Юрий Леляков - Великая тайна Фархелема

• Название: Великая тайна Фархелема
• Автор: Юрий Леляков
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Планета Фархелем, 79-й век…

Сам мир, люди, цивилизация — всё очень похоже на Землю…

А на цивилизацию — надвигается загадочный кризис, как-то связанный с катастрофой экспедиции, исследовавшей необитаемый континент. Но всё — невнятно, сути дела никто не берётся объяснить. Хотя речь — едва ли о грядущем крахе всего…

Однако странно: старшие поколения — считают себя ещё достойными всех благ цивилизации… А на что надеяться малым, как строить свою жизнь?

И вот — девятеро подростков начинают свой поиск ответа…

---

— … На заседании Международной комиссии, состоявшемся 25 сахвея, — продолжал на фоне этого кадра уже диктор, — было принято решение о взаимном ознакомлении с анатомическим строением организма представителей обоих человечеств, для чего участникам экспедиции было разрешено вступить в прямой контакт с организацией «анина», владеющей фактически всеми, в том числе и медицинскими, знаниями человечества Западного Континента…

— … И мы сразу едва не попали в очень глупое положение, — стал рассказывать уже тот, кого Джантар определил как Раманау. (Рядом стоял другой участник экспедиции — судя, по росту, Уатафа.) — Дело в том, что «анина» — это, по сути, закрытое учебное заведение, своего рода монастырь-университет, представляющий собой к тому же для представителей здешнего низшего сословия единственную возможность войти в высшее. Однако снова становишься студентами мы, естественно, не собирались — тем более, что даются там в основном чисто практические знания, накопленные методом проб и ошибок. Но и вообще вести разговор на сколько-нибудь серьёзные темы с посвящёнными высших степеней разрешается только тем, кто сам прошёл там довольно строгий отбор и был посвящён в ученики…

— … «Анина» — это корпорация жрецов, но «безродных», простого происхождения, в отличие от жрецов наследственных, — продолжил в том же эпизоде, но опять-таки после видеотехнического стыка, Уатафа (шемрунтский акцент свидетельствовал: это действительно он). — Нас же как «детей седьмого запрета» не допустили бы и к низшим тайнам, на уровне младших возрастных групп наших школ — а уж анатомирование трупов и вовсе разрешено здесь лишь высоким посвящённым. Но этим занимаются и не наивысшие — те, как и наследственные жрецы, считают это занятие ниже своего достоинства. Ну, а нам не разрешили даже присутствовать при анатомировании трупа — так что нам приходится ещё только уточнять некоторые понятия анатомии и физиологии исключительно по рисункам и схемам…

Джантар вдруг ощутил: там, на экране, будто стало сгущаться напряжение. И пусть голоса диктора и участников экспедиции звучали ровно и спокойно — от кадра к кадру, от эпизода к эпизоду что-то неуловимо менялось, накапливалось тревожное, грозящее трагической развязкой.

— … И как нам наконец удалось выяснить после долгих уточнений, — продолжал уже Лурима (Джантар был уверен, что это он), — то, что мы раньше принимали за одежду местных жителей — вовсе не одежда в нашем понимании, а твёрдый наружный скелет, свойственный всем представителям биологического типа членистых. Однако у местных жителей — людей Иорары, как они сами себя называют — в отличие от других известных нам организмов этого типа, имеется также и внутренний скелет, что до сих пор сбивало нас с толку при попытках понять, какое слово в их языке coответствует нашему понятию «скелет», а какое — нашему понятию «одежда»…

«Но на тех ни в одном кадре не было никакой одежды… — вновь услышал Джантар мысль Талира. — Лишь сами покровы тела… И с этим разбирались семь месяцев?»

— … Так нас подвели стереотипы, связанные со строением организма всех прежде известных нам видов членистых, — признался Лурима с экрана. — Мы просто не могли себе представить, что люди Иорары составляют настолько особую их эволюционную ветвь с такими отличиями в строении… (Изображение Луримы на экране сместилось, выдав очередной стык, и он как бы начал снова.) …Семь «запретов» — семь линек. Тело, сбросившее тесные для него старые покровы и быстро растущее, пока не окрепли новые, считается как бы «запретным» потому, — Лурима на миг запнулся, будто собираясь сказать неприятное, — что у людей Иорары, как и у нас, тоже есть определённые части тела, которые можно видеть не всем и не всегда, однако обычно они скрыты под покровами тела. И вот теперь, когда мы это знаем, нам стало понятно и многое другое из того, что мы не могли понять раньше… Итак, «искусственная одежда» — на самом деле искусственный панцирь, мода на ношение которого когда-то существовала среди подростков, желавших поскорее включиться во взрослую жизнь, и не сидеть весь седьмой, особенно долгий и тягостный, период линьки целых три месяца взаперти, пока не сформируются новые покровы тела, и их верхний сегмент не скроет, — Лурима снова запнулся, — те самые органы, которые по моральным соображениям должны быть скрыты от посторонних взглядов. И хотя, конечно же, кольца старых покровов трескаются и отпадают не все сразу, не одновременно — иначе тело при всё-таки слабом внутреннем скелете не выдержало бы собственного веса, и это автоматически привело бы к смерти — а конкретно это, особо значимое в моральном отношении, самое верхнее кольцо восстанавливается уже за неделю — весь период «запрета» с полным затворничеством неизменно длится от двух до трёх месяцев, и так — семь раз в жизни. Нам, наверно, даже трудно представить себе, насколько обременительно для них такое затворничество… (Изображение Луримы «прыгнуло» на экране в результате очередного стыка.) …Но теперь, — как бы продолжил он начатою фразу, хотя что-то наверняка было сказано и в не вошедшем сюда промежутке, — когда мы поняли, что означает насильственное вскрытие уже не искусственных, а естественных покровов тела у взрослых людей Иорары, нас не может не поражать жестокость такой казни. Ведь мало того, что тот, кто подвергается такой процедуре, лишается части наружного скелета и оказывается обречён на смерть от сдавления кровеносных сосудов и нервов весом ничем не поддерживаемой головы — так ещё и «постыдные» органы тела выпадают при этом наружу, делая такую смерть позорной, не говоря о том, насколько она мучительна… (Последовал ещё стык.) …Потому-то нас здесь и избегали видеть без шлемов, полагая, что мы сочетаем высокие знания своей страны или мира, Върйъръма — с детством, которому ещё недоступны моральные нормы; и потому же держали взаперти, никуда не выпуская наружу, и лишь однажды, в самом начале, допустив на борт дирижабля за бумагой и письменными принадлежностями…

С этими словами Луримы — для Джантара вмиг, сразу разрешилась многие загадки. Он понял, почему не было сказано ни слова о какой-то реакции широких масс человечества Иорары на появление там, среди них, экспедиции… Их …вовсе не считали чьими-то посланцами с особой миссией, партнёрами на серьёзных переговорах! Для местных жителей они были… детьми неких «иных людей», непонятно как попавшими к ним — и хотя, возможно, принадлежащими где-то там, у себя, к высшим слоям общества (о чём свидетельствовали их непостижимые для людей Иорары техника и научные знания), но при этом не знакомыми с элементарной (в местном понимании) нравственностью!.. И сами они мало кого там видели: к ним постоянно приходили одни и те же, очень немногие местные жители, которых они по недоразумению принимали за членов официальной делегации на каких-то переговорах — будучи для них самих не более чем живым курьёзом, дикарями, которых следовало обучить элементарному! Хотя могли сказаться и местные религиозные представления, не нашедшие отражения в фильме — а то отсутствие особой реакции местных жителей даже на сам дирижабль всё-таки было странно… Но факт оставался фактом: статус участников экспедиции в глазах местных жителей был далеко не столь официален, как казалось им самим! И Джантара бросило в озноб от мысли: чем оборачивалось и какой смысл обретало — то, что начиналось как легенда, эпопея о контакте двух разумных сообществ одной планеты…

— … Теперь же, когда нас как будто не считают детьми, — продолжал Лурима, — нам стали больше доверять, и мы смогли продолжить знакомство как с мифологией, так и с анатомией людей Иорары. Правда, с анатомией — по-прежнему чисто теоретически…

— … И вскоре, — продолжил уже диктор (почему-то снова за кадром с панорамой местного ландшафта, на фоне которого медленно перемещался от края к краю кадра натянутый якорный трос… и внутреннее содрогание встряхнуло Джантара даже прежде, чем он вспомнил: дирижабля к тому времени давно не было!), — действительно не считая более участников экспедиции «детьми седьмого запрета», люди Иорары сочли возможным объяснить им те места своей мифологии, в которых преступников казнили голодной смертью, оставляя перед ними еду в пределах их досягаемости, но при этом — на виду у охраны, и те умирали от голода, даже не сделав попытки её взять…

«Но какие органы у них так постыдны? — Джантару показалось: он начал о чём-то смутно догадываться, но и на эту мысль будто налетела другая — И как всё же… трос?»

— … Вернее, это выяснилось само собой, при весьма неожиданных обстоятельствах, — продолжал диктор. — И вот как это произошло…

Весь экран занял лист бумаги с рисунком, выполненным в довольно странной манере (что Джантар смог различить лишь благодаря крупному плану кадра). Мелкими косыми штрихами, всюду совершенно одинакового наклона — был изображён интерьер какого-то помещения со стенами, сложенными уже не из грубо подогнанных один к другому неровных камней, а из аккуратных одинаковых блоков правильной шестиугольной формы. Джантар удивился, как вовсе оказалось возможно передать это такой штриховкой. К тому же в полу этого помещения располагались двумя рядами несколько круглых отверстий, оправленных по периметру невысокими валиками — и той же штриховкой была удивительным образом передана исчерченность этих валиков орнаментом в виде двух перекрещивающихся зигзагообразных полос.