Илья Кораблев - Ганнибал

• Название: Ганнибал
• Автор: Илья Кораблев
• Издательство: Наука
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1976

В книге рассказывается об одном из крупнейших полководцев всех времен и народов - Ганнибале, о борьбе Карфагена и Рима в III-II вв. до н.э. и причинах, приведших Карфаген к гибели.

---

Как уже говорилось, карфагенское правительство, узнав о начале в Сардинии антиримского движения и о возможности снова отвоевать ее у Рима, решило направить туда Гасдрубала Плешивого, однако страшная буря разметала пунийские корабли и отнесла их к Балеарским островам; там Гасдрубалу пришлось долго ремонтировать свои суда, прежде чем они были приведены в боевое состояние [Ливий, 23, 34, 16 — 17]. Когда это известие пришло в Рим, сенат приказал набрать дополнительно 5 000 пехотинцев и 400 всадников и направить этот отряд под командованием Тита Манлия Торквата на подавление бунта [Ливий, 23, 34, 10 — 15].

Переправившись в Сардинию, Манлий приказал вытащить у Каралиса корабли на берег и сформировал из моряков пехотные соединения, принял под свое командование армию и таким образом получил всего 25 000 пехотинцев и 1200 всадников.[114] В первом же сражении, которое завязал с римлянами Гостий сын Хампсикоры, инициатора восстания, сарды были разбиты, потеряли 3 000 убитыми и 800 ранеными; остальные, рассеянные по острову, собрались в г. Корне. Тем временем в Сардинию на помощь восставшим прибыл наконец флот Гасдрубала, и Манлий счел за благо уйти в Каралису; в свою очередь, Гасдрубал и Хампсикора также двинулись к Каралису. Манлий выступил им навстречу, карфагеняне попали в окружение и были почти полностью уничтожены. Римляне особенно гордились тем, что в плен попали три крупных карфагенских деятеля — сам Гасдрубал Плешивый, Ганнон — организатор восстания и Магон (он происходил из династии Баркидов и был близким родственником Ганнибала). Гостий сын Хампсикоры пал в бою, а сам Хампсикора, узнав об этом, покончил жизнь самоубийством. Римское господство на острове было полностью восстановлено [Ливий, 23, 40 — 41; Евтропий, 3, 12].

Приблизительно тогда же произошло еще одно событие, в наших источниках отмеченное только беглым упоминанием [Ливий, 23, 41, 8]. Римский наместник Сицилии претор Тит Отацилий вышел со своим флотом из Лилибея к берегам Африки и там опустошил территорию, принадлежавшую карфагенянам. Значение этой операции, хотя она и не привела пока к созданию римского плацдарма в непосредственной близости от Карфагена, трудно переоценить. Она показала, что и после Канн североафриканские владения Карфагена не гарантированы от римского вторжения, что Рим очень быстро оправляется от последствий катастрофического, как думалось поначалу, разгрома. Это впечатление должно было еще больше усилиться, когда на обратном пути Т. Отацилий разгромил и рассеял пунийскую эскадру, возвращавшуюся из Сардинии на родину, и даже захватил 7 кораблей [Ливий,23,41, 9].

Однако основным театром военных действий продолжала оставаться Южная Италия. В Локры наконец прибыли подкрепления, присланные из Карфагена: воины, слоны и продовольствие. Отрядом командовал Бомилькар. Чтобы захватить его врасплох, римский военачальник Аппий Клавдий быстро перевел свои войска в Мессану, а оттуда подступил к Локрам, но Бомилькар ушел в Брутиум и там присоединился к Ганнону. Локры не допустили в свою гавань римские корабли, и Аппий Клавдий вынужден был вернуться в Мессану [Ливий 23, 41, 10 — 12].

Тем не менее военную инициативу целиком сохраняло в своих руках римское командование. Проконсул Марк Клавдий Марцелл, возглавлявший римский гарнизон в Ноле, сумел использовать бездействие Ганнибала, стоявшего лагерем у горы Тифата, чтобы совершать набеги на территорию исконных врагов Рима — гирпинов и кавдинских самнитов — и опустошить ее так, что самнитам припомнились прежние их поражения в борьбе с римлянами [Ливий, 23, 41, 13]. Гирпины и самниты обратились за помощью к Ганнибалу [Ливий, 23, 42 — 43, 4], и последний решил атаковать Нолу. Туда же прибыл из Брутиума Ганнон вместе с отрядом Бомилькара. Заметив приближение карфагенян, Марцелл запер свои войска в городе, а ноланским сенаторам приказал наблюдать со стен за действиями противника [Ливий, 23, 43, 5 — 8].[115]

Свои новые операции у Нолы Ганнибал решил начать попыткой договориться с местными властями. Несомненно, по его приказанию к городским стенам подошел Ганнон[116] и вызвал для беседы Геренния Басса и Герия Петтия — очевидно, наиболее влиятельных сенаторов Нолы. С разрешения Марцелла они вышли из ворот, однако желательного Ганнибалу результата не получилось. Ганнон, если верить рассказу Ливия [23, 43, 9 — 44, 2], предлагал ноланцам сдаться и выдать римский гарнизон; В этом случае только от самих ноланцев зависело бы продиктовать условия союза между ними и Ганнибалом. Геренний Басс отвечал, что Нола сохранит свою верность римлянам, и на этом обе стороны расстались.

Такой исход переговоров показал Ганнибалу тщетность надежды овладеть Нолой мирным путем, и он приступил к подготовке штурма — окружил городские стены, чтобы одновременно со всех сторон напасть на город. Марцелл сделал вылазку, и, когда воины сбежались к месту схватки, там началось побоище, которое прекратилось только из-за проливного дождя.

На третий день, когда Ганнибал выслал часть своих солдат разграбить окрестности Нолы, произошла новая схватка. И римские и пунийские воины сражались поначалу очень нерешительно и, по-видимому, не очень охотно, однако, судя по рассказу Ливия, воодушевление римлян под влиянием поддержки ноланцев постепенно росло. В конце концов карфагеняне бежали в свой лагерь; римляне хотели было взять его штурмом, но Марцелл отвел их за стены Нолы. В бою Ганнибал потерял 5 000 убитыми и 600 пленными; кроме того, погибли 4 слона, а 2 были захвачены римлянами. Вскоре после сражения отряд из 272 всадников перешел на сторону Марцелла. Результат боев под Нолой был для Ганнибала, пожалуй, самым неприятным. Он уже не мог быть полностью уверенным в собственных солдатах, которые начали разочаровываться в удачливости своего предводителя; сражаясь на стороне римлян, они, видимо, чувствовали больше уверенности в будущем. Кстати сказать, их надежды полностью оправдались: после войны они получили земельные наделы в Испании и Африке [Ливий, 23, 44, 6 — 46, 7; Плут., Марц., 12]. Римская традиция, надо сказать, высоко оценивала победу Марцелла под Нолой [см. у Орозия, 4, 16, 12]: Марцелл первый после стольких катастроф пробудил надежду на то, что Ганнибал может быть побежден.

Итак, новая попытка карфагенян овладеть Нолой не удалась, как не удались и предыдущие.[117] Наступила зима, и Ганнибал, не желая оставаться под стенами неприступного для него города, отослал Ганнона с его войсками в Брутиум, а сам пошел на зимние квартиры к Арпам, в Апулию [Ливий, 23, 46. 8].

Услышав об этом, Кв. Фабий Максим явился на территорию, принадлежавшую Капуе, начал ее опустошать и заставил капуанцев выйти из города и стать лагерем в открытом поле перед стенами. Начались кавалерийские стычки, которые, однако, не принесли успеха ни той, ни другой стороне [Ливий, 23, 46, 9 — 48, I]. Свои зимние квартиры Фабий устроил около Суессулы, а Марцеллу приказал, оставив в Ноле гарнизон, необходимый для обороны, остальных воинов отпустить в Рим [Ливий, 23, 48, 2]. Другой консул, Тиб. Семпроний Гракх, перевел свои войска из Кум в Луцерию и оттуда отправил претора М. Валерия в Брундисий организовывать оборону на случай возможного вторжения македонян [Ливий, 23, 48, 3].

В Испании положение карфагенских войск также становилось все более неблагоприятным. Римляне принудили карфагенян снять осаду с Илитурги, а затем и с Интибила [Ливий, 23, 48, 4 — 49]. Почти все племена и народности Испании перешли на сторону римлян.

V Война на Сицилии. Осада Сиракуз. Архимед

Зиму 215 — 214 г. Ганнибал провел в Апулии, неподалеку от Арп, время от времени завязывая мелкие стычки с римлянами — воинами Тиб. Семпрония Гракха, зимовавшими в Луцерии [Ливий, 24, 3, 16 — 17]. Кв. Фабий Максим использовал это время для того, чтобы занять Путеолы [Ливий, 24, 7, 10], обеспечив римлянам обладание этим важным торговым центром в Кампании.

Новые военные действия в Южной Италии начались с того, что Ганнибал спешно возвратился в свой старый лагерь у горы Тифата; его побудили к этому настойчивые требования капуанцев, опасавшихся, что римляне возобновят свои операции осадой Капуи. Движение Ганнибала к Арпам перед зимовкой, которое должно было закрепить его господство в Апулии, оказалось бесполезным: очень скоро он должен был увести оттуда свои войска, а римляне там остались. У Тифаты, однако, Ган-нибал не пожелал задерживаться: оставив там своих нумидийских и испанских солдат, Ганнибал отправился к Авернскому озеру якобы для совершения жертвоприношений; в действительности он хотел атаковать Путеолы и находившийся там римский гарнизон [Ливий, 24, 12, 1 — 5].

Имея в виду эти его передвижения, консул Кв. Фабий Максим приказал Гракху передвинуть свои войска из Луцерии в Беневент, а своему сыну, претору Кв. Фабию Максиму, занять Луцерию [Ливий, 24, 12, 5 — 6].

Между тем Ганнибал достиг Авернского озера. Пока он приносил жертвы, к нему явились четверо знатных юношей из Тарента. Когда-то они побывали в карфагенском плену, одни после Тразименского озера, другие после Канн, были отпущены домой и теперь предлагали Ганнибалу воспользоваться случаем и захватить Тарент. Большинство тарентской молодежи, рассказывали они, согласны предпочесть дружбу и союз с Карфагеном дружбе и союзу с Римом, и вот теперь они пришли в лагерь Ганнибала посланцами от этих людей и просят его подойти со своими войсками как можно ближе к их городу. Как только из Тарента увидят его боевые значки, его лагерь, город сразу же будет сдан, потому что народ там находится под влиянием (Ливий употребляет даже более резкое слово: «во власти») молодежи, а государство — в руках народа [Ливий, 24, 13, 1 — З]. Исходя из этого рассказа Ливия, можно было бы думать, что Ганнибала призывало в Тарент, как это было и во многих других случаях, демократическое антиримское движение, которым руководили некоторые выходцы из местной аристократии, надеявшиеся в результате неизбежного переворота прийти к власти.