но она шла не в туалет, а поближе к пульту диджея. Оксана шла танцевать.

Худощавое тело Ксаны было телом, впитавшим жестокость людей и вырастившим еще большую жестокость к себе. Но скованности, присущей ее типу, в ней не было. Она мягко струилась под музыку, прикрыв глаза. Руки и плечи почти не участвовали в танце.

Не отводя от нее глаз, Макс расстегнул свою сумку. Достал маленький барабан, поставил между колен. Диджей одобрительно кивнул ему, ускорил бит-секцию. Макс принялся ударять в барабан ладонями, в ритм рила, в ритм покачивающихся бедер Ксаны.

Он тоже закрыл глаза. Ему представлялись капли дождя, барабанящие по листьям где-то в джунглях Амазонки. Там идут долгие хорошие дожди. А потом наступает беспощадная засуха, и местные жители готовы все отдать за жизнетворный шорох капель.

Макс ударил в барабан последний раз. Открыл глаза. Ксана стояла перед ним.

— Ты не знаешь, куда пошла Алина? — спросила она. — Хочу уехать.

— Вряд ли ее водитель тебя повезет.

— О, она с тобой поделилась планами мелкой мести. — Оксана усмехнулась. — Тогда передай ей, что я села на такси.

— Не надо. — Макс бережно запаковал барабан, поднялся. — Я тебя отвезу.

2

Они остановились только под утро, выжатые досуха.

— Не выходи, — попросила Оксана.

Ее рука ласкала шею и затылок Макса. Ноги обхватывали бедра, подрагивая от усталости. Она вытянула их по простыне.

— Хорошо, когда ты внутри, — сказала она. — Почему ты не забрал меня раньше? Теряли время в этой долбаной «Точке».

Макс осторожно поцеловал ее в губы.

— Хочешь сигарету? — спросил он. — Не удивляйся, я видел, что у тебя пепельница на полу возле кровати.

— Хочу. Но потом. Ты все равно догадливый. Пепельница не значит, что я курю после секса.

— А мне хочется шоколада. Я бы клал вместо пепельницы Шоколадную плитку.

— Почему не кладешь?

Макс провел ладонью по плечу Ксаны. Ее кожа холодила.

— Редко трахаюсь дома, — сказал он. — Вообще редко дома бываю. Я в Москве хорошо если три месяца в году.

— Хотела спросить, где ты трахаешься. — Оксана засмеялась. — Но ты можешь подумать, что я заявляю на тебя права. Если так редко бываешь, почему Москва — дом?

— Я люблю Москву. Мне здесь хорошо. Мало где бывает хорошо.

— Для тебя это слишком простое объяснение, по-моему. Теперь можешь дать мне сигарету. Они справа от тебя, в моих джинсах.

Они разъединились. Макс дал Ксане сигарету, поднес огонь.

— Я не сложный, как ты сказала. Простые вещи нравятся мне больше сложных.

Оксана окуталась дымом.

— Жаль. А мне нравятся сложные мужчины. С непростым прошлым и смутным будущим. И чтобы большой член.

— По некоторым из пунктов я прохожу.

Они засмеялись.

— Ты не ответил — почему ты не забрал меня сразу? Зачем набросился на Алину? Акции повышал?

— Ив мыслях не было. Я уже и жалею, честно говоря. Получилось, что я ее бросил.

— За последнюю неделю ты третий, кто это делает, — сказала Оксана. — Ты хотя бы ее не трахал перед этим. Она хорошая девочка, но очень несчастливая. Очень.

— Зачем ты тогда ее при всех обижала?

Она потушила сигарету.

— А я плохая девочка. Макс, давай еще раз перед сном?

Он улыбнулся, положил руку ей на живот.

— Только давай сзади, — попросила Оксана. — Сама запах сигарет ненавижу, не хочу тебе портить впечатление.

Она встала на четвереньки, Макс провел рукой по ее круглым ягодицам.

— Кроме того, с твоими размерами, когда ты сверху — я боюсь, что ты мне проткнешь грудную клетку, — сказала Оксана. И вздохнула, застонала, вцепилась зубами в подушку.

Через пятнадцать минут они наконец заснули.

3

Завтракали в «Новинском». Точнее, завтракал Макс. Оксана курила, пила апельсиновый фреш. «С утра не могу на еду смотреть». От кофе и чая тоже отказалась.

— Жизнь была веселая, — рассказывала она. — Я на четвертом месяце, муж трахает секретаршу. Денег оставляет сто долларов на месяц. В холодильнике баночка майонеза. С тех пор майонез видеть не могу. Мазала его на хлеб и ела. — Ксана разгладила накрахмаленную скатерть. — Переспала с одним знакомым. Пошла к нему работать. Был такой клуб для иностранцев — «27». Спрашиваю, почему двадцать семь. Оказывается, это член у него такой длины. — Она усмехнулась уголком рта. — В постели с ним было тяжело. Отбойный молоток. Я вот до сих пор думаю: из-за него я ребенка потеряла или из- за того, что пила каждый вечер. Пошла официанткой. А все официантки в клубе были на консумации. Разводили клиентов на выпивку.

Макс взял ее за руку. Рксана подняла на него глаза.

— Сочувствуешь?

— Восхищаюсь. Ты уцелела.

— Ну да. Хорошее слово. Уцелела. — Ксана покатала слово на языке. — Уцелела. Мне помогли. Помог хороший человек. Канадец. Вытащил меня. Не дал подсесть на кокаин. Многому научил. Когда мы познакомились, ему было под пятьдесят. Он мне протянул руку. Я ему в ответ два пальца, типа девочка-лицеистка. Я манерная была, мужики велись. Он мне сказал: «Руку надо жать так, как цепляешься за жизнь». Изо всех сил.

— Что с ним стало?

Оксана забрала у Макса вилку, наколола несколько листьев салата. Отправила в рот.

— Я его бросила. Он едва с собой не покончил. Ночевал у меня под окном. Умный, сильный, состоявшийся мужчина. Сам говорил, что так случится. «Я для тебя эпизод, — говорил. — Ты махнешь хвостом и исчезнешь. А у меня, может, ничего больше и не будет». А что я понимала? Мне было двадцать Два. В голове одни мужики.

— Сейчас бы не бросила?

Оксана жевала салат, в ее глазах цвета морской лазури блестело лукавство. И, пожалуй, грусть. Самую чуть, грусть от понимания своих желаний.

— Бросила бы, конечно. Не из-за модного бандита, как тогда. Но бросила бы обязательно. У меня простые желания, Макс. Мне нравятся сильные, на много способные тела. Мне нравится, когда мужчина не стремится сделать из меня аксессуар. Или копилку для своего бесценного опыта. И еще он хотел детей. А я не могла ему их дать. И никому не смогу.

— Алина подкалывала тебя насчет консумации.

— Ага. Думает, что раскопала горячий фактик. Дурочка. Она как только уже не пыталась на меня повлиять. Откаты, подарки. Она не представляет, с кем я работаю, что такое венчурные фонды, для которых я провожу аудит. Мне мой мужчина за столом в ресторане дарит часы «Картье» — я пишу десять объяснительных. И еще устная беседа с куратором. Они тут в Москве думают, что азиатская бизнес-модель везде работает. С кем я пила в девяностых — американцам плевать. Если я возьму у Алины, мне закроют все двери. Везде и навсегда. — Ксана сверкнула бриллиантами, посмотрела на часы на руке.