Михаил МЕДВЕДЕВ - КОНТРОЛЬНОЕ ВТОРЖЕНИЕ

• Название: КОНТРОЛЬНОЕ ВТОРЖЕНИЕ
• Автор: Михаил МЕДВЕДЕВ
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2010

Осень 2036 года.

По окончании Третьей мировой войны Россия лежит в руинах, ее территория поделена на оккупационные зоны между странами НАТО, а население медленно вымирает. Что может сделать в такой ситуации настоящий русский патриот? Разве что изобрести машину времени и, вооружившись историческими знаниями, вернуться в прошлое, чтобы решительно переиграть те события, которые привели к краху некогда великого государства. Ученые Петр Васнецов, Александр Титов и Борей Готлиб так и поступили. И Россия действительно была спасена от последствий проигранной мировой войны. Правда, в результате у края пропасти оказалась вся планета. Грань между временами и пространствами была разорвана, и на человеческую цивилизацию обрушился сокрушительный удар коварного врага из параллельной реальности...

---

Прекрасные вчерашние мечты были прерваны веселыми переливами звонка. За мной. Никогда не слышал о том, чтобы жандармы звонили в дверь.

— Войдите, – тихо сказал я, давая ненужный приказ демону входной двери.

Жандармы не нуждаются в хозяйских дозволениях.

У них всегда и везде полный доступ.

— Бюро добрых услуг «Невские зори» приветствует вас, – с невообразимой торжественностью провозгласило зеленое человекообразное существо, внезапно появившееся на пороге кухни.

Я немного расслабился. Это всего лишь явился по моему вызову безобидный робот-уборщик. Дизайнера, проектировавшего его корпус, следовало отчислить с первого курса художественного училища, а еще лучше поставить к стенке и торжественно расстрелять за глумление над образом и подобием человеческим.

— Новая модель, что ли? – проворчал я.

— Самая последняя. Вам повезло, товарищ Ломакин. Я оснащен улучшенной системой распознавания грязи и стерилизационным излучателем повышенной мощности. Мой локальный позывной – Горней.

Робот был низкорослый или, точнее сказать, компактный, с короткими ножками и ребристым цилиндрическим туловищем, увенчанным маленькой подвижной головкой, на которой с трудом поместились большие оптические детекторы и крошечная имитация лица, способная выражать лишь две эмоции: радость и недоумение. Для уборщика и этого было слишком много.

— Можно приступать? – с кибернетическим энтузиазмом поинтересовался Горней, и его составная шея с двумя шарнирами просительно изогнулась.

— Да, – рассеянно кивнул я, вставая на ноги. – Прибери здесь. Потом получишь дополнительные инструкции.

Уродец победно пискнул и начал сгребать в кучу обертки от продуктов, пустые бутылки и консервные банки, живописно разбросанные вокруг дырки утилизатора. Я же медленно двинулся в комнату. Судьба даровала мне небольшую передышку, чтобы обдумать такие вопросы, как «Зачем? Как такое случилось? Как я мог пасть столь низко?». Ответов не было. Наваждение какое-то. Порой я и в самом деле любил «воткнуться» и иногда даже участвовал в нелегальных виртуальных боях, но никогда до сегодняшнего дня не путал реальность с киберстимуляцией. Перед моими глазами снова предстала ужасающая картина: перепуганная девушка на мушке моего лучемета. Страх сковал бледностью ее перекошенное лицо. Губы слегка подрагивали, и глаза смотрели так пронзительно, словно хотели искрошить мое клокочущее ненавистью сердце. Я надавил на курок, и лишенное жизни тело упало на мой любимый надувной матрасик в углу комнаты.

От воспоминаний меня затошнило. Свело живот. Чтобы не завыть от отвращения к себе и не убежать с места преступления, я ускорил шаг и бегом ворвался в комнату. Краешком сознания я все еще верил, что найду там обычный беспорядок, несколько пустых бутылок, коллекцию немытых чашек, ну и, может быть, утомленную парочку на коврике перед медиаэкраном. Я все еще рассчитывал на то, что кошмарная сцена убийства – это всего лишь воткнутая в мой мозг виртуальность. Может быть, по пьяни я вогнал в телепатическую обучающую систему запрещенный диск и поимел вот такой вот шикарный глюк?

Подобно тому, как объявление диспетчера превращает все еще опаздывающий для встречающих рейс во взорванный аэробус, а живых людей в истерзанные трупы, реальность безжалостно обрушилась на меня, сметая жалкие препоны спасительных фантазий. Мертвая девушка недвижно лежала на моем спальном матрасике. Ее руки были раскинуты в стороны, а волосы расплескались по залитой кровью подушке.

— Ноль-два, – пробормотал я, стуча себя косточкой указательного пальца по виску. – Совершено преступление. Светозар Ломакин убил человека.

— Вызов принят, товарищ Ломакин, – отзывчиво проворковал приятный женский голос. – Участковый инспектор прибудет в течение трех минут. Желаете пригласить адвоката прямо сейчас?

«Они все знают, – с благоговейным ужасом подумал я. – Они знают даже то, что им не нужно спешить. Они не собираются посылать сюда жандармов с индивидуальными ранцевыми телепортами. Черные чудовища с оскаленными черепами на рукавах не материализуются из воздуха и не размажут меня по стене. Вместо них прибудут добрые волшебники с железными браслетами. Они отведут меня к другим волшебникам с деревянными молоточками, и те лет на пятьдесят превратят меня в придаток какого-нибудь полезного механизма.

Отбойного молотка, например. Или экскаватора. И буду я до морковкиного заговенья реставрировать марсианские каналы. Но почему? Зачем я это сделал? Ведь я даже не знаю эту девушку! Может быть, я сошел с ума? Бред! У меня крепкая, проверенная множеством комиссий, психика. Тогда как получилось, что…»

— Нет, – я мотнул головой. – Мне не нужен адвокат.

— Зря отказываетесь, товарищ Ломакин, – сказал кто-то рядом со мной.

Я повернул голову. Все-таки они воспользовались направленным телепортом. За моим плечом стоял милиционер с нашивками участкового. Почему-то он был один, хотя, как я помнил по фильмам, убийство – это такое увлекательное событие, на которое собирается целая стая ответственных товарищей.

— Что вы сказали? – растерянно пробормотал я.

— Зря, говорю, от адвоката отказываетесь, – проворчал участковый, неотрывно вглядываясь в обнаженное тело. – Вам все равно, а он бы лишний трудодень заработал за вызов. Что у вас произошло?

— Я убил человека. – Мне, наконец, удалось обрести некоторую уверенность в себе, и мой голос зазвучал даже слишком твердо для будущего узника оберонских рудников.

— Говорите конкретнее. Какого человека вы убили, каким образом и какие мотивы у вас были? – равнодушно отбарабанил милиционер и сделал шаг по направлению к мертвому телу.

— Этого самого, – я махнул рукой, указывая на труп, – или вы полагаете, что женщина – это не человек?

— Ничего такого я, конечно же, не полагаю. – Милиционер вел себя, на мой взгляд, как-то слишком спокойно, словно каждый день имел дело с жертвами убийств. – Может быть, я сам в чем-то немного женщина, – он улыбнулся какому-то старому неизвестному мне анекдоту. – В любом случае, я очень сильно ценю и уважаю женскую разновидность человека разумного. Однако с чего вы взяли, что Наталья Петровна Корф оставила наш лучший из миров? Она всего лишь спит, товарищ Ломакин. Крепко спит. Отдыхает. Понимаете? А вам я хочу напомнить, что применение наркоидентичных систем запрещено законом и недопустимо для вас, как космического разведчика. Даже для двоечника, которому дальше казахского космодрома дорога закрыта.

— У меня распределение на Луну! – вспылил я. – И откуда вы знаете, что она спит? Там кровь на подушке! Вы же даже пульс не пощупали! Вы – разгильдяй!

Он впервые с момента нашей встречи посмотрел на меня, и его неприязненный взгляд мне очень не понравился.

— У нее телеметрия лучше, чем у тебя, разведчик. – Глазки участкового сузились, превратив заурядного европеоида с большой примесью кавказской крови в стопроцентного азиата. – Ты сегодня втыкался, что ли?

— Втыкался? Я вообще не знаю такого слова. – Вялая попытка выкрутиться потерпела ожидаемое фиаско, служитель закона грозовой тучей надвинулся на меня, и я почувствовал, как холодные щупальца телепатического сканера коснулись моего мозга. – Ни к чему такому не подключался, ничего такого не принимал, – перестав корчить из себя дурачка, залепетал я. – Уже очень давно не баловался.

Это была чистейшая правда, и он мне поверил. Не как человек человеку, конечно же, а как милиционер лицу, подозреваемому в нарушении общественного порядка.

Ведь сейчас он не просто смотрел на меня. Он собирал из разных источников информацию, которая позволяла ему почти со стопроцентной вероятностью определить, лгу я или нет, и, кроме того, он загружал в свой мозг все данные о рабе божьем Светозаре, трепетно хранимые множеством «синих баз». Как я мог забыть, что милиционеру достаточно взглянуть на человека, чтобы сразу узнать не только его имя и место работы, но и то, какие передачи он вчера смотрел по телевизору, с кем провел ночь, с кем дружит и кого терпеть не может. А если проверяемый к тому же еще является счастливым обладателем пониженного социального статуса, то любой мент запросто выяснит, как именно он ублажает своих подружек и какие разговоры ведет с друзьями за кружечкой «Жигулевского». Не болтает ли лишнего и испытывает ли должный пиетет к нашему лучшему за всю историю Человечества государственному строю.

— Очень давно – это сколько? – с расстановкой спросил он.

Я понял, что ему лень слишком подробно ковыряться в моих извилинах, но в длинных паузах между словами мне отчетливо слышался бесстрастный голос, зачитывающий приговор: «Введение в заблуждение лица, находящегося при исполнении служебных обязанностей, наказывается лишением свободы…»