Хорст Мюллер - Сигналы с Луны

• Название: Сигналы с Луны
• Автор: Хорст Мюллер
• Жанр: Научная Фантастика

Horst Müller. Signale vom Mond. Domowina-Verlag Bautzen. 1961.

---

Ученые дает ему на дорожку хорошие советы, договариваются о времени проверок и старта, и профессор Успенский напоминает еще раз: «Работайте хорошо, господин Йенсен! От Вас зависит больше, чем Вы сейчас можете себе предположить. По прибытии на Космос-1 Вы получите от нас более подробные указания и для особых заданий.

Черный лимузин, скрипя тормозами, останавливается перед зданием CAV,[1] общества космических полетов, в южной Калифорнии. Мужчина, который спешит вверх по ступенькам к главному входу, кажется вовсе не незнакомец, потому что привратник с уважением прикладывает руку к козырьку и затем открывает автоматический турникет, который делает невозможным неавторизованное проникновение.

Визитер, стройный, неброско одетый, темноволосый, вероятно за сорок, спешно проходит вереницу коридоров с бесконечными серыми дверями и затем распахивает, без стука, одну из них.

— Здравствуйте, мисс Перкинс, — обращается он к потрясающей красавице блондинке, которая, вздрогнув за своим письменным столом, прекращает свой маникюр. — Профессор Бёрнс на месте?

— Здравствуйте, мистер Грюнтерс, шеф здесь, но он в плохом настроении.

Мисс Перкинс на высоких каблуках и покачивая бедрами стелется к посетителю.

Тот, сегодня, кажется, не обращает никакого внимания на привлекательность секретарши. Он уже дошел до оббитой двери, открывает ее и исчезает за ней, а блондинка между тем разочарованно кривит рот.

Возможно, она бы проявила понимание к поведение мистера Грюнтерса, если бы была рядом свидетелем разговора.

— Я этого не понимаю, профессор! — как раз начинает Грюнтерс. — Вы уже давно должны были завершить подготовку! Через несколько дней с Космос-1 стартует „Луна“. Нас снова обходят. Завтра последний срок, завтра „Феникс“ должен улететь, иначе наш проект лопнет. Ускорьте подготовку! Вы должны стартовать завтра, профессор, понимаете: Вы должны!

Профессор Бёрнс усталым движением проводит рукой по густым волосам. Серые пряди в них делают его старше, чем он есть на самом деле. Его образ почти скрывается в кожаном кресле, в котором он сидит напротив своего посетителя. Тот протянул ноги на ковер и нетерпеливо барабанит пальцами по доске письменного стола.

— Вы недооцениваете трудности, майор Грюнтерс. — Голос профессора звучит раздраженно, — Хорошо Вам говорить с Вашим „должны“! Вы сами знаете, что запас топлива превышает допустимый максимальный вес. Если нам не удастся где-нибудь в другом месте достичь снижения веса, мы рискуем при возвращении затормозить недостаточно сильно. Что тогда может случиться, наверное, Вам ясно. Или Вы хотите…

— Я ничего не хочу, понимаете Вы! — обрывает его Грюнтерс на полуслове. Он поднялся и шагает по комнате, от окна к стене с большим планом испытательного полигона, который находится недалеко отсюда на труднодоступном каменном плато. Его указательный палец стучит по карте.

„Вы стартуете завтра, профессор, все остальное меня не интересует!“ И тише он добавляет, и профессор читает угрозу в его глазах: „Ваши способности достаточная гарантия для нас“.

Бёрнс хочет вспылить, но властный жест майора еще раз обрывает его. — Уберите резервные топливные баки, это почти 1000 килограмм, и — ах что, — прерывается он, — Вы же специалист! Вы сами знаете лучше меня, что возможно. CAV в любом случае необходимы радиосообщения уже во время деятельности космического корабля на Луне. Стратегически они крайне важны, и — Вы американец, профессор Бёрнс! — Возвращение это совершенно другая статья! Итак: Ваши три инженера Уилкинс, Шеппард и Стоунс полетят завтра. Вы сами рассчитали этот момент времени как самый выгодный. Я думаю, мы поняли друг друга. Good bye, профессор, до завтра!»

Дверь захлопнулась уже несколько минут назад, но профессор Бёрнс не движется с места. Внутри него кипит работа. Его дрожащие ресницы выдают его волнение. До этого момента он всегда делал свою работу с определенной радостью. Он исследователь и рассматривает решение проблемы полета к Луне ракеты с экипажем на борту как задачу своей жизни.

— Сообщения для них важнее, чем люди, — Бёрнс рассержен. — Оставить резервный топливный бак! Это похоже на них!

И снова он погружается в раздумья. Вдруг он вскакивает. Ему в голову пришла мысль, неслыханная и рискованная, и все же ему кажется, словно она уже давно дремала в его подсознании. «А что, если..?» Но сразу же он снова отбрасывает эту мысль. Нет, риск слишком большой! За себя он не боится, но других людей он не может понапрасну подвергать опасности. Но затем он бежит к письменному столу и погружается в расчеты. Спустя полчаса он бросает ручку обратно в чернильницу. Пока он ходит быстрыми шагами туда-сюда по комнате, он бормочет: «Так точно, мистер Грюнтерс, Феникс стартует завтра. Но с командой не из трех человек, а из двух. А профессора Бёрнса, мистер Грюнтерс, завтра вечером Вы будете напрасно искать на Земле!»

Нильс Йенсен осторожно отталкивается от наружной стенки Космос-1 и — парит в пустоте.

Чувство бесконечного одиночества охватывает его. Он чувствует, как леденящая подавленность стягивает его сердце и затрудняет дыхание. Как часто он возражал себе прежде, что с ним собственно ничего не может произойти! Защитный костюм тщательным образом проверен, страховочный трос, который связывает его с космической станцией, делает невозможным, чтобы он улетел в непроглядное, бесконечное космическое пространство, и кроме того он может с помощью индивидуального реактивного двигателя выбрать любое желаемое направление. По рации у него в любое время есть связь со своими товарищами. В сущности, что может ему помешать?

— Значит тройная защита, — думает он, и подавленность медленно тает и позволяет ему в первый раз осмотреться и сориентироваться.

Под ним простирается зияющая пустота космоса с тысячами тысяч звезд. Невольно он усмехается. «Внизу хорошо», — думает он. Он парит в самом центре в этом одиночестве, она окружает его со всех сторон, и лишь Земля, этот массивный, слабо светящийся шар там, задает ему направление.

А станция? Правильно, куда она подевалась?

После нескольких судорожных плавательных движений картина сдвигается. Земной шар снова медленно уходит вниз, и в поле его зрения попадает Космос-1.

Словно гигантское колесо с четырьмя спицами, на расстоянии вытянутой руки, станция висит над ним. Там где появляется Солнце, ослепительно ярко блестят внешнее кольцо и центральный шар, неосвещенные части остаются почти невидимыми, сливаясь с мраком. Островок в космосе вращается вокруг своей оси с небольшим ускорением и таким образом создает искусственную гравитацию, которая делает жизнь в ней более или менее сносной.

— Нет ничего хуже этой невесомости, — думает Нильс. — Ты думаешь, что падаешь и все же продолжаешь парить в воздухе. Ничто не постоянно и ни в чем нельзя быть уверенным, и лишь осознание того, что рядом другие люди, немного успокаивает.

— Опля, мальчик мой! Думал, ты замечтался! — предостерегает он сам себя. — Я только сейчас начал понимать, как опасна космическая болезнь.

И ему приходится силой возвращать себя к реальности и осознать, зачем он собственно парит здесь снаружи в пространстве.

Нильс знает, что космическая болезнь или космический адаптационный синдром, как ее называют врачи, прежде наблюдалась лишь в отдельных случаях. Она выражается в спаде реакционной способности мозга. Тело расслабляется, освободившись от земных законов, мозговая деятельность убывает, и человек засыпает. Врач станции дал Нильсу таблетку, которую он держит под языком. Он разрывает пластмассовую капсулу и проглатывает горькое содержимое. Космическая болезнь прежде возникала лишь у людей, которые двигались в свободном пространстве; на самой станции или в космическом корабле она еще никогда прежде не наблюдалась.

— Вот, поэтому тройная защита, — думает Нильс.

— Алло, алло, — вдруг раздается в его наушниках.

— Нильс Йенсен, ответьте! Говорит Космос-1. Космический корабль с Земли совершит посадку через две минуты. Отойдите на 500 метров от станции в направлении созвездия «Лебедя»!

— Есть! — лишь коротко отвечает он и нажимает на кнопку реактивного двигателя. Оттуда вырывается слабая струя огня. Йенсен медленно отдаляется от станции и начинает готовить к съемке свою стереокамеру, чтобы снять прибытие космического корабля на I. Чувство гордости и немного тщеславия охватывают его: он, Нильс Йенсен, будет первым человеком, который снял фильм во время свободного парения в космосе!

Однако было нелегко получить у профессора Козлова, руководителя космической станции, разрешение на это. Но, в конце концов, Йенсен все же убедил профессора в том, что при надежных мерах безопасности вряд ли что-нибудь может произойти и то что такое событие не должно утаивать от людей на Земле.