Фрэнк Маклинн - 1759. Год завоевания Британией мирового господства

• Название: 1759. Год завоевания Британией мирового господства
• Автор: Фрэнк Маклинн
• Издательство: Изд-во ACT, Изд-во «ACT МОСКВА»
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-036988-1; 978-5-403-01812-8

1759 год. Судьбоносная дата в истории Великобритании. Год, когда решалось, какой из двух сильнейших стран Европы — Англии или Франции — суждено стать «царицей морей» и безоговорочным лидером на континенте.

Казалось, силы равны…

Но за один только 1759 год англичанам удалось вытеснить французов из Индии, ограничить их влияние в бассейне Карибского моря и Канаде, наголову разбить в ходе Семилетней войны в Германии. Британия стала первой страной Европы. В своей увлекательной и глубокой книге, написанной на основе малоизученных и редких материалов, среди которых уникальные документы из архивов Ватикана, Фрэнк Маклинн анализирует причины, которые привели Британию к мировому господству.

---

Но Бугенвиля вообще было трудно удивить чем-либо, ведь он знал жизнь столь же хорошо, как математику. Во многих отношениях этот человек представлял собой великолепное сочетание французского рационализма и англосаксонского эмпиризма. И море было у него в крови.

Одним из исторических курьезов стало то, что все четыре великих мореплавателя-кругосветника восемнадцатого столетия служили в Семилетнюю войну. Правда, для военно-морского командора Джорджа Энсона дни славы уже оказались в прошлом. Он «плавал» в основном за письменным столом в Адмиралтействе. Но Бугенвиль, как его соотечественник граф де Лаперуз, а также величайший мореплаватель всех времен капитан Джеймс Кук, принимал участие в боях на Канадском театре военных действий.

Возможно, испытать жизнь во всех ее формах и проявлениях, чтобы выработать глубокое глобальное видение — привилегия только почти гениальных людей, одаренных множеством талантов. Бугенвиль, безусловно, подходит для такого определения с любой точки зрения. В свои двадцать девять лет, под влиянием французского математика и философа д'Аламбера, он опубликовал «Трактат об интегральных числах», написанный на два года раньше. Это потрясающее достижение большой четкости. Оно обеспечило ему в 1756 г. избрание в члены престижного Королевского Общества в Лондоне.

Бугенвиля ожидала блестящая карьера математика, но беспокойный ум уже искал новые области исследований. Вступив в армию в 1754 г., он уже через два года был выбран в качестве сопровождающего нового командующего в Новую Францию (так французы называли Канаду). В 1758 г. в качестве доверенного посланника маркиза де Монкальма он направился в опасный морской поход через Атлантический океан, чтобы оказать влияние на политических хозяев Монкальма в Версале.

В будущем Бугенвиля ожидали величайшие триумфы. В кругосветном путешествии в 1766-69 гг. он объявил французскими Таити и архипелаг Туамоту. Его именем будет назван остров в группе Соломоновых островов и великолепное тропическое растение. Незаурядный участник Института Франции, Бугенвиль был свидетелем величайших триумфов Наполеона. Он скончался в звании сенатора на восемьдесят втором году жизни.

3 ноября 1758 г. Бугенвиль покинул Монреаль и через восемь дней поднялся на борт судна «Виктория», которое стояло в устье реки Св. Лаврентия. Через месяц трудного похода в бурном море они прибыли в Морле.

Бугенвиль оказался в Версале 20 декабря, где узнал, что его восхищение индейскими племенами Северной Америки совпадает с восхищением короля Людовика XV и маркизы де Помпадур — прежней любовницы короля, ставшей его доверенным лицом, сводницей для всех намерений и целей, и… первым министром во всем, кроме титула.

Основное внимание привлекали ирокезы — шесть народов, которые во многих отношениях стали ключом к превосходству в Северной Америке. Кто они, почему они постоянно враждебны Франции?

Бугенвиль, который позднее популярно назовет полинезийцев «благородными дикарями», не питал никаких иллюзий. Но его социологическое чутье оказалось точным, он попытался все объяснить с присущей ему ясностью. Известные как ходеносауне, пять исконных наций ирокезов (могавки, онеида, сенека, онондага и кайюга) жили на длинных отрезках территории, расположенной параллельно северу и югу вдоль озер в том месте, которое позднее станет штатом Нью-Йорк. Народ ходеносауне («люди длинных вигвамов») получил это название по своим характерным жилищам — длинным вигвамам, крытым корой, с бочкообразными крышами. Длина строений составляла около 200 футов, ширина — двадцать пять футов. Они занимались охотой и собирательством, но добавляли кукурузу, фасоль, тыкву, орехи и ягоды к оленине, форели и семге — добыче молодых воинов.

Ключом общества ирокезов стало кровное родство. Так как длинные вигвамы вмещали до десятка семей, начиная приблизительно с 1000 нашей эры из этих обширных родов стали формироваться кланы. Кланы, в свою очередь, составляли племя. Членство в клане определялось по материнской линии. Но для профилактики родственных браков и поощрения солидарности в племени каждый молодой человек из клана должен заключать брак в другом клане. Антропологи называют это явление экзогамией.

Разделение труда у ирокезов было традиционным. Мужчины охотились и воевали, женщины ухаживали за детьми и занимались домашним хозяйством. Но, что характерно для многих традиционных обществ, и мужчины, и женщины могли становиться жрецами или пророками. Как многие индейские сообщества Северной Америки, ирокезы высоко ценили силу. Их сложная пантеистическая космология основывалась на общем понятии «ориенда» — полном единстве силы, материальной и духовной.

Ориенда была связана с численностью населения. Индейцы верили в то, что совокупная сила племени уменьшается даже из-за одной смерти. Поэтому у ирокезов был постоянный мотив для экспансии и агрессии: они нуждались в постоянном притоке свежей крови — либо от пленников, либо от вновь принятых племен.

В конце 1689 г., когда закончилась самая кровопролитная война в Канаде, при которой неистовые ирокезы сотнями убивали французов, численность воинов ходеносауне составляла 2 550 человек. Но после войны в 1690-х гг. она сократилась до 1 230 человек. Ирокезы восстановили численность войск частично за счет принятия в племена пленников, но в значительно большей степени в результате поглощения совершенно нового племени тускарора в Лигу Ходеносауне (Ирокезскую Лигу, которая позднее стала Лигой Шести Племен).

К 1720 г. ирокезы смогли снова отправлять на поле боя до 2 000 воинов.

Великим мифическим отцом-основателем ирокезов был Гайавата — мифическим в том смысле, что ему приписывают создание всего общественного строя конфедерации ходеносауне. Гайавата был вождем племени онондага, который положил конец вендетте и кровной мести — настоящему самоуничтожению, распространенному среди пяти первых племен ирокезов. Он заменил их сводом законов — согласно традиции американских туземцев, представляющим собой нечто подобное десяти заповедям, законам Солона и конституции США. Затем был учрежден Большой совет Пяти Племен, который занял место сборов онондага. Старейшие племена, могавки и сенека, по традиции сидели с восточной стороны костра Совета. Племена, вступившие в союз позднее, онеида и кайюга — с западной стороны, а онондага занимали северную позицию.

Действовала примитивная форма простонародной демократии: сначала выступали отдельные племена и разрешали свои разногласии, затем решались внутриплеменные вопросы, а потом (по меньшей мере, теоретически) вырабатывалось общее согласованное решение. В тех случаях, когда интересы племен были совершенно различными (скажем, могавки и сенека придерживались одного мнения, а онеида и кайюга — прямо противоположного), решающий голос принадлежал племени онондага. Верховным правителем признавался главный вождь этого племени, которого обычно и называли Онондага.

Главенство онондага с нашей современной точки зрения вызывает недоумение: ведь индейцы сенека были значительно более важным племенем во многих отношениях, они могли предоставить такое количество отважных воинов, какое собирали все остальные четыре племени, вместе взятые. Каждого ирокезского вождя считали полукоролем, он пользовался значительной местной властью, подчиняясь только главному владыке Онондага.

Короче говоря, Лига Ходеносауне (Ирокезская Лига) представляла собой примитивную форму федерализма. Ее политическая структура, безусловно, была ключевым фактором развития и подъема ирокезов в качестве военной структуры. Они достигли зенита расцвета в семнадцатом столетии, когда вооруженные мушкетами, приобретенными у голландских торговцев мехом, они завоевали племена гуронов, эри, мононгахела и шауни.

Но в 1665-67 гг. ирокезы потеряли уверенность и были остановлены. Измотанные постоянными войнами, пострадавшие от иезуитов, обращавших их в христианство, лишенные поставок оружия после завоевания англичанами Голландской Северной Америки, на всю остальную часть столетия ирокезы приостановили экспансию.

Ирокезы постоянно вызывали восхищение европейских наблюдателей. К поклонникам этих племен в восемнадцатом столетии относятся Бенджамин Франклин и Томас Джефферсон, в девятнадцатом столетии — Льюис Морган, Фридрих Энгельс и Карл Маркс. На человека из внешнего мира глубокое впечатление оказывали, как правило, три вещи: ирокезская демократия, отсутствие государственного аппарата и роль женщины. Аксиома европейцев заключалась в том, что общественного согласия невозможно достичь без угрозы применения силы и без опоры на солдат, жандармов, полицию, королей, губернаторов, аристократию, префектов, судей, суды и тюрьмы. Но общество ирокезов существовало без государства — во всяком случае, там не было ни единого человека, полностью занятого осуществлением и контролем норм, ценностей и законов общества. Более того, ирокезы достигли выполнения и другой «невозможной» задачи — создания демократической системы, смешанной без принуждения с общинной экономической системой.