Джойс Кэри - Радость и страх

• Название: Радость и страх
• Автор: Джойс Кэри
• Жанр: Проза

---

Но вдова и дочери не намерены допустить, чтобы зло осталось безнаказанным. Они подают жалобу, в которой утверждают, что пункт в завещании, касающийся Табиты, - результат вымогательства. Что душеприказчики не вправе оплатить издержки по делу Табиты. Свидетели в один голос показывают, что Стордж был у нее под башмаком. Если любовница изменяет - значит, она корыстолюбива; если верна - то тем более опасна. Суд удовлетворяет иск на том основании, что Стордж, подписывая завещание, был тяжело болен и не отвечал за свои поступки; и с Табиты взимают издержки по обоим процессам.

Она продает обстановку и все свои драгоценности, и лишь после этого у нее остается около шестисот фунтов, с которыми она спешит перебраться в скромную квартирку близ Ботанического сада.

Но друзья находят ее и здесь и не скупятся на советы, по большей части плохие. Доби желательно, чтобы на свои шестьсот фунтов она съездила с ним в Индию - его очень интересует индуизм. Джобсон предлагает продать ей кафе, от которого он хочет избавиться. Пятнадцать мужчин, в том числе, к ее удивлению, лорд Дакет, а также один широко известный, но очень старый пэр, один очень молодой миллионер, тоже с именем, и один министр в отставке, предлагают ей новое сожительство. Трое - двадцатилетний студент, букмекер и семидесятилетний отставной генерал - просят ее руки.

Хадсел уговаривает ее принять авансы Дакета. - Ему нужен салон, и он думает, что получит его готовеньким, если купит вас. Он все покупает готовое, но платит хорошо.

- Но у меня не было салона. Это Зайчик приводил своих друзей.

- Хозяйкой-то считали вас, это главное. И старая гвардия все равно сбежится - по привычке.

Но Табите противно все, что связано с ее прежней жизнью. Немножко соблазнила ее только идея Буля купить домик в деревне, где и он мог бы жить на правах гостя. - Я знаю одно местечко, там как раз хватит места вам, мне и Джонни.

Буль теперь совершенно здоров и одет прилично. Он живет у Ринчей, в роскошных условиях. - Вы только подумайте, - заливается он, - свой огород, выгон, несколько фруктовых деревьев, может быть, ручеек и ульи в уголке сада. Ринч заплатит с великой радостью. Он только и мечтает о том, как бы закрепостить меня, подрезать мне крылья.

- Но за меня мистер Ринч едва ли захочет платить.

А через пять минут является сам Ринч и увозит Буля. Убедившись, как всегда с опозданием на десять лет, что нашел подлинного, неповторимого гения, он вовсе не желает, чтобы этот дар, скорее всего ниспосланный свыше, был растрачен впустую в какой-то безвестной и, возможно, антисанитарной глуши.

49

Табита рада, что осталась одна, - больше всего она жаждет одиночества, покоя, времени на размышления.

Она не может забыть суд, показания миссис Стордж. Ее потрясла сложность жизни, вся эта ненависть и непонимание. Она в ужасе думает: "Только бы не узнал Джонни!"

Но размышления ее неизменно возвращаются к одной точке: что у нее нет никаких планов и что ей нужны деньги. Она рада визиту Джобсона. - А вы знаете, Тибби, это кафе - очень недурно для начала.

Он, как никогда, смотрит франтом. Стоит в гостиной с новеньким цилиндром в руке и оглядывается, куда бы его положить, чтобы не запылился.

- Давайте сюда вашу шляпу.

- Благодарю, малютка. В самом деле, не упускайте такую возможность. Местечко уютное, на третьем этаже. Восемь столиков в кабинках с занавесками. Работают четыре девушки, хорошенькие... то есть достаточно хорошенькие при розовых абажурах.

- Но что это за заведение?

- А-а, вы думаете о деле "Малинового пирога"? Ну, те вели себя глупо. Разрешали девицам баловаться тут же, на месте. А у меня правило: чтобы в самом кафе - ни-ни. Да оно и не нужно. - Он доверительно объясняет Табите: - Зачем, скажите, человек идет в такое место? Поговорить и завязать знакомство. Главное - завязать знакомство, а ради этого не жаль хоть каждый день заплатить пять шиллингов да посидеть полчаса за чашкой жидкого чая. И все прилично - пока он в кафе, а остальное меня не касается. В общем, маленькая золотая жила.

- Но если это так выгодно, почему вы хотите его продать?

- Да понимаете, малютка, это все жена. Та история с "Малиновым пирогом" ее напугала, а в тонкостях она не разбирается.

- Жена? Вы разве женаты?

- С прошлой недели. - Джобсон улыбается неуверенно, почти виновато. Думаете, я спятил? Нет, малютка, просто мне сорок восемь лет, пора подумать о старости. Если выбирать между женой и сиделкой, по мне уж лучше жена. Тут и права, и обязанности - все по закону.

- Но кто ваша избранница? Неужели Мэдж?

Джобсон перестал улыбаться. - Я, как вам известно, не честолюбив, а брак - это лотерея. К чему рисковать больше, чем нужно? О Мэдж я знаю все самое худшее, и поверьте, бывает хуже.

Табита поздравляет его, и он отвечает тем же тоном, в котором смешаны покорность судьбе и праведная решимость: - Если дело не пойдет, сами будем виноваты. Мэдж-то твердо намерена преуспеть в семейной жизни. Заведем детишек, а пивные побоку, чтобы все как у людей. Потому-то я и не могу пригласить вас в совладелицы этого кафе.

Табите и обидно, и смешно. Она взирает на Джобсона как бы с моральных высот. Но он вдруг добавляет, сверля ее своими желтыми глазками: - Я с вами говорю напрямик, малютка, потому что вы умная. Вы сладили с бедным Зайцем и хотите поставить на ноги сына. Прекрасно, но это требует денег, а мы не молодеем. Всем нам нужно упорядочить свое положение.

От этих слов Табита как бы вся съеживается. Она обещает Джобсону подумать и сообщить ему ответ в контору, "чтобы Мэдж не заподозрила, что вы меня видели".

Но Джобсон неуязвим для мелких уколов. - Правильно, не будем посвящать в это Мэдж. Она по части респектабельности очень чувствительна, и для нее это неплохая черта.

Табита не может уснуть, дилемма с каждой минутой становится все более грозной. Она вполне поняла довод Джобсона: для Джонни, для его будущего ей нужен постоянный доход. Весь ее опыт подтверждает эту невеселую истину. Выходит, нужно принять предложение Джобсона. Но она говорит себе: "Ведь, в сущности, это кафе - публичный дом" - и не пишет ответа. Она спорит сама с собой до головной боли и спасается от этих споров в Ботаническом саду. "Это слабость с моей стороны, - возмущается она, - я просто трусиха!" И все ходит и ходит, стараясь не думать, словно надеясь, что вдохновение, случай или просто время подскажет ей решение проблемы, в которой она, возможно, и не усматривает моральную сторону.

Наступила весна, деревья вот-вот зазеленеют, цветут нарциссы. Птицы охвачены страстью любви и созидания. Они защищают свои гнезда и права собственности, самоотверженно вступают в бой, чтобы умножить свои победы и обеспечить благополучие своих королев и принцесс. Табита, глядя по сторонам, говорит: "Как здесь красиво, как покойно!" Но неспособна насладиться этим воображаемым покоем, неспособна даже ощутить его. Ее гложет мысль: "Может быть, вот сейчас, сию минуту, кафе ускользает у меня из рук".

Она бежит домой писать Джобсону и опять не пишет. И тут из полного расстройства чувств, из отчаяния вдруг рождается потребность в молитве ощущение почти физическое. Сами собой сгибаются колени, тело готово упасть и замереть.

"Какая чушь! - одергивает она себя, удивленная и пристыженная. - Даже если б было кому молиться, в таком деле он бы мне не помог".

Чтобы не молиться, она быстро ходит по комнате, оглушенная душевным разладом. И тут в дверь стучат, и маленькая дочка хозяйки докладывает: - К вам прифол доктор Бафкет.

Табита медленно сходит вниз. В прихожей стоит лысый мужчина, сутулый, в огромной поношенной шинели. Потом она слышит голос Гарри: - Здорово, сестричка, или не узнала?

Ему приятно, что Табита как сумасшедшая бросилась ему на шею, крепко обняла и разрыдалась. Он не знает, что заменил собой бога.

- Ах, Гарри, как ты вовремя, это просто чудо.

Он ласково целует ее. - Я узнал твой адрес у поверенного. - И спрашивает с детским любопытством: - К тебе можно? Путь свободен?

- Конечно. Кому у меня быть?

- Ну мало ли, может, какие-нибудь твои друзья, из художников. - Он медленно входит в квартируй обозревает крошечную гостиную Табиты с неуверенной улыбкой первооткрывателя, обследующего интересный, но опасный уголок земли.

Табита тем временем с родственным участием разглядывает брата, которого не видела двенадцать лет. Он страшно изменился, стал толстый, лысый, с бычьей шеей. Она замечает все - нечищенную, поношенную шинель, желтые зубы, застоявшийся запах табака. Но и эти признаки времени, пренебрежения к себе вызывают у нее нежность. "Какой он добрый, - думает она. - Это сразу видно, даже по тому, как он держится".

Он смотрит на нее все с тем же наивным любопытством: - Ну как ты, Тибби? Изменилась, да, похорошела. Но у тебя-то особенных забот не было. И сообщает ей, что Эдит скончалась. Уже год прошел, неужели Табита не знала? Он, видно, считает, что о смерти его жены должны знать все. Настоящая трагедия. Совершенно нетипичная форма рака. Редчайший случай. Для него это был страшный удар, и о жене он говорит так, точно только что похоронил ее, - жалобно, со слезами в голосе. А потом и лицо и голос снова меняются.