Наталия Будур - Повседневная жизнь викингов IX–XI века

• Название: Повседневная жизнь викингов IX–XI века
• Автор: Наталия Будур
• Издательство: Издательство АО «Молодая гвардия»
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-235-03002-2

«Эпохой викингов» в Скандинавских странах (Швеции, Норвегии, Дании) называют период, охватывающий IX, X и первую половину XI столетия — время воинственных и дерзких дружин отважных морских воинов-викингов, первых скандинавских королей-конунгов, древнейших из дошедших до нас средневековых эпических песен и сказаний.

Книга, которую вы держите в руках, — попытка приоткрыть дверь в суровый и величественный мир норманнов, представить себе жизнь, которую вели люди на Севере больше десяти веков назад. Особое место в книге занимают сюжеты, связанные с рунической письменностью и рунической магией.

---

Эта, пожалуй, самая романтическая любовная история эпохи викингов часто привлекала к себе внимание известных писателей и поэтов, в том числе Константина Батюшкова и Алексея Толстого. Вот как, точно в соответствии с историческими источниками, пишет Алексей Константинович Толстой в «Царе Борисе» о весьма бурном десятилетии в жизни Харальда Сурового:

…Гаральд норвежский наш
Дочь Ярослава русского посватал.
Но не был он в ту пору знаменит
И получил отказ от Ярославны.
Тогда, в печали, бросился он в сечи,
В Сицилии рубился много лет,
И в Африке, и, наконец, вернулся
В град Киев он, победами богат
И несказанной славою, и Эльса
Гаральда полюбила.

Конунг Олав Трюггвасон, живший во второй половине X века, пострадал от рук язычников, захвативших его земли, и был вынужден отправиться к русскому князю Владимиру Святому. Именно на Руси ему приснился сон, после которого он стал ярым проповедником христианства, и именно на Руси пророчица (некоторые исследователи считают, что это была княгиня Ольга) предсказала ему «блестящее» будущее. Вот как это описывается в «Саге об Одде»:

«В то время правил в Гардарики конунг Вальдамар с великой славой. Так говорится, что его мать была пророчицей, и зовется это в книгах духом фитона, когда пророчествовали язычники. Многое случалось так, как она говорила. И была она тогда в преклонном возрасте. Таков был их обычай, что в первый вечер йоля должны были приносить ее в кресло перед высоким сиденьем конунга. И раньше, чем люди начали пить, спрашивает конунг свою мать, не видит или не знает ли она какой-нибудь угрозы или урона, нависших над его государством, или приближение какого-нибудь немирья или опасности, или покушения кого-нибудь на его владения. Она отвечает: "Не вижу я ничего такого, сын мой, что, я знала бы, могло принести вред тебе или твоему государству, и равно и такого, что спугнуло бы твое счастье. И все же вижу я видение великое и прекрасное.

Родился в это время сын конунга в Нореге, и в этом году он будет воспитываться здесь в этой стране, и он станет знаменитым мужем и славным хёвдингом, и не причинит он никакого вреда твоему государству, напротив, он многое даст Вам. А затем он вернется в свою страну, пока он еще в молодом возрасте, и тогда завладеет он своим государством, на которое он имеет право по рождению, и будет он конунгом, и будет сиять ярким светом, и многим он будет спасителем в северной части мира. Но короткое время продержится его власть над Норегсвельди. Отнеси меня теперь прочь, поскольку я теперь не буду дальше говорить, и теперь уже довольно сказано».[11]

Исландская сага также утверждает, что именно конунг Олав уговорил Владимира принять крещение.

Брачные и семейные связи русских князей свидетельствуют о могуществе средневековой Руси, к союзу с которой стремились сильные Скандинавские страны. Кроме того, такие связи позволяют историкам сделать вывод о том, что политические отношения Руси с северными странами в XI—XII веках были мирными и дружественными.

Но вернемся к легенде о призвании варягов на Русь, в основе которой лежит несколько источников.

Это — «Повесть временных лет» Нестора-летописца, сочинения исландского писателя и поэта Снорри Стурлусона и трактат византийского императора Константина Багрянородного.

В своей «Повести временных лет» (XII век) монах-летописец Нестор рассказывает о происхождении народа русь. У славян, живущих в Новгородской земле, варяги (так называли на Руси шведских викингов) собирали дань. В какой-то момент народ восстал против своих обидчиков и непомерных поборов и прогнал ненавистных варягов, но тогда в племенах славянских начались распри и междоусобицы. В конце концов новгородцы в 862 году вынуждены были вновь обратиться к варягам (народ урусь, который жил за морем) с призывом вернуться и княжить у них. Слово «русь» употребляется Нестором как название одного из племен варяжских. Он говорит, что были за морем германские народы: русь, свей, готы, англы и другие. Выслушав послов, варяги (их было трое — три брата Рюрик, Синеус и Трувор) с родами своими и всей русью отправились на княжение в три города Новгородской земли. Вот от этих варягов-руси и пошла земля Русская, как считает Нестор.

Первичное значение слова «русь», вероятно, «дружина, войско, рать». Ученые считают, что на ранних этапах образования древнерусского государства слово «русь» стало обозначением нового слоя общества, который защищал Русскую землю. В дальнейшем слово утратило первоначальное значение и его начали использовать для обозначения самого государства.[12]

В ходе обсуждения норманнской теории было сломано много копий. Настоящее сражение развернулось в 1860-х годах по поводу сочинения Константина Багрянородного «Об управлении империей», написанного в X веке, в котором, в частности, упоминаются днепровские пороги. Их названия норманисты пытались вывести из исландского языка, то есть доказать, что славяне заимствовали их у древних скандинавов. Особенно прославились два днепровских порога — Геляндри и Варуфорос, — которые историк и писатель М. П. Погодин назвал «двумя столбами, которые всегда поддержат норманнство и выдержат какой угодно напор». Доказательства норманистов были столь схоластичны, что Н. А. Добролюбов не преминул написать по этому поводу следующее стихотворение «Два порога»:

Геляндри и Варуфорос — вот два мои столба!
На них мою теорию поставила судьба.
Порогов сих название так Лерберг объяснил,
Из языка норманнского, что спорить нету сил.
Конечно, автор греческий их мог и переврать;
Но мог, против обычая, и верно написать.
Геляндри хоть приводит он в числе славянских слов;
Но ясно — здесь ошибся он, не зная языков.
Геляндри и Варуфорос — вот, так сказать, быки,
Об кои обобьете вы напрасно кулаки!

Самое интересное, что даже в среде норманистов, не было единого мнения по поводу национальности «призванных» варягов — были ли они шведами, датчанами или норвежцами. Татищев выдвинул теорию финского происхождения варягов, Эверс — хазарского, Иловайский — гуннского, Костомаров — литовского.

Научно обосновал происхождение Рюриковичей от славян С. А. Гедеонов. Произошло это в 1860–1870-е годы, во времена подъема национального самосознания и народнического движения.

Особый интерес представляет сравнение сюжетов летописи Нестора и скандинавских саг, который сделала историк Е. А. Рыдзевская.

В «Повести временных лет» Нестор рассказывает, что перед смертью князь Рюрик передал своего малолетнего наследника Игоря на воспитание Олегу, их родичу. Высказывались предположения, что Олег был дядей Игоря с материнской стороны.

Олег, желая сохранить верность данному слову, отправляется из своей столицы Новгорода в Киев, где правят дружинники Рюрика викинги (варяги) Аскольд и Дир. Проявив недюжинную хитрость и прикинувшись купцом, привезшим на продажу богатые и редкие товары, Олег выманивает из города правителей. Когда же Аскольд и Дир приходят на его корабли, Олег показывает им законного наследника — Игоря — и велит своим дружинникам убить, как он считает, узурпаторов власти малолетнего князя. Олег долго и успешно правит на Руси, в результате похода на Царьград заключает мирный договор с греками, возвращается на Русь — и встречается с волхвами. Далее следует история, которая была описана А С. Пушкиным в «Песни о вещем Олеге». Волхв «кудесник, любимец богов» предсказывает Олегу смерть от любимого коня. И, несмотря на все предпринятые князем меры предосторожности, он действительно принимает смерть от змеи, выползшей из черепа давно умершего коня.

Исследователи, занимающиеся изучением древнерусского язычества, обратили внимание на то, что конь и змея — символы смерти, ее «проводники» и предвестники. Недаром один из самых известных скальдов (поэтов) Эгиль Скаллагримсон для «усиления» своего проклятия использовал также череп лошади. (Об этом мы расскажем подробнее в главе «Скальды, пророчицы и руны».)

Слово «волхв», название древнерусских жрецов, родственно слову «вёльва» — скандинавская провидица, прорицательница.

Но самое удивительное в легенде об Олеге — это ее соответствие древнеисландской «Саге об Одде Стреле». Одд не захотел почтить прорицательницу и запретил ей предсказывать ему судьбу. Пророчица не испугалась — ибо не боялась смертных. Она предсказала Одду долгую и славную жизнь, сказала, что совершит он великое множество подвигов, но примет смерть от змеи, которая выползет из черепа коня по имени Факси. Одд убивает коня, заваливает его каменными глыбами, а сверху насыпает огромный курган. Сам же уезжает из страны, долгое время путешествует, совершает подвиги, даже становится конунгом Гардарики (Руси), но в старости возвращается на свой родной хутор. Он видит неподалеку от дома громадный череп коня и не верит, что это череп его Факси. Как вясняется, напрасно. Когда Одд приподнимает череп копьем, из него выползает змея и жалит недоверчивого героя. Одд от укуса умирает.