Владимир Дрыжак - Кесарево сечение

• Название: Кесарево сечение
• Автор: Владимир Дрыжак
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

---

– А я знаю, чем он отличается, – сказал Сюняев. – Это не обычный рейсовый лайнер, а экспедиционное судно. Прекрасно оборудованные лаборатории – весь левый корпус забит аппаратурой. Мало того, "Челленджер" – мобильная обсерватория.

– И что, там есть радиотелескоп?

– Все есть. Оптика, ультрафиолет, рентген и радиотелескоп с базой на длине корпуса.

– Ага-а…, – Гиря задумался. – Тогда я, кажется, знаю, для чего он мне может понадобиться… Валерочка, родной, извини, но я опять должен передать тебе бразды правления. Я понимаю, что это трудно – а кому сейчас легко?! Ты сядешь здесь, будешь имитировать грозу в начале мая, и бить всех по макушкам, не стесняясь выражений. Ну, и, разумеется, указание думать остается в силе.

– И когда?

– С завтрашнего дня.

– Что за срочность? Ты куда-то убываешь?

– Нет, я буду здесь поблизости, но ты будешь делать вид, что я в бегах. Мне надо основательно прошвырнуться по кулуарам, навести справки, навести мосты, достичь взаимопонимания, и прочее в этом духе. Твоя задача состоит в том, чтобы возникло некоторое впечатление. А именно: мы раздражены до крайности и готовим радикальные предложения по усилению мер безопасности. Можешь даже намекать, что меры будут драконовские. Для чего это необходимо. С одной стороны, мне нужно, чтобы все пришипились и прекратили безобразничать хотя бы на некоторое время. Нам крайне важно, чтобы в течение года никаких крупных аварий и катастроф в космосе не произошло, и, как следствие, верхние эшелоны власти оставались покойны и безмятежны, пребывая в уверенности, что все под контролем и все идет по утвержденным планам. С другой стороны, возникнет некоторая суета в отсеках, и мы, я надеюсь, сможем кое-что прояснить, наблюдая, где она интенсивней. С третьей стороны, те, у кого рыльце в пушку, станут покладистее, и будут стремиться заручиться моей поддержкой. Пользуясь этим, я устрою перекрестный зондаж. Это, Глеб, такой передовой метод, когда я из Юры выдавливаю информацию про Колю, а из Коли – про Юру. Есть у людей такая склонность переписывать свои грешки на счет ближнего своего…

– Скандалы устраивать можно? – мрачно поинтересовался Сюняев.

– Нужно! Как это делается, не мне тебя учить. Думаю – справишься… И еще: нам надо как-то днями приватно собраться этим же составом и решить кое-какие интимные оргвопросы. Удобнее всего это сделать у тебя, Корнеич.

– В любое время дня и ночи! – Сомов и без того улыбался, слушая инструктаж Петра Яновича, а теперь и вовсе растянул рот до ушей. – Виртуоз ты, Петя, административный престидижитатор!

– Школа была хорошая, да и обстоятельства споспешествовали,… Стало быть, как-нибудь вечерком под покровом темноты… Всем спасибо!

Мы встали и потянулись к выходу. В дверях Валерий Алексеевич остановился, посмотрел на меня и пробормотал:

– А ведь этот Асеев реализует идею Ноева ковчега почти в чистом виде. Не иначе, как грядет потоп… Ему бы надо иметь всякой твари по паре хотя бы в зародышах…

Глава 20

Меня бросили на произвол судьбы. Про меня забыли.

Валерий Алексеевич размышлял и руководил, Петр Янович интенсивно пропадал, появлялся и снова пропадал. Куропаткин вообще исчез из поля зрения. А я, как вроде бы, и вовсе не существовал. Мне стало неуютно. На второй день после совещания я сунулся было к Валерию Алексеевичу, но он меня выпроводил со словами: "не мешай, не до тебя!".

Спустя неделю я вдруг понял, что жить самостоятельно разучился. Мне необходимо, чтобы мной руководили. И вечером пожаловался Валентине.

Да, Валентина… Она как-то незаметно изменилась. Стала менее порывиста, движения сделались плавными, разговоры с ней перестали прыгать с пятого на десятое. Вообще она теперь была сама деловитость и основательность. И в ее голосе все чаще прорезались нотки снисходительности. Как-то вечером пришла ее мать. Она тоже была чрезвычайно деловита. Наталья Олеговна и Валентина долго обсуждали какие-то непонятные мне проблемы, связанные с предстоящими родами. Дискутировалась необходимость расширения жилплощади, фигурировала какая-то "детская", какая-то не то "арена", не то "манеж". Единственное, предназначение чего мне было понятно – коляска. Я сидел на кухне, совершенно потерянный и никому не нужный.

Что касается мыслей, то они всю неделю вращались, в основном, вокруг этой проклятой кометы по орбите с весьма небольшим эксцентриситетом. Суть их была примерно следующая. До ближайшей звезды свет летит четыре года (К слову сказать, вот это выражение: "свет летит", удивительно настойчиво возникало в моем мозгу. И каждый раз я одергивал сам себя, констатируя, что свет не может "лететь" – он, как и всякое электромагнитное излучение, распространяется. И делает это в вакууме с групповой скоростью 300000 километров в секунду). При любом раскладе скорость кометы относительно Солнца после маневра в поле Юпитера не превысит сотни километров в секунду. Разогнать комету нельзя. Но тогда минимальное время полета до ближайшей звезды вычисляется путем умножения четырех лет на отношение скорости света к скорости кометы. Проделывая в уме эту незамысловатую математическую операцию, я с удивительным постоянством получал двенадцать тысяч лет. Двенадцать тысяч! Не дней, не недель, не месяцев – лет. После этого я делил двенадцать тысяч на среднюю продолжительность жизни человека, и каждый раз у меня получалось минимум сто двадцать. В первом приближении, именно столько поколений должно смениться за время полета. После этого я тупо соображал, что в сто лет никто детей не зачинает и, поразмыслив, умножал это число на три. Получалось совершенно бредовое число – триста шестьдесят поколений. Это без учета всех других факторов. Например: кто сказал, что комета полетит к ближайшей звезде? Кто сказал, что возле ближайшей звезды имеется сакраментальное "теплое место"? И так далее… И каждый раз я констатировал, что любые рассуждения о полетах нормальных живых людей к звездам – это полная бредятина! И все мы, включая Гирю, – идиоты, если всерьез размышляем о таких делах.

Но спустя какое-то время мне начинало казаться, что я где-то ошибся, что-то неправильно поделил или умножил, и я опять, в очередной раз, крутил все это в своем мозгу, и получал в итоге все те же триста шестьдесят поколений…

Не знаю почему, но раньше я как-то не ощущал того простого факта, что темп жизни человека и темпы эволюции галактических процессов различаются на порядки. То есть, сам факт был известен, но не представал передо мной "весомо, грубо, зримо". Теперь я начал понимать, что имеется принципиальный барьер. Человек, например, хочет отправиться к другу на другом конце города. Это его желание разумно, поскольку исполнимо. Он хочет поехать в Катманду и, пожалуйста, едет. Он, наконец, хочет посетить Плутон. Раньше это было неразумно, поскольку невозможно. Потом стало возможным, но отнюдь не для всех разумным. Ибо длительность полета была сопоставимой с длительностью человеческой жизни. Теперь такая возможность есть у каждого. Как только это случилось, стало понятно, что рано или поздно человечество обживет и эти места. Постепенно оно вплотную продвинется к границам Солнечной системы. Станут доступны Седна, Квавар, Эрида. Но есть принципиальный барьер. Пусть даже мы приблизим скорости наших КК к скорости света, все равно дальше чем на сто световых лет мы летать никогда не будем. И никакой парадокс близнецов не поможет. И вот эта сфера пространства радиусом сто световых лет – это сфера нашей цивилизации. Скорее всего, никакой другой разумной жизни в ней нет – мы тут хозяева. Но не дальше. Потому что лететь дальше не хватает человеческой жизни. Значит, обычный среднестатистический человек лететь туда не захочет. А значит, пространство за этим радиусом освоено быть не может. Возможно, в какой-то отдаленной перспективе что-то прорежется, но пока ничего даже не брезжит…

Как-то вечером я пожаловался на жизнь Валентине.

Она внимательно на меня посмотрела и сказала, что у меня нервный спад. А потом спросила, когда я последний раз брал отпуск. Я сказал, что не помню, когда я его брал, и для чего он нужен вообще.

– Понятно, – сказала Валентина. – Ты – трудоголик, и вот последствия. Отпуск необходим чтобы вместе с семьей поехать, например, к родственникам, или, скажем, куда-то, посмотреть новые места.

– И что там делать, в новых местах у родственников?

– Ничего не делать. Набираться впечатлений.

– Но полтора года назад мы с Куропаткиным ездили на Памир и покорили там одну вершину. Впечатлений была масса.

Валентина сардонически хмыкнула.

– Я не это имела в виду. Необходимо расширять круг общения, а вы с Васей на Памире его сузили до предела.

– Но у меня и без того достаточно широкий круг общения. Даже шире, чем нужно!

– Это деловой круг. Я же имею в виду совсем другое. Нужны встречи с новыми людьми, которые способны расширить твой кругозор, то есть духовно обогатить.