Дёрдь Фалуш - Венгерский политический детектив

• Название: Венгерский политический детектив
• Автор: Дёрдь Фалуш
• Издательство: Радуга
• Жанр: Политический детектив
• Год: 1988
• ISBN: 5-05-002207-Х

В книгу включены романы Иштвана Немере — популярного в Венгрии автора детективного жанра — «На грани тьмы» и «Опасный груз», разоблачающие нечистоплотные приемы политической борьбы за власть в капиталистическом государстве, где правящие круги и военно-промышленные магнаты используют для достижения своих целей шантаж, терроризм, готовы пустить в ход бактериологическое и ядерное оружие.

В романе Дёрдя Фалуша и Габора Йожефа «Немое досье» рассказывается о международном шпионаже и экономических диверсиях как формах подрывной деятельности империалистических государств против социалистической страны.

---

Из вертолета высаживается довольно странная компания — восемь мужчин и одна женщина. Сверху удается разглядеть, что женщина стройная, длинноногая и хорошо одета: на ней экзотическая, украшенная вышивкой шуба и модный, до колен, шарф. Несущие вахту полицейские не сводят с нее восхищенных глаз. Один из прибывших остается у вертолета следить за выгрузкой снаряжения; рабочие сгружают на тележку здоровенные ящики.

Раздается телефонный звонок: майор Аргентер спрашивает лейтенанта Хорна. Лейтенант распоряжается переключить разговор на соседнюю комнату, откуда можно говорить без помех. В беседе с шефом Хорн деликатно упоминает о том, что к месту действия прибыли и сотрудники отдела «Ц». Майор ничуть не удивлен этим обстоятельством.

— Этого и следовало ожидать, они везде норовят сунуть свой нос... Пусть вас это не смущает, Хорн, занимайтесь своим делом. Я направил к вам группу телевизионщиков, это не подставные лица, а действительно специалисты. Только не вздумайте отпустить их до завершения акции, а то с них станется раззвонить о том, что увидели в тоннеле.

Хорн выходит в коридор встретить группу. Он сразу узнает в женщине Петру Набер, звезду швейцарского государственного телевидения. Прелестное лицо молодой дикторши, ее светлые, с рыжеватым отливом волосы и зеленые глаза ежедневно появляются на экране в передачах по первой программе. В печати неоднократно сообщалось о том, что Петра Набер каждую неделю получает по нескольку сот писем, в основном любовного содержания; по меньшей мере дюжина мужчин еженедельно просит ее руки, и все же Петра не торопится связать себя узами брака.

Лейтенант до сих пор полагал, будто женщины подобного типа непременно должны задирать нос. Да и как тут не заноситься, если все при тебе: и красота, и соответствующее общественное положение. Небось и увиваются за такими красотками богатые дельцы да прославленные кинорежиссеры. Однако, судя по всему, Петра Набер ничуть и не думает зазнаваться, она держится непосредственно и приветливо. Улыбаясь, протягивает руку лейтенанту.

— Приветствую вас... Мне представиться? — игриво спрашивает она.

— О, это совершенно излишне, вас знает вся страна, — галантно раскланивается лейтенант. Зато сам он представляется по всей форме, затем указывает на дверь слева: — Пожалуйте сюда, я велел освободить для вас это помещение. Здесь и придется организовать студию.

— Да тут у вас спартанская простота, — замечает Петра, оглядевшись по сторонам. Лет ей наверняка не больше, чем Хорну. В следующие минуты взгляды молодых людей без конца встречаются; воздух в комнате словно наэлектризован. Петра Набер и лейтенант Хорн нравятся друг другу, и оба тотчас почувствовали это. Мужчине вспоминаются одинокие вечера, когда он любовался улыбающейся с экрана Петрой, а порой и позволял себе размечтаться: что, если бы удалось с ней познакомиться?.. Должно быть, переживания отражаются на его лице, потому что Петра спрашивает:

— О чем вы сейчас думаете, лейтенант?

— Вспоминаю, как мы с вами вдвоем плавали на яхте. За бортом бушуют волны, воет холодный ветер, а в каюте тепло, вы смотрите на меня с экрана своими зелеными глазами и улыбаетесь...

— Это точно, что вы лейтенант, а не поэт? — смеется девушка.

К сожалению, на этом разговор обрывается, хотя лейтенанту очень хотелось бы его продолжить. Входит Манакор с группой вновь прибывших. Никто из собравшихся не тратит время на то, чтобы, обменявшись рукопожатиями, перезнакомиться друг с другом. Один из группы — человек азиатского типа, остальные — европейцы.

— Господа, вам предстоит выступить в роли репортеров и корреспондентов. — Лейтенант Хорн начинает с того, что наверняка было сказано людям в министерстве, прежде чем их направили сюда, затем кратко обрисовывает сложившуюся ситуацию и продолжает: — Примерно в четырнадцать часов террористы получат необходимое оборудование. Будем надеяться, что они не обнаружат ничего подозрительного, хотя наши специалисты слегка потрудились над этой аппаратурой... Короче говоря, речь идет о грандиозной мистификации. С помощью полученного от нас прибора террористы желают проверить, действительно ли пошла в эфир подготовленная ими программа и демонстрируется ли она по всей стране. Они наверняка зачитают свой гнусный манифест, чтобы каждому было ясно, что и зачем они делают... Когда настанет условленный час, мы включим эту импровизированную студию, и фрейлейн Набер объявит зрителям о случившемся, объяснит, почему прерван показ первой программы и какую трансляцию им предстоит увидеть. Прибывшие вместе с вами специалисты подключат камеру, перед которой выступят террористы. Они изложат свою мутную политическую программу, а затем наступит ваш черед. — Хорн обводит взглядом лица присутствующих. — Наскоро распределите между собой роли. Один из вас будет представлять агентство Рейтер, другой — Франс Пресс, третий — американское агентство ЮПИ. Потребуются и журналисты; кто-то выступит от швейцарской печати, другой... — Хорн поворачивается к мужчине с восточными чертами лица, — мог бы выдать себя за представителя японской телекомпании НХК... Вы японец?

— Нет, я кореец, но долго жил в Японии и знаю язык, — серьезным тоном отвечает мужчина. — Если среди террористов случайно окажется человек, говорящий по-японски, меня это не застанет врасплох.

— Тогда все в порядке. Передачу будет вести приехавший с вами репортер Вальтер Белль, операторы и техники, по всей вероятности, будут чередовать кадры с таким расчетом, чтобы на экране появлялись то «корреспонденты», то террористы. Со стороны все должно выглядеть как импровизированная пресс-конференция; все вы не раз видели подобное на экранах швейцарского телевидения. Старайтесь не обращать внимания на телекамеры, ведите себя естественно. Не забывайте: вы — журналисты, которым сотни раз доводилось выступать на аналогичных пресс-конференциях, десятки раз участвовать в телевизионных дискуссиях; держитесь свободно, раскованно, небрежно. И конечно, не переигрывайте... Продиктовать вам заранее вопросы я не могу, придется уж вам самим импровизировать по ходу дела в зависимости от ситуации и от того, что наговорят террористы. Каждому из вас надо будет задать максимум по три-четыре вопроса. Передача продлится тридцать минут, а затем камера вновь будет направлена на фрейлейн Набер, которая объявит, что чрезвычайная пресс-конференция закончена и дальнейшая программа пойдет опять из центральной студии... Мы постараемся подгадать время так, чтобы снова подключиться к первой программе не в разгар идущей по ней передачи.

— Это нетрудно будет сделать, — вмешивается Манакор. — Согласно объявленной программе, в промежутке с половины четвертого до четырех часов будут демонстрироваться короткометражные — минут на десять-пятнадцать — фильмы с перебивкой обычными рекламными объявлениями.

— Вот и прекрасно! А сейчас господин Манакор познакомит вас с предысторией дела и останется в вашем распоряжении до конца передачи. После этого всем вам придется задержаться здесь до завершения акции.

— В чем состоит ваша акция? — спрашивает загорелый здоровяк в кожаном пиджаке и свитере с глухим воротом.

— На этот вопрос я ответить не могу, — решительно заявляет Хорн.

Петра Набер выказывает беспокойство.

— Не получится ли так, что террористы все же узнают об обмане? Ведь у них может оказаться при себе и еще один переносной телевизор. Что им стоило прихватить его с собой в тоннель? И тогда они обнаружат, что их пресс-конференция вовсе никуда не транслировалась...

Хорн поворачивается к девушке. «Господи, до чего же красивые у нее глаза!» — думает он.

— Не беспокойтесь, фрейлейн. В тоннеле, под толщей горы Сен-Георг, вообще невозможно поймать никакую телепрограмму, ведь электромагнитные волны, передающие изображение, распространяются по прямой линии, а в глубь земли не проникают. Поэтому ваше лицо увидят лишь террористы, фрейлейн Набер. Я упомянул о грандиозной мистификации... Так оно и есть. Камеры не станут передавать изображение в столицу, в центральную студию, поскольку у нас будет создана замкнутая телевизионная сеть. В силу уже упомянутых топографических помех террористы смогут увидеть на экране присланного им телевизора лишь то, что с помощью помещенной в тоннеле передающей аппаратуры будем транслировать им мы. Если вы удачно справитесь со своими ролями, у террористов останется впечатление, будто их передача пошла в эфир и ее видели по всей стране, а значит, пропаганда им обеспечена, все только и говорят, что об этой акции... Тем самым в их глазах мы выполним одно из требований. Нескольким заложникам удастся обрести свободу, а перед нами откроется путь для дальнейших действий... — этой загадочной фразой Хорн неожиданно завершает свой инструктаж и быстрыми шагами выходит из помещения, прежде чем ему успевают задать какой-либо вопрос.