Владимир Дрыжак - Кесарево сечение

• Название: Кесарево сечение
• Автор: Владимир Дрыжак
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

---

Прямо передо мной сидел Гиря и внимательно меня разглядывал. Сидел он в своем кабинете за своим рабочим столом в обычной позе, и выглядел очень натурально. Правда, чем дальше от стола, тем больше обстановка теряла резкость, пока совсем не сходила на нет.

– Привет, Глеб, – сказал он деловито. – Ты как, очухался, или еще нет?

– Вполне, – выдавил я. – И даже несколько более того.

– А выглядишь неважно. Взъерошенный какой-то, невыспавшийся. Не здороваешься.

– Здравствуйте, Петр Янович…

Краем глаза я заметил, что мой образ справа шевелит губами. И Гиря смотрит не на меня, а на него. Я подумал, что это как-то не очень естественно, и надо бы мне переместиться на его место. Я начал мысленно сдвигаться вправо, и неожиданно под собой увидел свои руки ноги и грудь. Я пошевелил пальцами – они зашевелились. Наверно, я бы и дальше занимался собственными свойствами в новой для себя обстановке, но Гиря не дал мне закончить адаптацию.

– Глеб, ты бы кончил совершать идиотические телодвижения, – посоветовал он, – Смотреть неприятно, да и отвлекаешь. Плюнь на все это. Ты по делу явился, или как?

– Ну, собственно… Вы же сами пожелали… Вернее не вы…

– Я, я пожелал, – сказал Гиря несколько раздраженно. – Диспозиция понятна: мы сидим в ящике, ящик существует, и все это какая-то новая реальность, нам доселе неведомая. Сколько у вас там времени прошло с момента снятия моей копии?

– Ну, примерно неделя. Как вы себя здесь э-э… чувствуете?

– Как я себя чувствую? – переспросил Гиря. – Хреново я себя чувствую. Как арестант на допросах. Я даже не могу выбирать собеседников. Теперь кого подсунут, с тем и общаюсь. До сих пор бодался с этим Бодуном. Он меня агитировал и пытался завербовать. Но я держусь. В бытовом отношении тоже не сахар – никаких физиологических отправлений, но главное, никакой тебе общественной жизни. – Гиря улыбнулся. – Нет, Глеб, долго я тут сидеть не намерен – сбегу! Ладно, шутки в сторону. Давай о деле. Ты должен обязательно как-то свести Бодуна с этим… Ну, с тем… другим мной.

– С прототипом, – подсказал я.

– Именно. Я тут с Бодуном провел совещание, и он передо мной развернул некоторую перспективу, в которой могут возникнуть неприятные моменты. Их можно и нужно избежать. Я не сомневаюсь в том, что этих типов уже не удержать – смоются в любом случае. И в общем, они правы – другого такого случая в форме кометы нам не представится, а сами мы со своей бюрократизированной цивилизацией еще не скоро сподобимся на осмысленные деяния… Теперь о другом. Я, на твой взгляд, сильно отличаюсь от, хм.., прототипа? Нет ощущения, что меня подкорректировали?

– Пока трудно судить. На первый взгляд, нет.

– Да ты не ерзай, – посоветовал Гиря. – Говори как есть.

– А что я еще могу сказать – мы общаемся только пару минут.

– Ну, хорошо. Как я понял, вы с Василием посланы на предмет гарантий. Происходящее тебя убеждает, что вот этот ящик, в котором мы сейчас находимся не мог быть изготовлен здесь, на Земле?

– Да, безусловно. У нас таких делать не умеют.

– Ну, и разумеется, у тебя куча вопросов. Возможно, ты даже желаешь получить от меня какие-то ценные указания.

– Я бы не прочь… Но, боюсь, они могут войти в противоречие с указаниями вашего, хм.., прототипа.

– Тогда воздержусь. Я, в свою очередь, тоже не прочь бы узнать, как там развиваются события с момента моей фиксации в камешке. У меня тут все бытие эпизодами… Но это я, пожалуй, из Бодуна вытрясу. Меня интересует главное: что решил прототип? Что он собирается делать?

– Он считает, что проворонил момент для любых активных действий против Асеева, и теперь будет стараться сохранить статус-кво до последней возможности. Прикрывать, и демпфировать любые колебания в среде ГУКа.

– Ответственное решение. Но его мы приняли еще совместно. Что еще?

– Пока ничего. Хотя… Петр Янович, у меня к вам вопрос. Дело в том, что ваш прототип дал гарантии, что не станет чинить препятствий Асееву. Эти гарантии были выражены численно в процентах, и оказались равными ста двадцати шести с копейками. Как, по-вашему, что могут означать эти лишние двадцать шесть с копейками?

Гиря поднял голову и внимательно на меня посмотрел.

– Не для болтовни, Глеб. Лишние проценты, я думаю, означают, что прототип решил оказать Асееву содействие. Акция состоится. Пресечь ее он не может. Да и, если говорить откровенно, не хочет. Но в ней будут участвовать люди. Следовательно, нужно увеличить степень их защищенности, и, поелику возможно, облегчить дальнейшее существование. Но, повторяю, это – не для болтовни. Я понятно изъяснился?

– Вполне.

– Но не более того…, – Гиря усмехнулся. – Что лично ты думаешь по этому поводу?

– Я пока не определился.

– Тогда постарайся. Вот что, – Гиря опять задумался. – Прототип тебе, конечно, доверяет, но, как мне сказал Бодун, ему нужна безусловная уверенность, не зависящая от степени доверия к кому-либо. Мне кажется, можно использовать уже проверенную и хорошо себя зарекомендовавшую систему личных паролей. Передай ему от меня такую изящную фразу: "Карабумба намба тумба".

– И что это означает?

– Да ничего. Почти бессмыслица. Эта фраза известна мне одному. Она – из моего глубокого детства. Ну-ка повтори.

– Карабумба намба тумба, – сказал я.

– Блестяще, – восхитился Гиря. – Просто здорово. Феноменальная память! Для информации: "Кара" – это тюркский корень "черный". "Бумба" и "намба" – колдовские звуки. "Тумба" – она и есть тумба. В целом – заклинание. Карабумба – это такой негодяй и злой волшебник. Его придумал мой отец, когда вынужден был каждый вечер усыплять меня сказкой. Еще там фигурировали "Норик" и "Фофка" – положительные герои-путешественники. Тоже запомни, на всякий случай.

– Ясно, – сказал я. – Так ему и передам. Скажу, что джинн был в лампе, и все такое… Что-нибудь еще?

– Да, вроде бы и все… Привет передай от меня. Теперь-то мы уже не вполне одно и то же, так что можем пожелать друг другу успехов. Сюняеву – привет. Скажи, что мне его будет очень не хватать. Остальным передай приветы, но как-нибудь позже, при случае. И, пожалуй, давай заканчивать это дурацкое визави. Вся эта механика придумана вовсе не для развлечений, да и Бодуну не надо давать повод заподозрить нас в сговоре. Все, прощай. Выходи.

– Прощайте, Петр Янович.

Я посмотрел в сторону и зажмурился. А когда открыл глаза – уже сидел на стуле рядом с Васей.

– Ну, как впечатления? – немедленно поинтересовался Бодун. – Гарантии признаны достаточными?

– Вполне, – сказал я нарочито бодро. – Петр Янович сообщил мне новое и чрезвычайно эффективное заклинание: "Карабумба намба тумба"!

– А, – буркнул он. – Мне Гиря это тоже скормил. На случай, если придется шантажировать его самого в натуре.

– Как-то все не очень солидно, – заметил Вася. – Заклинания, беседы… Почему бы Гире лично не показать его самого со стороны. Все стало бы намного проще, и впечатлений больше.

– Я ведь уже говорил, что этого делать нельзя, – сказал Бодун и поджал губы.

– Почему?

– Ящик разрушится – останется кучка песка.

– Почему?

– У вас, юноша, что, распад функций мозга? Я же сказал: ящик разрушится.

– Но я не спрашиваю, почему ящик разрушится. Меня интересует, для чего так устроено, что он разрушится? В этом есть какой-то смысл?

– Очевидно, есть, коли так сделано. Лично я его тоже не вижу, и что с того? У меня встречный вопрос: а для чего вам необходимо обязательно иметь возможность общения с самим собой через ящик? Вы ведь вполне можете это сделать внутри самого себя. Или нет?

– Нет, – зло сказал Вася. – Сам себя внутри себя я подавляю. Я довлею внутри себя над самим собой, понятно? Мне нужно освободиться от собственного "я", со всеми его гнусностями и мерзостями. А Гирю уже давно следовало бы поставить на место, чтобы он прекратил издевательства над подчиненными. Он двуличен, и все лишние "я" из него следует вытряхнуть. И такая возможность была, но мы ею преступно не воспользовались из-за боязни утраты какого-то жалкого ящика.

– О, как далеко зашел процесс! – произнес Бодун и обратился ко мне: – Как вы в своем ведомстве терпите такую неуравновешенную личность?

– Да вот терпим, – сказал я. – А куда прикажете деваться? Он – "гений, парадоксов друг". А у нас строгая норма: один гений на сорок бюрократов.

– Неужели такая большая потребность в гениях? Кем же вы ее закрываете?

– Такими вот, и ему подобными. Всех других вы переманили к звездам. Наша цивилизация под угрозой! Да, Василий?

– При нынешнем подходе к проблемам, ей, безусловно, кердык, – заявил Вася безапелляционно.

– А что такое "кердык"? – Бодун завертел головой.

– Кердык – это синоним печального конца, – пояснил я. – Что-то из восточной мистики.

– Мы отвлеклись, – предупредил Вася. – Теперь моя очередь общаться с виртуальным Гирей. Я желаю с ним обсудить проблемы конца нашей цивилизации.