Илья Кораблев - Ганнибал

• Название: Ганнибал
• Автор: Илья Кораблев
• Издательство: Наука
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1976

В книге рассказывается об одном из крупнейших полководцев всех времен и народов - Ганнибале, о борьбе Карфагена и Рима в III-II вв. до н.э. и причинах, приведших Карфаген к гибели.

---

Как бы то ни было, гибель Гракха почти ничего не изменила ни в положении дел, ни в намерениях римского командования, которое просто не обратило внимания на события в Лукании. Переход Тарента, Метапонта и Фурий в карфагенский лагерь не мог не сказаться на настроениях луканской знати; консулы явно рассчитывали, что, удерживая свои позиции в Брундисии и тарентинском акрополе, захватив Капую, они сумеют без труда восстановить римское господство в Лукании. Римские войска вступили на территорию, принадлежавшую Капуе. Правда, первая вылазка горожан и карфагенских всадников, присланных Ганнибалом, закончилась большой удачей: римляне были разбиты и потеряли около 1500 человек [Ливий, 25, 18]. В свою очередь, Ганнибал также двинул свои войска к Капуе (поздно, если учесть, что римляне уже подошли к городским стенам) и через три дня после прихода в Кампанию дал римлянам сражение.

Засыпаемые стрелами и дротиками, теснимые конницей, римские солдаты стояли непоколебимо, пока их командующие не дали сигнал к кавалерийской атаке. В это время показались воины Гракха, которыми теперь командовал Гней Корнелий. И римляне и карфагеняне приняли их за подкрепление, идущее к противнику. С обеих сторон последовал приказ отступить. Ни одна из сторон не осуществила в этом бою своих целей: Ганнибалу не удалось ликвидировать угрозы блокады, а консулам — угрозы своим осадным работам. Казалось, нового столкновения не избежать; внезапно Ганнибал получил удивительное донесение. Римский лагерь пуст, Фульвий ушел в Кумы, а Аппий Клавдий — в Луканию. Ход мыслей Ганнибала нетрудно себе представить: римляне наконец-то снова отступают, римляне признают себя побежденными… После непродолжительных колебаний Ганнибал бросился за Аппием Клавдием, несомненно рассчитывая на поддержку своих луканских союзников, и по дороге уничтожил партизанский отряд центуриона Марка Центения Пенулы (16 000 воинов), с недавних пор действовавший в Лукании. Аппий Клавдий, поводив Ганнибала в разных направлениях и, очевидно, от него оторвавшись (большую услугу ему оказал М. Центений, отвлекший Ганнибала от преследования), вернулся к Капуе. Обманное движение, предпринятое римским командованием, дало блестящие результаты [Ливий, 25, 19].

Снова, с еще большей энергией и упорством, консулы приступили к осаде Капуи; они укрепили гарнизонами Путеолы и Касилин, создали в Касилине большие запасы продовольствия [Ливий, 25, 20]. Ганнибалу приготовления римлян внушали большое и оправданное беспокойство, однако на сей раз он отправился в Апулию, откуда ему непрерывно доносили об успешных действиях претора Гнея Фульвия Центимала. Центимал находился в этот момент около стен Гердонии. Ганнибал, хорошо осведомленный о настроениях неприятеля (воины Центимала буквально рвались в бой), решил дать там сражение; он не сомневался в успехе, видя, что Центимал едва сохраняет власть над своими солдатами, и к тому же, слишком воодушевленный прежними успехами, утратил способность трезво оценивать обстановку. Поздней ночью Ганнибал разместил в окрестных виллах, лесах и кустарниках 3 000 легковооруженных пехотинцев. Магону он дал почти 2 000 всадников и велел занять все дороги в направлении возможного бегства. На следующее утро римляне выстроились, вытянувшись в длину и не имея достаточной глубины, как пишет Ливий, без всякого порядка. Каждый становился где хотел. Уже первый натиск карфагенян сломил сопротивление неприятеля; видя, что все потеряно, Центимал ускакал с 200 всадников. Всего из 18 000 римских воинов спаслись в этом бою не более 2 000 [Ливий, 25, 20 — 21].

Эта победа Ганнибала, хотя и напугала римское правительство, оказалась бесполезной. Консулы и присоединившийся к ним из Суессулы претор Гай Клавдий Нерон продолжали с трех сторон вести осадные работы у Капуи. Они подготавливали строительство валов, воздвигали редуты и так успешно отражали вылазки капуанцев, что заставили их в конце концов отказаться от попыток оказать сколько-нибудь серьезное противодействие неприятелю. Капуя снова обратилась за помощью к Ганнибалу, который тем временем увел своих солдат из Гердонии в Тарент, рассчитывая овладеть тарентинским акрополем, а оттуда, без осязаемого успеха, к Брундисию, где рассчитывал найти сторонников и с их помощью овладеть городом. Капуанцам Ганнибал дал высокомерный ответ: один раз он уже заставил консулов снять осаду, и теперь произойдет то же самое. Однако, когда капуанские послы вернулись, их город был уже окружен двойным рвом и валом. Прежде чем приступить к правильной осаде, римские власти сочли необходимым предложить гражданам Капуи до середины мая покинуть город и унести с собою имущество; им обещали сохранение свободы и достояния. Капуя категорически отказалась, а отказ был облечен в вызывающе высокомерную и грубую форму. Началась осада Капуи, а вместе с нею и новый этап войны в Италии [Ливий, 25, 22].

Надо сказать, что осада Капуи, несомненно, с лихвой компенсировала римлянам все неудачи в Южной Италии и Великой Греции. Римское командование не зря именно в этом пункте сконцентрировало все свои основные усилия. Вместо того чтобы получить помощь от Капуи, Ганнибал должен был сам оказывать ей помощь; а ведь и Ганнибал и римляне отлично знали, что и при первой попытке Фульвия и Аппия Клавдия ему не только не удалось снять осаду, но он даже поддался ловкому маневру, который отвлек его от города. Теперь Ганнибал был связан и осадой Капуи, и римским гарнизоном в акрополе Тарента; падение Капуи, несомненно, повлекло бы за собой переход всех или почти всех союзников Ганнибала на сторону Рима. Занятый Тарентом, Ганнибал не обратил должного внимания на эту смертельную опасность и, даже когда осада уже началась, фактически пренебрег ею.

На другом театре военных действий, в Сицилии, обстановка складывалась в 212 г. для Карфагена крайне неблагоприятно. Важнейшим событием здесь было падение Сиракуз, что логически привело к окончательному изгнанию пунийцев из Сицилии.

Вообще говоря, осада Сиракуз, хотя она и велась после неудачи памятного штурма в 214 г. со всею тщательностью, на которую римляне были способны, представлялась Марцеллу, по-прежнему командовавшему римскими войсками в Сицилии и непосредственно руководящему операциями в районе Сиракуз, делом в высшей степени бесперспективным. О том, чтобы овладеть городом с помощью силы, нечего было и думать: оборонительные механизмы Архимеда являли собой смертельную угрозу для каждого, кто осмелился бы подойти к сиракузским стенам. Блокада города оказалась малоэффективной, так что продовольствие в Сиракузы регулярно завозилось из Карфагена [Ливий, 25, 23]. Надежды свои Марцелл возлагал только на перебежчиков да на проримски настроенных сиракузян и в своем лагере, и в осажденном городе (по словам Ливия, в римской армии находились несколько знатнейших сиракузян, изгнанных за свое полное несогласие с антиримской политикой).

Очень долго сиракузским изгнанникам не удавалось наладить контактов со своими друзьями за городскими стенами. Сиракузские власти особенно бдительно следили за тем, чтобы не допустить каких бы то ни было встреч и переговоров. Наконец случай отыскался: раб одного изгнанника под видом перебежчика получил доступ в город и там — возможность говорить с теми немногими, кого сиракузяне — приближенные Марцелла считали наиболее надежными врагами Эпикида и его правительства. Этот раб мог сообщить своим собеседникам весьма утешительные новости: Марцелл, известный, как уже говорилось, по слухам о расправе, которую он устроил или будто бы устроил в Леонтинах, предлагает в случае сдачи Сиракуз сохранить их гражданам свободу и право иметь свои законы — иными словами, обещает сохранить в рамках «союза» с римлянами, то есть в условиях римского верховенства, полисное самоуправление и суверенитет. Само собою было очевидным и, конечно, не требовало дополнительных разъяснений, что к власти в Сиракузах придет новое правительство — те, кто свергнут Эпикида и предадут город в руки римских солдат. Переговоры завязались.

Прикрывшись в рыбацкой лодке сетями, несколько сиракузян пробрались морским путем из города в римский лагерь и там установили контакт с изгнанниками; постепенно эти поездки стали учащаться; в блокированных Сиракузах число людей, причастных к заговору, росло и уже достигло 80 человек… Внезапно все рухнуло. Аттал, человек, близкий к заговорщикам, но, видимо, не вполне посвященный в их замыслы (Ливий [25, 23] говорит, что его оскорбило недоверие, проявленное к нему), донес о чем знал Эпикиду. Заговорщики были схвачены и после пыток казнены [там же]. Вскоре, однако, Марцеллу представился другой случай.

Все началось с того, что Сиракузы попытались было завязать непосредственный контакт с македонским царем Филиппом V; эти их попытки, в сущности, продолжали аналогичную политику Ганнибала и должны были в конце концов закрепить созданную последним систему антиримских союзов. Для ведения переговоров из Сиракуз в Македонию был послан спартанец Дамипп, но его постигла судьба первого посольства Филиппа V к Ганнибалу: Дамипп попал в плен к римлянам. Эпикид начал усиленно хлопотать о его выкупе, и Марцелл охотно пошел навстречу сиракузскому правительству: занятым войной с Филиппом V римлянам казалось целесообразным заручиться поддержкой Этолийского союза, с которым дружескими узами была связана Спарта. Переговоры велись в местности, прилегающей к так называемой Трогильской гавани (северный берег полуострова, где находятся Сиракузы), недалеко от башни Галеагра. Во время довольно частых поездок на встречи с сиракузскими представителями один из римлян обнаружил, что стена в этом месте сравнительно низка и что взобраться на нее можно даже по не очень высоким лестницам [ср. у Полибия, 8, 37, I]. 0 своих наблюдениях он сообщил Марцеллу; римский командующий видел, конечно, что именно здесь сиракузяне охраняют город особенно бдительно. Подойти к стене не было ни малейшей возможности [Ливий, 25, 23].