Алексей Кулаков - На границе тучи ходят хмуро....

• Название: На границе тучи ходят хмуро....
• Автор: Алексей Кулаков
• Жанр: Альтернативная история

---

Средних лет офицер, с такими усищами, что непроизвольно вспомнились байки про Будённого, одобрительно хмыкнул и не поленился встать и сделать три шага навстречу.

— Штабс-ротмистр Блинский, Сергей Юрьевич, командую Олькушским граничным отрядом.

— Присаживайтесь, подпоручик, поговорим.

Беседу ненадолго прекратил обед, на который его, не слушая возражений (и не думал отказываться, если честно) пригласили. После часового монолога Сергея Юрьевича, отчасти стали понятны причины такого радушия.

— Если бы вы только знали, князь, как мне надоело гонять всех этих воров и мошенников! Они как тараканы, вездесущи — поймаешь одного, десять разбегутся!! Вы же понимаете — у меня много обязанностей и помимо этого, бесчисленное количество важных дел, и все они требуют полной отдачи сил, поэтому ваше назначение для всех нас…

Слушая разошедшегося после бокала вина собеседника, Александр удивлённо думал.

' И это командир погранзаставы? Понятно, почему они никого поймать не могут — все силы на говорильню уходят. Ужать, всё, что он на меня вывалил, выкинуть всё лишнее, и в остатке получится что-то вроде: ты, молодой, послужи, а дедушка отдохнёт… Самое интересное, что я и не против.'

Достойно поддержав беседу пересказом последних столичных новостей, вычитанных из газет во время поездки, подпоручик окончательно стал —

** Молодым, но подающим очень большие надежды** офицером, после чего Александра за пять минут ввели в курс его последующей службы:

— Примете под командование второй взвод, а расквартируетесь… рядом с подпоручиком Зубаловым, я вас попозже ему представлю. Отрядному фельдфебелю я укажу, он всё устроит. Ознакомиться с личным составом когда планируете — сегодня, завтра?

— Пожалуй, что завтра.

— Да-да, я вас понимаю, все эти хлопоты! Ничего, я думаю вам у нас понравиться!?

— Несомненно, господин ротмистр!

— Ну что же, подпоручик, ступайте устраиваться.

Новый дом Александру пришелся по вкусу: трехкомнатная уютная квартирка, на втором этаже утопающего в зелени деревянного дома — особнячка. Впрочем, в приграничной деревне Олькуш (и городок такой был, и посёлок, как ни странно) все строения были из дерева. Исключение составляла отрядная канцелярия, где заодно была офицерская комната и оружейная, она же — склад конфиската. Распоряжалась всем в особнячке миловидная женщина по имени Дарья, сходу попытавшаяся организовать ещё один обед, но согласившаяся ограничится, пока, подогревом воды для ванны. Под вечер появился прихрамывающий солдат лет этак 25, на удивление робко отрапортовавший, что он денщик Его благородия командира второго взвода, по имени Савва.

' Получилось!!! Никто не сомневается в том, что я — подпоручик Агренев, а значит, у меня получится все остальное. Всё, что захочу и смогу.

Новая жизнь, новые возможности…'

Глава 6

'Вроде только закрыл глаза — а уже пора вставать!'

Сонно чертыхнулся Александр, просыпаясь от *звонка* живого будильника, орущего своё кукареку с завидной стабильностью: ровно в пять-тридцать. Прошёл месяц, как он стал офицером Русской Императорской Армии и очень родовитым аристократом, и все это время — лениться не приходилось. Взвод ему достался… разнородный, скажем так. На 55 человек списочного состава приходилось всего 15 послуживших и много повидавших ветеранов, остальные — зелень, *новички*, салаги, из которых большая часть имела проблемы с дисциплиной, то есть спокойно пили до, во время, и после службы, да ещё и подраться были далеко не дураки. Старший и младший унтера, конечно, старались поддерживать дисциплину на уровне, но…

Штабс-ротмистр Блинский чаще всего отсутствовал *по неотложным делам*, в основном в Ченстохове. И штаб рядом, и прекрасные дамы недалеко. А ещё штабс-ротмистр спал и видел, как он становиться просто — ротмистром и службу свою продолжает в штабе, поначалу бригадном, потом окружном… В его отсутствие всю бумажную работу доверили… правильно, молодому, но ужасно перспективному подпоручику, князю Агреневу. Последний из трёх офицеров отряда, командир третьего же взвода, подпоручик Зубалов — вообще уже полгода как подал рапорт, с прошением об отставке с действительной военной службы и самозабвенно готовился к поступлению в университет. Вот только всё никак решить не мог, кем он хочет стать: юристом, или же пойти по хозяйственной части? Такое поведение попросту не укладывалось в голове у Александра — потому как контрабандисты были не безобидными овечками, сшибающими детишкам на молочишко, а натуральными бандитами без тормозов: при встрече стреляли, не раздумывая, и засадами очень даже не брезговали. И что самое печальное — сильно недолюбливали всех офицеров, выражая эту свою нелюбовь всеми доступными им способами: к примеру, поручика Глокке, что командовал взводом до Александра, в одной из стычек просто забили прикладами насмерть. Говорят, так и привезли, заиндевевшего, с размочаленной вдребезги головой, с брызгами крови и мозгов на шинели… С такими офицерами неудивительно, что и первым взводом и всей ротой (пока было привычнее отряд называть именно так) потихоньку управлял Трифон Андреевич, пожилой и опытный отрядный фельдфебель. Хозяйственные дела, вопросы расстановки секретов и дозоров, очерёдность увольнений, выдача месячного денежного довольствия….

Сегодня с утра по плану, составленному самим же Александром, был первый пеший обход своих * владений*, на предмет все осмотреть своими глазами, в полном соответствии с поговоркой, что лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать. Через час после побудки, в аккурат к окончанию завтрака, появился *экскурсовод*, старший унтер Семен, к труду и обороне подготовленный значительно лучше, чем подпоручик: винтовка на правом плече, сабля в потертых коричневых ножнах на поясе, и два вместительных подсумка, явно не пустых.

'Хмм… Последуем примеру опытного человека…'

К глубокому сожалению, всё, что было возможно — так это прихватить патронов побольше, потому как винтовки офицерам не полагалось (хотя, конечно, можно было прихватить свободную Берданку в оружейке — но попросту было лень тащить такую тяжесть). Выйдя из посёлка, подпоручик с унтером начали петлять от столба к столбу, пересекая по пути лесочки, ручейки, луга и рощицы, обходя овраги и заросли колючего кустарника. Каждые метров четыреста-пятьсот, унтер *находил* очередной секрет или дозор, и коротко справлялся у них:

— Всё ли тихо?

На что следовал один и тот же ответ.

— Угум!

Пройдя, таким образом, верст десять, присели на поваленный ствол старой сосны, отдохнуть в тенёчке.

— Вот, Ваш Бродь, большую часть прошли, ещё пять секретов глянем — и обратно.

— Хорошо…

Потянувшись всем телом, офицер расположился на бревне поудобнее, настраиваясь на долгий разговор.

— А скажи мне, Семён, как тебя по отчеству?

— Василием батюшку звали.

С запинкой ответил, слегка удивлённый, старший унтер.

— Давай-ка поговорим по-простому, без чинов, Семён Васильевич?

— Так точн… ээ…

— Вот и договорились. А скажи мне, Семён Василич, как часто у НАС пошаливают? А то прямо опаска берёт, как послушаю историй разных…

Поначалу старший унтер отвечал односложно и с настороженностью, но, постепенно разговорился и сведения полились полноводной рекой, рисуя правдивую картину того, что происходит на границе.

'Неслабо!! Тихая война — вот как это называется. Короткие перестрелки не реже одного раза в неделю, раз в месяц у нас или у соседей раненые, а повсеместно считается, что тут тишь да гладь, да божья благодать… Вот это я попал! Так, надо всё хорошенько обдумать, а пока… пора сворачивать разговор'

Задав пару — тройку вопросов о родных и близких старшего унтера, познакомился со всей его немудреной биографией. Родился, крестился, женился… три дочери, сын — наследник, первый внук на подходе, а нажил — всего ничего. Два ранения, три благодарности да полдюжины медалей. Удачно ввернув про своё сиротство и обучение на *казёнке*, окончательно завоевал доверие Семён Василича, и дальше они продолжили путь не торопясь и переговариваясь прямо на ходу. К удивлению и зависти подпоручика, служивый при этом выглядел так, как будто гулял налегке, и недолго, в отличие от командира, который чувствовал каждый грамм веса своего револьвера и прикидывал на ходу, как у него вечером распухнут ноги. Одно слово — ветеран! Уже на походе к заставе Александр приостановился:

— Вот что, Семён Василич… Наедине разрешаю обращаться ко мне по имени — отчеству.