Александр Шубин - Анархия – мать порядка

• Название: Анархия – мать порядка
• Автор: Александр Шубин
• Издательство: Эксмо "Яуза"
• Жанр: История
• Год: 2005

«Бей красных, пока не побелеют! Бей белых, пока не покраснеют!» – этот всем известный лозунг из популярного фильма принадлежал «зелёным» повстанцам периода Гражданской войны – людям, которые представляли в этой войне «третью силу». Самое известное из повстанческих движений – махновщина. Однако были и другие – в Сибири, на Дальнем Востоке и даже в Москве, где боевики из «Всероссийского штаба революционных партизан» взорвали здание Московского комитета партии большевиков в Леонтьевском переулке.

Основанная на материалах из архивов Москвы, Киева, Запорожья и Парижа, книга историка Александра Шубина посвящена истории повстанческого движения времён Гражданской войны.

---

Часть махновцев категорически не поддержала этот союз. Отряды общей численностью 8 тысяч человек (у Махно осталось 13 тысяч человек) не пошли за Махно[613]. "Спустя некоторое время Каменев, Бондаренко, Пархоменко, Фомин и другие писали нам, примерно, следующее: "Мы не хотели мира с большевиками, которые способны обмануть. Мы не желаем проливать свою кровь на Врангелевском фронте лишь потому, что нашими плодами воспользуются большевики. Мы не признаем их революционерами и боремся с ними, как с государственниками, властителями и законниками. Желаем вам успеха в деле разгрома Врангеля и умоляем не ложить пальцы в рот большевикам – откусят"[614], – вспоминал Белаш о пророчестве ушедших. Несмотря на отказ от союза с красными, отколовшиеся отряды с 10 октября прекратили активные боевые действия.

Махно именовался теперь председателем Революционной повстанческой армии, а ее командующим стал С. Каретников[615]. Таким образом, Махно не попал в формальное подчинение к красному командованию.

К 16 октября Махно собрал свои отряды в единый кулак, который теперь составлял 11 тысяч пехоты и 3500 кавалеристов с 900 пулеметными тачанками. 18 октября махновцы прорвали фронт дроздовской дивизии и на следующий день, покрошив еще и марковцев, взяли Александровск. Под контролем Махно оказался весь его район от Гуляй-Поля до Полог. Фрунзе приказал Каретникову двигаться на Перекоп, но махновцы объяснили ему, что не собираются рисковать армией без поддержки красных. Фрунзе отменил авантюристичный приказ[616]. 28 октября, сражаясь плечом к плечу с 42 дивизией – своим прежним и будущим противником, махновцы взяли Большой Токмак. 29 октября крупные силы красных прорвали фронт белых в районе Каховского плацдарма и вышли в глубокие тылы Врангеля. Его армия спешно отступила в Крым. В Махновский район, который в это время распространялся на 32 волости[617], пришел мир.

1 октября член коллегии ВЧК В. Манцев обратился к Ф. Дзержинскому: “Обещал освободить Волина и Чубенко. Согласны ли Вы на это? Если да, то освободите, временно оставив их в Москве. Об освобождении уведомьте немедленно”[618]. Анархисты были освобождены и развернули свою агитацию по Украине, приняли участие в выборах на очередной всеукраинский съезд советов. "Набат", поддерживаемый авторитетом и ресурсами махновского движения, укрепился организационно, создал секретариаты во многих городах Украины, распространял махновские материалы, установил контакты с предприятиями[619]. На 1 декабря был назначен всеукраинский съезд анархистов в Харькове. Он был санкционирован властями, на него рассылались приглашения российским анархистам Е. Ярчуку, Г. Максимову и др.[620]

В Харькове работало махновское представительство. Первоначально в него входили Хохотва, Чарин и Клейн, а с 9 ноября более влиятельные деятели движения – Буданов, Таратута и Попов. В телеграмме чекиста Балицкого Дзержинскому говорилось о махновском представительстве: “Даже в Харькове они имеют успех. Вчера только (телеграмма отправлена 22 ноября) прекратились забастовки на паровозостроительном заводе, вызванные махновской агитацией на почве острого продовольственного кризиса”[621]. Понятно, что большевики не могли долго терпеть существование легальной махновской агитации – рабочие могли перейти на сторону анархистов. Но пока Махно нужен был в качестве военной силы против Врангеля, ВЧК приходилось выжидать.

Как только в районе Гуляй-Поля прекратились военные действия, там была установлена советская власть махновского типа. Был созван волостной совет (именовался также Исполнительным комитетом) – временный делегированный советский орган, в который вошли помимо анархистско-беспартийного большинства 20 эсеров и 5 коммунистов[622]. Секретарем совета до 11 ноября был Попов, а затем – рабочий П. Рыбин. В район прибыло около 100 анархистов, занявшихся культурно-просветительской работой[623].

В ноябре Гуляйпольцы несколько раз собирались на сход, разрабатывая проект положения "О вольном трудовом совете". Окончательно положение было утверждено советом 25 ноября, накануне нападения красных на район. Советы провозглашались "вольными" органами самоуправления трудящихся (крестьян, не эксплуатировавших бедноту, и рабочих) и должны были действовать в строгом соответствии с наказами избирателей. Запрещалось избрание в советы членов партий. Таким образом, советы должны быть не многопартийными, а беспартийными, а депутаты выражать волю своих сел, а не партий. Перевыборы в советы должны были проходить каждые 6-12 месяцев. Положение повторяло идеи, уже разработанные в программных документах движения, несколько конкретизируя их.

7 ноября собрание рабочих и служащих Гуляй-Поля решало вопросы социального регулирования. Постановили: "предприятия должны отдать часть производства в кооператив для распределения между всеми членами кооператива"[624]. Кооператив, созданный в июне при профсоюзе[625], был своеобразной кассой взаимопомощи и механизмом уравнительного перераспределения среди трудящихся. Однако рыночные отношения таким образом не отменялись. Рабочим обеспечивался прожиточный минимум (причем не в натуральной форме). Они приобретали муку на связанной с кооперативом мельнице "Кемах" по льготным ценам. Цены (льготные для местных рабочих и более высокие для всех остальных) определяло собрание работников мельницы (там тоже существовало самоуправление)[626]. То же собрание трудящихся 7 ноября избрало в волостной совет трех представителей[627].

В районе сохранялась производственная демократия. 28 октября, например, собрание рабочих и служащих Гуляйпольского завода "Богатырь" обсуждало вопрос о приобретении необходимых для возобновления работы материалов и приглашении дополнительной рабочей силы. Приобретение материалов было поручено фабрично-заводскому комитету совместно с профсоюзом и заводуправлением. Таким образом, на заводе существовала разветвленная система органов управления и самоуправления, которая искала выход из кризиса в тяжелейших условиях гражданской войны[628].

15 ноября Гуляйпольский совет обсуждал перспективы "созидательной работы анархии" в районе. Однако высказывались и скептические мнения: "Большевики никогда не позволят нам самоуправляться, не допустят, чтобы в государственном организме было место, зараженное безвластием"[629]. Это заседание приняло решение готовиться к отпору возможному большевистскому вторжению[630].

Упор во внутренней политике Махно в этот период делался на просвещении. Волин так формулировал принципы махновской просветительской политики этого времени: “Компетентность преподавания под контролем со стороны рабочих, приоритет не накопления знаний, а навыков развития свободной личности, способной бороться за справедливое общество и жить в нем, независимость школы от церкви и государства”[631].

Во главе культурно-просветительского отдела совета встал вернувшийся в район Аршинов[632]. Было принято положение о культпросвете, которое определяло, что членом этого отдела "может быть всякий товарищ, разделяющий принципы махновского движения, выраженные в декларации Реввоенсовета армии от 20 октября 1919 г. При этом поведение его в прошлом и настоящем должно отвечать принятому в отделе уровню"[633]. Таким образом, отдел должен был превратиться в безупречное в моральном отношении анархистское ядро (ибо декларация носила анархистский характер), которое могло бы приступить к решению важнейшей задачи на пути к анархическому обществу – изменению мировоззрения и культурного уровня людей. Анархисты читали крестьянам и рабочим лекции об истории американского рабочего (то есть социалистического) движения, о задачах профессиональных союзов (организаций трудящихся). Лекции были выдержаны в анархо-синдикалистском духе: "Рабочие союзы (будут – А.Ш.) неизбежно постепенно отстранять государственные органы от участия в производстве"[634]. Эта позиция, предполагала постепенность ликвидации государственности и перехода к социализму, что вполне соответствовало той реальности, в которой оказалось движение – анархистский анклав в авторитарном государстве.

В районе открывались новые школы, готовились педагогические эксперименты по системе испанского анархиста Ф. Феррера, при которой ученики помогают учителям распространять знания на следующее поколение детей. Учителя содержались крестьянами, но грамотные повстанцы и сами участвовали в преподавании. В программу школы входили в основном гуманитарные предметы: политэкономия, история, теория и практика анархизма и социализма, история французской революции (по Кропоткину) и революционного повстанчества в русской революции. Вновь начал работу махновский театр, ставивший пьесу "Жизнь махновцев"[635].

Готовились и социальные преобразования – махновцы надеялись, что мир с большевиками продлится по крайней мере 3-4 месяца. На 15 ноября был назначен районный крестьянский съезд, но 13 ноября он был отложен из-за обострившейся обстановки[636].