Агата Кристи - Чёрная смородина

• Название: Чёрная смородина
• Автор: Агата Кристи
• Жанр: Детектив

Из сборника «Приключение рождественского пудинга».

---

Четырнадцать лет она вела хозяйство в доме мистера Гаскона, а это вовсе не лёгкая работа! Конечно, нет. Многие женщины спасовали бы перед той ношей, которую ей пришлось тащить на себе. Бедный старик был весьма эксцентричен и к тому же очень скуп — он был просто охвачен манией экономии, а ведь был очень богат. Но миссис Хил ему преданно служила и мирилась со всеми его чудачествами, и, вполне естественно, она рассчитывала на благодарность. Но нет, ничего подобного! Старик не изменил своего старого завещания, в котором оставлял все свои деньги жене, а в случае, если умрёт раньше брата, то своему брату Генри. Это завещание было составлено много лет назад. Всё это было не слишком-то красиво со стороны мистера Энтони.

Постепенно Пуаро удалось увести разговор от неудовлетворенной алчности миссис Хил и задать интересующие его вопросы. Конечно, поступок мистера Энтони был бессердечен и несправедлив! Никто не может упрекнуть миссис Хил за её негодование и обиду по этому поводу. Всем известно, что мистер Гаскон был скуп. Говорят даже, что покойный отверг помощь своего единственного брата. Возможно, миссис Хил что-нибудь об этом известно.

— Вы спрашиваете о разговоре, ради которого сюда приезжал доктор Рамзей? — уточнила миссис Хил. — Насколько мне известно, разговор действительно шёл о его брате, но я полагаю, что брат мистера Энтони просто хотел с ним помириться. Они поссорились много лет тому назад.

— Я так понял, — спросил Пуаро, — что мистер Гаскон решительно отказался от примирения?

— Совершенно верно, — кивнув, согласилась миссис Хил. — «Генри? — довольно неуверенно проговорил он. — Так что там с Генри? Не видел его целую вечность и не имею ни малейшего желания увидеть. Этот Генри скандальный тип». Так оно всё и было.

И миссис Хил снова заговорила о своих печалях и горестях и бесчувственности адвоката покойного мистера Гаскона.

Пуаро стоило немалого труда закончить этот разговор, не прервав его, и удалиться.

И вот, сразу после ужина, он появился в резиденции доктора Джорджа Рамзея по адресу Уимблдон, шоссе Дорсет, Элмкрест.

Доктор был дома. Пуаро провели в приёмную, куда и спустился доктор Джордж Рамзей. Было очевидно, что Пуаро оторвал доктора от ужина.

— Видите ли, доктор, я вовсе не пациент, — сказал Эркюль Пуаро. — И, возможно, мой визит к вам можно посчитать наглостью, но во всяком деле я предпочитаю решительность и прямоту. Не люблю юристов и их многоречивые окольные методы.

Без сомнения, он заинтересовал доктора Рамзея. Доктор был чисто выбритым мужчиной среднего роста. У него была коричневая шевелюра и практически белёсые ресницы, что придавало его взгляду что-то змеиное. Он производил впечатление человека живого и не без чувства юмора.

— Юристы? — проговорил он, удивлённо подняв брови. — Ненавижу их! Мой дорогой сэр, вы меня заинтриговали. Прошу вас, садитесь.

Пуаро не замедлил воспользоваться приглашением. Он вручил доктору Рамзею свою визитную карточку с указанием профессии. Доктор заморгал своими белёсыми ресницами.

Пуаро наклонился вперед и конфиденциально сообщил доктору:

— Большинство моих клиентов — женщины.

— Вполне естественно, — подмигнув, ответил Джордж Рамзей.

— Как вы сами признали, это вполне естественно, — согласился Пуаро. — Женщины не доверяют официальной полиции. Они предпочитают частное расследование. Они не хотят, чтобы их проблемы были обнародованы. Несколько дней тому назад у меня консультировалась пожилая дама. Она была очень опечалена судьбой своего мужа, с которым поссорилась много лет тому назад. Ее муж — ваш дядя, покойный мистер Гаскон.

Джордж Рамзей побагровел:

— Мой дядя? Что за чушью Его жена умерла много лет тому назад.

— Речь идет не об Энтони Гасконе, но о другом вашем дяде, Генри Гасконе.

— Дядя Генри? Но он не был женат!

— Вы ошибаетесь, он был женат, — Пуаро лгал, не краснея. — В этом нет никаких сомнений. Моя клиентка даже принесла с собой свидетельство о браке.

— Это ложь! — закричал Джордж Рамзей. Его лицо стало цвета сливы. — Я не верю ни единому слову! Вы — наглый лжец!

— Это ведь ужасно для вас, не правда ли? — сказал Пуаро. — Вы убили напрасно.

— Убил? — голос Рамзея задрожал. Его прозрачные глаза смотрели на Пуаро с ужасом.

— Кстати, — продолжал Пуаро. — Я вижу, вы снова ели пирог с чёрной смородиной. Это весьма неумная привычка. Говорят, что в ягодах чёрной смородины много витаминов, но иногда их употребление может быть смертельно опасно. Я полагаю, что в настоящем случае они помогут затянуть петлю на шее человека — вашей шее, доктор Рамзей.

— Видите ли, друг мой, вы допустили ошибку, строя свои рассуждения на неверном предположении.

Эркюль Пуаро лучезарно улыбнулся через стол своему другу мистеру Бонингтону, сопровождая свои объяснения жестикуляцией.

— Находящийся в шоке человек никогда не будет делать того, что он не делал раньше. В таком состоянии люди действуют рефлекторно, по привычке. Человек, который чем-то очень расстроен, может прийти на ужин в пижаме, но это будет его пижама, а не чужая. Мужчина, который не любит густой суп, пудинг с почками и пирог с чёрной смородиной, однажды вечером это всё вдруг заказывает. Вы утверждаете, что он так поступает потому, что думает о чём-то своем. Но я утверждаю, что поглощённый своими мыслями человек автоматически закажет то, что заказывал всегда. Хорошо, какое же в этом случае возможно объяснение? Я не находил ответа и потому был обеспокоен. Здесь что-то было не так. А потом вы сообщили мне, что этот человек исчез. Впервые за долгие годы он пропустил свои традиционные вторник и четверг. Это мне ещё больше не понравилось. У меня возникли подозрения. Если я был прав, то он должен был быть мёртв. Я навёл справки. Он действительно был мёртв. Смерть его была весьма ловко и аккуратно обставлена. Другими словами, это была подпорченная рыба, прикрытая соусом!

Его видели на Кингз Роуд в семь вечера. Он ужинал здесь, в ресторане, в семь тридцать, за два часа до смерти. Всё указывало на это — и содержание кишечника, и письмо в кармане халата. Слишком много соуса! Рыбу совсем не увидишь…

Любящий племянник написал письмо, у любящего племянника алиби на время смерти. Смерть произошла очень просто — падение с лестницы. Несчастный случай? Или убийство? Всё указывало на убийство.

Любящий племянник — единственный родственник. Любящий племянник будет наследником… но есть ли, что наследовать? Ведь дядя был нищ, как церковная мышь.

Но ведь есть ещё второй брат. А он в своё время женился на очень богатой женщине. И этот брат живёт в большом богатом доме на Кингстон Хилл, следовательно, можно предположить, что эта богатая жена завещала всё своё состояние мужу. Явно наблюдается цепочка: жена-богачка оставляет деньги Энтони, от Энтони деньги переходят к Генри, а от него к Джорджу.

— На словах всё выглядит логично, — сказал мистер Бонингтон, — но каковы же были ваши действия?

— Если суть дела ясна, всё остальное — дело техники. Генри умер через два часа после приёма пищи. По сути, это всё, что смогло выяснить следствие. Но, вполне возможно, что этот «приём пищи» — обед, а вовсе не ужин. Поставьте себя на место Джорджа. Ему крайне нужны деньги. Энтони Гаскон умирает, но племянник не извлекает из неё никакой выгоды. Деньги Энтони переходят к Генри, а он может жить еще долгие годы. Следовательно, Генри тоже должен умереть, и чем скорее, тем лучше. Но умереть он должен после Энтони и тогда, когда у Джорджа будет алиби. Привычка Генри ужинать в ресторане два раза в неделю и навела Джорджа на мысль о том, как организовать себе алиби. Джордж — человек осторожный, и, прежде чем действовать, он проверил выполнимость своего плана. Как-то в понедельник он посетил ресторан под видом своего дядюшки. Всё прошло без сучка без задоринки. Все приняли его за дядю. Племянник удовлетворён проверкой. Осталось дождаться, когда дядя Энтони отойдёт в мир иной. И вот — час настал. Второго ноября пополудни Джордж отправляет дяде Генри письмо, но датирует его третьим ноября. Он приезжает в город третьего утром, звонит Генри, договаривается о встрече и приводит свой план в действие. Резкий толчок и бедный дядя Генри летит вниз с лестницы.

Джордж находит своё письмо и засовывает его в карман халата мистера Гаскона. В семь тридцать он уже в ресторане «Гэлант Эндивор». Борода, густые брови — полный маскарад. Ни у кого нет сомнений, что в семь тридцать мистер Генри Гаскон ещё жив. Затем следует поспешное переодевание в туалете и племянник мчится в своей машине на полной скорости в Уимблдон на партию бриджа. Это идеальное алиби.

Мистер Бонингтон взглянул на Пуаро.

— А как же штемпель на письме?

— Ну, это просто. Штемпель был запачкан. Почему? Потому что число на нём было переправлено со второго на третье черной краской. Вы бы никогда не обратили на это внимание, если бы не подозревали этого. И наконец чёрные дрозды.