Анна Джейн - Мой идельный смерч

• Название: Мой идельный смерч
• Автор: Анна Джейн
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Любимый парень, которого она тайно обожала в течение всех трех лет учебы в университете, нашел себе подружку - совершенно нежданно-негаданно! И что теперь делать несчастной девушке? Плакать и страдать? Наблюдать за чужим счастьем и убиваться? Или объединить усилия со вторым безнадежно влюбленным, сохнущим по ее сопернице? Пожалуй, она выберет третье, и всячески будет мешать сладкой и не о чем не подозревающей парочке в борьбе за свое личное счастье. К тому же ее напарник - парень непростой: умный, красивый, популярный и до ужаса напоминающий ветер. Настоящий смерч.

---

Гостиничный уютный номер был ярко освещен солнцем, которому полупрозрачные занавески явно не были преградой. Тишина торжествовала не только в этих четырех стенах, но и, казалось, во всем здании, словно оно стало вдруг ее резиденцией. Безмолвие и солнце были теми, кто разбудил меня: я привыкла, что утром вокруг всегда лишь темнота (не зря я заставила купить в свою комнату темные непрозрачные ролл-шторы!) и шум, с большим успехом производимый родственниками, собирались ли они на работу, или оставались дома.

Я распахнула глаза, потерла их ладонью, пытаясь сонать откуда-то взявшееся напряжение в них. Резко откинула от себя невесомое, но хорошо греющее одеяло, села, уперевшись руками в кровать позади себя, слегка осоловелым взглядом оглянулась по сторонам, сразу же вспомнив, где нахожусь, сладко потянулась, широко, как бегемот, открыла рот, чтобы не менее сладко зевнуть, как подавилась воздухом – место рядом со мной пустовало. Смерчинкий куда-то исчез, оставив после себя… да ничего не оставив!

- В своем репертуаре, гад, - пробормотала я, на всякий случай, пощупав место на постели, где он спал сегодняшней ночью. Нет, ничего, даже записки нет. Знаете, как в фильмах пишут своим дамам мужчины: «Спасибо за ночь, дорогая. Нам было хорошо вместе. Целую, я».

А, может, Денис сейчас в гостиной, той самой, где находится банная стойка и красные диванчики?

Я вскочила и резво выбежала в большую комнату. Увы, она была пуста. Обход ванной комнаты, шикарной и красивой, как будто предназначенной для султана, а не для таких простых обывателей, как я, тоже ничего не дал.

С недовольным видом я уселась на тот самый красный диван. Голова слегка болела, и я ухмыльнулась про себя: сколько же мне надо выпить, чтобы испытать самое настоящее похмелье или, к примеру, забыть о том я делала всю ночь? Пришла к выводу, что, вероятно, много. По крайней мере, чтобы я несла такую чушь, как это вчера делал Сморчок, мне явно нужно бутылки две водки. Ну, я ему сегодня, как встречу, расскажу, то он вытворял вчера, он в обморок бухнется, неудачник!

Не скажу, что я сильно расстроилась, скорее, рассердилась, что этот шебутной парень, забыв о том, как весело и плодотворно провели время вчера, смылся вновь куда-то в неизвестном направлении. Главное, что он заплатил за сутки пользования номером, и на мои хрупкие женские плечи не будет возложена эта непосильная финансовая задача. Я ведь бедная-несчастная студентка… Студентка? Тут же в голове пронесся вихрем ряд ассоциаций, связанных с этим словом: «Студентка-студенчество-университет-учеба-пары-домашние задания-английский…»

- Английский! Его Королеву-мать!!

Я, как ужаленная в пятую точку жалом неизвестного чудовища, подскочила вверх, чуть не произнеся в слух нецензурное ругательство, отличо рифмующееся со словом «мать».

Сегодня же две пары ада на английском языке! И даже домашка у меня выполненная, вернее, списанная, есть, а я не в университете! Естественно, я люблю прогуливать и делаю это с удовольствием бесконечного лентяя, но в этом семестре иностранный мне прогуливать больше не желательно, а то экзамен я буду счастливо сдавать только следующей осенью! К тому же это едва ли не последние его пары.

Я бросила в замешательстве быстрый взгляд на настенные круглые часы с выгравированным на них львом-красавцем: пара начинается через двадцать минут!

Сердце выдало чечетку, явно подгоняя меня поспешить, разум заорал, как резанный, что я могу успеть или хотя бы приехать на английский с опозданием.

«Быстрее!! Быстрее!», - торопила меня добрая пара десятков плакатов моих постоянных спутников: мыслей-головастиков, которые от нетерпения переливались то черным, то красным цветами.

Я, с огромным сожалением окинув бар с халявными напитками прощальным взглядом, схватила брошенный на кресло рюкзак, в котором лежала драгоценная домашка по иностранному и, обувшись, кое-как завязав шнурки, бросилась вон из номера «люкс», на чем свет кляня Смерча за то, что из-за него я опаздываю на учебу. Себя я винить не очень любила – я и так у всех постоянно виновата.

Дверь с шумом захлопнулась: я услышала щелчок замка. Отлично! Номер не останется открытым.

Потыкав в кнопку вызова лифта пару раз и убедившись, что он сейчас, судя по электронном табло, болтается в районе первого этажа и ехать до меня будет еще долго, я тут же решила, что пешком, пожалуй, будет быстрее. Уже через десять секунд я неслась вниз, перескакивая сразу через две ступеньки и только чудом не скатилась с лестницы, пропахав их носом, где-то в районе второго этажа. Через пять минут я уже торчала на остановке, с тревогой всматриваясь в даль и выискивая глазами нужный автобус. Благо, остановка была совсем недалеко от здания гостиницы, а автобус подошел неприлично быстро.

Как же хорошо, что наш долбанный английский по расписанию стоит не утром, а днем… Не буду больнее на расписание грешить.

Они разминулись почти на минуту.

Створки лифта распахнулись, и Дэн шагнул в коридор, сжимая в руках большую мягкую игрушку-медведя: одного из многочисленных представителей серии популярных Teddy Bears. Светло-серый медвежонок с трогательным взглядом был облачен в желтую майку с надписью: «Прости», и в самом ближайшем будущем готовился обрести первого в своей жизни хозяина

Смерч, быстрым, как и всегда, шагом, приблизился к двери номера 617, легко открыл замок, скользнул внутрь, тихо притворив дверь за собой и огляделся на всякий случай: не видит ли его милашка Чип, который, вернее, которая, может быть, уже проснулась. Мария явно принадлежала к категории сонь-сов, у которых период колебаний циркадных ритмов больше, чем 24 часа.

Да, его подозрения подтвердились: в холле ее не было, да и во всем номере стояла тишина, оттеняемая солнцем. Скорее всего, Чип так и продолжала спокойно спасть, повернув голову к окну, вцепившись в одеяло и ни на что не реагируя, как впавший в спячку медведь. Молодой человек в отличие от Марии, проснулся уже давным-давно: ранним утром, пробыв в объятиях Морфея всего пару беспокойных часов. И не потому что, был Жаворонком. А потому, что его организм решительно возжелал избавиться от вредного алкоголя. К Дэнву пришли их Высочества Тошнота, Слабость, Тремор и Головная Боль, а также множество других не слишком приятных признаков похмелья, посланных организмом для избавления от ацетальдегида и других токсинов.

Почти все время после пробуждения Денис, с трудом поглощая крепкое кофе, кажущееся невероятно горьким (от этого тошнило еще больше), мучился последствиями вчерашнего незапланированного приема энного количества алкоголя, подсунутого добрыми друзьями. Во врея «кофепития» ему позвонила мама Маши и, приняв его за Дмитрий, поинтересовалась, где ее непутевая дочь.

Стараясь, чтобы его голос выглядел бодрым, Дэн ответил, что Маша уже сейчас поехала в университет и сказала, что обязательно перезвонит от кого-нибудь из одногруппников. Выслушав праведное негодование Бурундуковой-старшей по поводу безответственности Марии, которая даже «родной матери позвонить не может, неблагодарная такая», а также поняв, что теперь девушка вообще никуда, кроме университета ходить не будет, , он вновь припал к чашке кофе. Сам он, почти никогда не прогуливающий университет, решил, что сегодня явно там не покажется. И уже завтра будет решать вопрос по поводу того, что они с Чипом – пара. В этот раз его копания явно перегнула палку.

Да, друзья его не слабо подвели. Впрочем, у синеглазого брюнета и общей мечты девчонок государственного университета города были и очень приличные друзья. Один из них, после его тихого звонка – Дэн не хотел будить безмятежно спящую девушку, отобравшую ночью его законную половину одеяла и умудрившуюся пару раз пнуть – приехал на машине и привез пару проверенных средств облегчения мук для лиц, страдающих похмельным синдромом: в том числе жестокий и противный до омерзения Энтеросгель.

Средства более-менее помогли, хоть и не сразу. Дэн, с самым разбитым видом сидел в автомобиле друга, с огромным интересом глядевшего на Смерча, и молчал, то и дело подавляя в себе желание дотронуться до висков, в которых пульсировала злорадным колоколом боль, которая тоже, впрочем, под действием таблеток, потихоньку успокаивалась.

Друг, входящий в пятерку тех самых близких приятелей, выглядел на пару лет старше Дэна и совсем уже по взрослому солидно: строгий костюм, галстук, золотые часы, небрежно кинутый на заднее сидение портфель. Он попивал горячий, только что купленный кофе со сливками, и разглагольствовал с кривой улыбкой повидавшего уже все на свете человека, поглядывая на Смерчинского:

- Я привык к твоим некоторым странностям, друже, но сейчас ты можешь мне внятно объяснить, что ты делаешь в отеле, и почему ты вчера напился? Что случилось? Ты забыл, что с тобой делает алкоголь? Нет? Мотаешь головой? Я тоже думаю, что ты помнишь. А, да. Говорят, у тебя появилась какая-то супер-подружка? Ты разве не Князеву решил ммм… завоевать? Стоило мне уехать на пару дней, как я уже ничего не знаю о твоих делишках.