Игорь Колосов - Идущий

• Название: Идущий
• Автор: Игорь Колосов
• Жанр: Научная Фантастика

Вариация Второго Пришествия. Мир после Катастрофы, практически уничтожившей человечество. Оно возродилось, но достигло лишь средневекового уровня. Один язык, одна раса. Во главе Всех Заселенных Земель стоит Правитель. Проблему ему составляют только отдельные не покорившиеся бароны. И монашеский орден Талхов. Лишь верхушка этого мощного образования знает о Пророчестве и о том, что до Катастрофы также была цивилизация, более развитая. И о том, что в ближайшем будущем человечеству снова грозит болезнь без названия, именно она привела к Катастрофе. Мальчик, идущий через Все Заселенные Земли, не знает, что является Мессией. Он лечит людей, но двигается вперед только потому, что жаждет найти своих родителей. Родители погибли от рук одной из многочисленных банд, но мальчик верит, что снова увидит их. Вера основывается на странном заверении отца, что никто никогда не умирает и, если сильно захотеть, можно всегда увидеть близких тебе людей, а отец никогда не обманывал своего сына. О мальчике–Мессии знают талхи. И вскоре узнает Правитель…

---

Всё это было выше его понимания тогда и осталось сейчас. Ему нужно было подумать о другом. Идти ли в город или обойти его лесом? С одной стороны в Лизии наверняка есть больные, раз они встречались практически в каждой деревне. Скорее всего, их там больше, чем он может позволить себе вылечить. С другой стороны повышался риск встретить людей подобных крестьянам из последней деревни. Эти сомнения заставили мальчика сидеть почти полчаса на земле, прогретой солнцем, и он незаметно для себя задремал.

Когда проснулся, солнце, достигнув зенита, припекало вовсю. Однако сомнения остались прежними. И тогда Дини решил представить себе, как бы поступил на его месте отец.

Не бойся трудностей, прошептал голос. Они — часть настоящей дороги. В городе есть люди, которым ты сможешь помочь. Их слишком много? Не переживай, помоги тем, кому получится, и не терзайся, что не охватил всё. Есть шанс встретить плохих людей? Конечно, оставив город в стороне, ты избегнешь встречи с ними, но тогда ты не поможешь никому, и, быть может, чья–то жизнь прервётся. Выбери в пользу других, нуждающихся в тебе, и ты выберешь в пользу дороги.

Дини поднялся. Поправил котомку за спиной и двинулся к городу.

4

Первое, что поразило Дини ещё прежде, чем он увидел дома и улицы, было изобилие запахов. Здесь не было той свободы для ветра, и запахи застаивались, концентрировались. Не было также свободы для запахов леса и сена. Их подминали десятки других. И они, если даже мальчик угадывал их, имели некое своеобразное отличие. Его обоняние уловило запах навоза, разогретых солнцем камней, из которых состояли стены, аромат только что приготовленных лепешёк, исходивший откуда–то из чрева города. Запах скота и пёстрый запах человеческой одежды. Были и другие, совершенно незнакомые. Большинство из них принадлежали к запахам снеди.

Дини вышел на дорогу в том месте, где к ней вплотную подступали заросли кустарника. Его появление осталось незамеченным, и неудивительно. Народу было столько, причём бредущего в разных направлениях, что отдельно взятый человек просто не мог броситься в глаза. Более того, чтобы постоянно держать кого–то в поле зрения, нужно было приложить немалые усилия. Это обрадовало мальчика. Оказалось, на подступах к городу было гораздо вольготнее, чем рядом с какой–нибудь деревенькой.

Присутствовал ещё один момент. На дороге можно было увидеть одиноко бредущих детей разного возраста. Естественно, и мальчиков девяти–двенадцати лет.

Дини вошёл в город. Плотно стоявшие дома, плотный поток людей, в котором иногда приходилось уворачиваться, чтобы не угодить кому–нибудь под ноги, поразили Дини. Крыши домов, стены были сделаны совсем из другого материала. Мальчик продвигался вперёд медленно, часто останавливаясь, рот был полураскрыт, глаза — расширены. Он напоминал заворожённого. Здесь никто ни на кого не обращал внимания, слишком много было людей, и в какой–то момент Дини вспомнил, что Лизия — не самый крупный город.

Людской поток вынес его к площади, и Дини, наконец, понял, что значит это слово. Обширное пространство было заставлено торговыми рядами. Здесь было ещё больше людей. И запахов. Возрос шум. Теперь Дини почти ежесекундно касался кого–нибудь плечом, рукой или спиной. Запахи продуктов, готовых или приготовляемых, знакомые и незнакомые, наполнили рот мальчика слюной, и он почувствовал чудовищный голод, хотя ещё полчаса назад казался себе вполне сытым.

Дини отошёл в сторонку, отыскав местечко посвободнее. Достал из сумки последнюю медовую лепёшку, которую, как редкое лакомство, собирался экономить до последнего, и, урча, запустил в неё зубы. Ел и поглядывал по сторонам. На торговцев, расхваливающих товар, зазывающих покупателей, на сосредоточенные лица снующих туда–сюда горожан. Иногда в этом потоке встречались люди в богатой одежде, яркой, манящей, как блики в сером тумане. Некоторые из таких людей передвигались верхом, и люди расступались, опасаясь, чтобы конское копыто не раздавило ногу, и даже в этой суматохе, где никто ни на кого не обращал внимания, задерживали взгляды на всаднике, чаще всего державшемся свысока. Иногда Дини замечал крепких молодых мужчин в бордовой одежде с вышитыми на груди золотом орлами, с мечами и в шлемах. Он знал, что это — воины Правителя. Их неприкрытые голени, мощные и волосатые, навевали иллюзию все охватывающей власти. Изредка в толпе мелькали монашеские рясы, скрывавшие фигуры их обладателей, делавшие тела аморфными, расплывчатыми, даже слегка ирреальными.

Покончив с лепёшкой, Дини понял, что голод по–настоящему не утолён. Пришлось достать ещё одну, теперь уже обычную, овсяную лепёшку.

Между тем поток людей иссякал, сворачивали свой товар и некоторые торговцы. Время шло к вечеру, и площадь, ещё не опустевшая, готовилась к этому. Дини стоял на том же месте, не зная, куда идти и что делать. В этом невероятном для его сознания скоплении людей он чувствовал себя потерянным. Первый эффект иссяк, его воздействие закончилось, и в своём воображении Дини превратился в маленькую пушинку, подвластную ветру обстоятельств, в крохотное ничто, которое может растоптать, случайно или нет, чья–то нога. Это было неприятное ощущение, и Дини решил, что ни за что не будет жить в городе. Никогда. Он даже пожалел горожан, хотя никто из них и не выглядел откровенно несчастным. Может, они привыкли?

Дини встряхнулся. Он здесь для того, чтобы пройти этот город, как часть пути, а не чтобы смотреть по сторонам и жалеть себя. Мальчик двинулся с площади. Он не знал, в какой стороне находится выход из города, он просто пошёл, как всегда, полагаясь на интуицию. Ноги привели его в крохотную улочку, здесь дома ещё меньше напоминали жильё деревень, хотя и навевали ощущение нищеты. Пахло съестными отходами. Прохожих почти не было. Дини показалось, что он заплутал, и мальчик решил выбираться отсюда. Не было смысла ходить просто так.

Когда впереди уже показался просвет улицы пошире, мальчика что–то остановило. Дини снова осязал то, что иногда задерживало его в деревнях у какого–нибудь дома. Однако сейчас ситуация была несколько иной. Раньше он видел перед собой определённый дом, теперь, в этой узенькой улочке, куда солнце заглядывало лишь в самый полдень, вокруг находилось сразу два длинных высоких дома, и даже неопытному ребёнку, впервые оказавшемуся в городе, стало ясно, что они предусмотрены для нескольких семей.

Дини растерянно вращал головой, понимая, что не уйдёт отсюда прежде, чем убедиться, что никому не нужна его помощь. Меж тем время шло, и узкая улочка, пригодная для фундамента близкой ночи, уже впускала в себя осторожные сумерки. И в отличие от деревенских вечеров здесь было жутковато. Дини пробрала дрожь, хотя улочку наполняла духота. Наконец, мальчик не выдержал и шагнул к ближайшей двери. Осторожно постучал, отступил на шаг.

Дверь долго не открывали, и, когда Дини собирался подойти к противоположному дому, она всё–таки отворилась. Женщина, выглянувшая в образовавшуюся щель, оказалась обрюзгшей и вульгарной. Завитые короткие волосы превращали и без того не по–женски крупную голову в громадный рыжий шар. Увидев, что перед домом находится всего лишь ребёнок, она приоткрыла дверь шире и окинула его недовольным взглядом.

Дини сглотнул и непроизвольно отступил ещё на один шаг.

— Тебе чего? — голос оказался низким, грубым, подстать её телу. — Я уже подавала сегодня нескольким детям, хватит.

Она уже закрывала дверь, когда Дини заговорил:

— Тётя, извините меня, но мне кажется, здесь есть кто–то больной. Ведь так?

Она замерла.

— Что? — она смотрела на него, как на ненормального.

— Есть у вас больные? Я бы мог…им помочь.

— Нет у меня никого. Так, иди отсюда, иди, — и она захлопнула дверь.

Дини потоптался на месте, думая, не ошибся ли он домом. Чтобы не побеспокоить ещё кого–нибудь вроде этой грубоватой тётки, мальчик решил, снова обратиться к ней. Он рассчитывал, что хуже не будет.

Дини снова постучал в дверь.

Та отворилась сразу же, как будто женщина стояла с обратной стороны и не отходила вглубь дома.

— Тётя, не ругайте меня, пожалуйста, — Дини говорил быстро, опасаясь, не успеть высказать просьбу, прежде чем дверь опять захлопнут перед носом. — Кто–то из ваших соседей заболел. Не подскажите, где?

Женщина странно посмотрела на него, и Дини уже решил, что она рявкнет на него, или просто, не говоря ни слова, закроет дверь, и это будет ещё не самый худший вариант. Как ни странно, она удостоила его ответом:

— Если только там, — она указала на дом напротив.

Дини пробормотал благодарность, но он уже обращался к закрытой двери.

Затем мальчик парой коротеньких шажков пересёк улицу. На его стук открыл парень лет двадцати, и по его лицу Дини понял — здесь. Болезнь находилась здесь, у кого–то из родных этого парня.