Патриция Кэбот - Маленький скандал

• Название: Маленький скандал
• Автор: Патриция Кэбот
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014693-0

Может ли истинный джентльмен денно и нощно мечтать об объятиях… компаньонки собственной юной дочери? Может, если джентльмен этот — мужественный маркиз Берк Трэхерн.

Может ли скромная, достойная девушка втайне желать… отдаться возлюбленному душой и телом? Может, если девушка эта — прелестная и гордая Кейт Мейхью.

Итак, очередной «маленький скандал» в лондонском свете? Или все-таки НАСТОЯЩАЯ ЛЮБОВЬ, не знающая никаких преград?..

---

А потом та боль, которую Кейт уже доводилось испытывать — то чувство пустоты, которое она ощутила, когда впервые увидела маркиза во сне, — вдруг обрела смысл. Конечно же, боль возникла потому, что она жаждала, чтобы он наполнил ее. И если ее пальцы, которыми она дотронулась до той части его тела, которая столь требовательно прижималась к ней, не обманывали ее, то он был вполне способен выполнить эту работу. Он должен быть способен заполнить ее собой.

На самом деле там, может быть… несколько больше, чем ей нужно. Она подумала, а нет ли способа, чтобы он сделал себя немного… меньше.

Но когда она приподняла голову, чтобы спросить его об этом, его губы снова накрыли ее губы, не позволив ей вымолвить ни слова. И тут, к великому изумлению Кейт, он вдруг начал расти у нее в руке. Она не предполагала, что это возможно, так как и прежде он казался невероятно большим, но это, несомненно, происходило. Горячая плоть, которую охватывали ее пальцы, в самом деле росла. А потом, прежде чем она поняла, что происходит, ладони маркиза вновь оказались под ее ягодицами и подвинули ее к самому краю стола, прямо к его напрягшейся плоти. Он продолжал целовать ее, его язык исследовал ее рот точно так же, как другая часть его тела исследовала пространство у нее между ног. И в течение нескольких секунд Кейт радовалась его тяжести, его мощности, пьянящему чувству того, что наконец, наконец он наполняет ее…

До тех пор, пока слепящая вспышка боли не заставила ее со стоном оторваться от его губ и вонзить ногти в его плечи, которыми она так восхищалась. Ей пришлось закусить губу, чтобы сдержать крик.

Но было уже слишком поздно. Ее сломали. Она была в этом уверена, как и в том, что она сидит на столе. Он переломил ее пополам, и теперь она, видимо, умирает. Она вцепилась в него, чувствуя, как слезы сбегают из уголков глаз. Она умрет прямо сейчас в его объятиях.

Что ж, она, похоже, сама хотела этого.

Но прошла секунда, боль немного отступила, и маркиз прошептал, обдавая ее ухо теплом:

— Мисс Мейхью.

Это почему-то очень рассмешило ее. Хотя было трудно смеяться, когда он таким образом наполнял ее.

— Мне кажется, что с этого момента вам лучше называть меня Кейт.

— Ладно, Кейт. — Он поднял голову, чтобы посмотреть на нее. Должно быть, он заметил слезы, так как взял ее лицо в ладони и большим пальцем вытер их. — Прекрасная Кейт, — прошептал он, снова склоняя голову, пока они не соприкоснулись лбами.

Потом просто «Кейт», но уже с нотками отчаяния в голосе. А потом, словно не в силах удержаться, словно пытаясь остановить себя, но не имея сил контролировать свою страсть, он еще глубже погрузился в нее…

И больше не было боли. Кейт это поняла сразу, как только его руки, по-прежнему державшие ее лицо, приблизили ее губы к его губам, чтобы не допустить никакого протеста с ее стороны. А она и не протестовала, даже когда его губы и язык начали новое наступление на ее рассудок. Потому что больше не было боли. В самом деле, было приятно ощущать его внутри. Очень приятно. Это было так, будто он был чем-то, чего ей недоставало всю жизнь, и теперь, когда он был внутри, внезапно сделало ее целой.

Может быть, она вовсе и не умрет.

Нет, решила она через мгновение, когда он начал двигаться — сначала медленно, а затем все настойчивее внутри ее, точно не умрет. Если только она уже не умерла незаметно для себя самой и теперь не поднимается к небесам по какой-нибудь небесной лестнице.

Вдруг Кейт показалось, что небесная лестница, по которой она взбиралась наверх, взорвалась мириадами золотых брызг и она стала падать…

…Но это было прекрасное, томительное падение, вместе с кусочками лестницы, сверкающими подобно звездам, которые, медленно кружась в воздухе, осыпаются на нее, целуют ее тело, будто к ней прикасаются тысячи ангельских крыльев…

А потом она открыла глаза и увидела себя на столе в библиотеке лорда Уингейта, и он, тяжело дыша, обессиленный, лежал на ней.

«О нет!» — пронеслось у нее в голове.

Глава 19

— Конечно же, — заявил лорд Уингейт, повернув голову на подушке, — ты немедленно прекратишь быть компаньонкой Изабель.

Кейт посмотрела на темно-синий полог у себя над головой. Он казался очень далеким. Потолки в спальне лорда Уингейта были слишком высокими, и балдахин над его кроватью был поднят почти к самому потолку в отличие от балдахина в комнате Кейт, который был не выше, чем потолок в обычном городском доме.

— Да? — спросила Кейт. — Но почему?

Этот вопрос она задавала себе в течение уже нескольких часов, с того самого момента, когда поняла, что натворила. Однако на этот раз «почему» не означало: «Почему я позволила этому случиться?»

— Ну разве ты не хочешь, чтобы у тебя были свободные вечера? — Лорд Уингейт лениво растягивал слова. — Чтобы проводить их со мной?

— О, конечно! — ответила она.

— Мне так много хочется показать тебе.

Он лежал подле нее, подперев голову рукой. Другой рукой он не прекращал ласкать гладкую белую кожу у нее на спине. Он непрерывно прикасался к ней — перебирал пальцами ее волосы, гладил лицо, держал за руку — с того момента, когда поднял лицо от ее шеи, к которой припал, изнемогая от страсти, и проговорил шепотом, но вполне внятно: «Моя».

Вот и все. Всего одно слово: «Моя».

Не то чтобы Кейт ждала предложения о женитьбе, признания в любви или простой благодарности. Она не была светской дамой в полном смысле этого слова, но и не была чрезмерно наивной.

И все же было странно, что он это сказал. Еще более странно было то, что он произнес это с какой-то дикой убежденностью — ей представилось, что вот так должен ликовать какой-нибудь варвар над останками поверженного им в битве врага. Только лорд Уингейт, кроме того что он словно источал мужественность, не был тем, что определяется словом «варвар»… впрочем, если не видеть его в тот момент, когда он выбрасывает что-нибудь или кого-нибудь из окна.

И еще, Кейт не считала себя жертвой.

Конечно, она понимала, что он может испытывать определенное удовлетворение. Это она могла понять. Она и сама чувствовала себя намного лучше. Во всяком случае, физически.

Но в душе она была убеждена, что только что совершила самую страшную ошибку в своей жизни.

Лорд Уингейт, судя по всему, не испытывал подобных сомнений. В самом деле, с момента, когда он с таким триумфом объявил ее своей, он принялся фантазировать — довольно эмоционально, правда — об их совместном будущем. О будущем, в котором, как Кейт быстро поняла, она уже не будет компаньонкой его дочери. Нет, это место оказалось утраченным для нее навсегда. Теперь ей будут платить по-новому, гораздо более щедро за службу в качестве…

…любовницы маркиза.

— Сразу после завтрака, — заявил он — его пальцы все еще поглаживали ее тело, — мы отправимся выбирать дом. Я слышал, что в Кардингтон-Кресчент сдаются миленькие домики. Хотела бы ты жить там?

— А почему, — удивилась Кейт, — мне нельзя жить здесь?

— Ну, потому, что начнутся всякие разговоры. И потом, мы же не хотим, чтобы Изабель обо всем узнала, правда?

Кейт опять посмотрела на полог балдахина. Ей было больно смотреть на него, совершенно голого. Ее по-прежнему неотвратимо влекло к нему, несмотря на то что они занимались любовью… о, столько раз, что она сбилась со счета. Да что там, ее влекло к маркизу сильнее, чем когда-либо. Он не только был в высшей степени искусным и неутомимым любовником, он был очень добрым — оказывается, столь же добрым, как о нем говорила миссис Клири. Пробормотав свое таинственное «моя», он нежно, как ребенка, поднял Кейт со стола и отнес на руках не в ее кровать, как думала она, а в свою.

Потом маркиз сам — впрочем, не звать же слугу, чтобы он это сделал, когда уже три часа ночи — нагрел ей ванну, заставил ее залезть туда и нежно смыл с нее следы их преступления… хотя почти сразу же после того, как он завернул ее в полотенце, они снова совершили это преступление, на этот раз на огромной кровати его светлости.

Ну и что ей было делать, если он так нежно прикасался к ней, говорил, что она прелестна, и целовал… Господи, как сладко он целовал ее! Как будто не мог остановиться… Словно у ее губ было специальное предназначение на земле — чтобы их целовал маркиз Уингейт. Разве она в состоянии противостоять этому? Разве в состоянии любая женщина противостоять чему-то, что хоть и является грехом, но настолько приятно?

Но это… это не было приятным. Этому, чувствовала Кейт, она может противостоять без особых усилий.

Она перевернулась на живот и обратилась к искусно вырезанной спинке кровати:

— Значит, вы говорите, что… Вы говорите, лорд Уингейт, что я больше не увижу вашу дочь?

— Ради всего святого, Кейт, — он приподнял пальцами прядь ее длинных светлых волос и провел ею себе по губам, — зови меня по имени. Зови меня Берк.

Она произнесла его имя, хотя оно прозвучало в ее устах несколько странно.