Александр Пересвет - Русские – не славяне?

• Название: Русские – не славяне?
• Автор: Александр Пересвет
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9533-3939-1

Откуда взялись русские? Ответ кажется очевидным: русский народ сформировался из славянских племён. Однако непредвзятое изучение древних и средневековых источников, уникальный по объёму и убедительности генетический материал, неподвластный идеологическим клише, приводят автора к парадоксальному заключению: по крови русские — действительно не славяне. Тогда кто же? Прямые потомки исконных насельников Евразии?

---

Это к вопросу, откуда рабы. Когда воюют, всегда появляются пленные, которых обращали в рабов. Значительная их часть продавалась на месте, а остальные — нужные, полезные в хозяйстве кадры — отводились на родину захватчиков.

А какая добыча в Мидии, Анатолии, Междуречье и Южном Кавказе с точки зрения генетической? Мужчины — прежде всего носители маркера G, еще в первобытной древности отделившиеся от «нас» и отошедшие в эти места. Теперь же они в виде рабов появляются на родине скифов, в Причерноморье и Волго-Донских степях.

Но вот это —

— возвратились в свою страну… они встретили там сильное вражеское войско. Ведь жены скифов вследствие долгого отсутствия мужей вступили в связь с рабами —

— конечно же, чистая легенда. Разумеется, при столь длительном воздержании от половой жизни — а ведь надо еще понимать роль женщины в те времена, когда секс был единственным доступным ей удовольствием, — связь хоть бы и с рабами неизбежна. Но главное — в любом случае женщины самостоятельно не могли на протяжении почти трети века управляться с хозяйством. Хотя бы по той причине, что при этом сугубо женская общность немедленно стала бы объектом агрессии со стороны любой заезжей банды противоположного пола.

Значит, на месте оставалось достаточно мужчин, чтобы исполнять по меньшей мере защитные и оборонительные функции. А следовательно, и управленческие. Ибо всегда, а в те времена в особенности, власть у того, у кого сила.

Складывая все эти информемы в непротиворечивую картину, нам остается только предположить, что на родине тех скифов, что воевали в Азии, произошло обычное восстание рабов. Восстание успешное, при котором удалось взять власть в свои руки. Ну и женщин…

А там уж победили ли их вернувшиеся домой разъяренные скифы, нет ли — неизвестно. В любом случае определенное количество самых умных повстанцев должно было уйти подальше и затеряться где-нибудь в степях, —

— на восток от Танаиса и три дня на север от озера Меотида…

И получаются сарматы у нас народом, возникшим из мужчин, перемещенных из Передней Азии в ходе боевых действий, и женщин, захваченных ими у скифов, являвшихся носителями общего для разноплеменного рабского контингента языка. Отсюда возникает передающаяся по мужской линии гаплогруппа G3, гаплогруппа населения тех мест, где скифы и вели свою войну. Отсюда — скифский язык, хотя и измененный. Отсюда же невозможность зарождения сарматов от союза скифских юношей с амазонками. Потому что тогда они несли бы скифскую группу R1a1. Отсюда — культурная и языковая преемственность сарматов от скифов. Ибо, повторимся, таковую преемственность в условиях, когда для многонационального пленного контингента единственным средством межнационального общения был язык скифов, могли обеспечивать только владеющие оным языком женщины. Отсюда — вечная, несмотря на временные союзы, ненависть между скифами и сарматами, которая привела, в частности, к тому, что последние первых в конце концов уничтожили.

Отсюда — и высокое положение женщины, особенно в ранний, савроматский период. Заметная черта общественного быта сарматов, отмечаемая всеми, — женщина тут не только домашняя хозяйка и воспитательница детей, но и воин наравне с мужчинами. Археология, как мы говорили, это подтверждает:

в могилу умершей женщины, даже девочки, нередко клали кроме украшений и предметы вооружения. Родовое кладбище, как правило, формировалось вокруг более раннего захоронения знатной женщины — предводительницы или жрицы, которую родичи почитали как праматерь. [47]

Так что, возможно, восстание рабов вообще не обошлось без активного участия, а то и руководящей роли скифских «феминисток»…

Ну а как из сравнительно небольшой общины возникали в те времена великие этносы и громадные империи, мы знаем. Достаточно было относительно небольшой, но боеспособной армии, и побежденные и завоеванные граждане с удовольствием признавали себя теми, под чьим именем армия и действует. Ибо раз она побеждает — с нею боги. И не лучше ли быть в одном лагере с победителями и богами, нежели хранить верность… кому? Покойникам?

Так было и до сарматов, и после. Когда, например, громадные пространства и большие этносы в мгновение ока, по историческим масштабам, становились славянскими…

Сарматское завоевание Степи проходило по тому же лекалу. Как, собственно, по нему же проходило предыдущее скифское завоевание.

Да еще бы! Сарматы даже в сравнении со скифами были на ступень выше в конной войне. Во-первых, они изобрели стремена. В результате всадник приобретал не одну точку остойчивости — собственные ягодицы, а три. И с опорой на стремена стало возможным не только наносить более мощные удары копьем, добавляя к обычному силовому импульсу еще и массу свою вместе с массой животного, но и рубить мечом с тем же замахом, что и сухопутный боец, почему сарматский меч, длиною от 70 до 110 см, стал настоящим оружием истребления и вскоре распространился по всем степям. Притом и длинными копьями эти парни орудовали, как швейными иголками. Так что можно себе представить атакующую мощь их конной лавы. Как писал Тацит, —

— они крайне трусливы в пешем бою; но, когда появляются конными отрядами, вряд ли какой строй может им противиться.

Более того, наступательная мощь идеально сочеталась и с надежностью оборонительного вооружения. С тогдашним оружием сарматского всадника можно смело считать практически неуязвимым. Закованный в доспех из заходящих друг на друга костяных, а нередко и металлических чешуек, на коне, с попоною, бронированной таким же образом, этот боец был, пожалуй, сровни памятнику Юрию Долгорукому на Тверской. Не случайно сарматы позднее дошли до Скандинавии и даже до Англии (туда, правда, кажется, в качестве наемных отрядов).

К 346 году до н. э. сарматы укрепились до такой степени, что смогли сначала отбросить скифов за Дон, а затем и форсировать его. Противник был вынужден сдвинуться к западу. В итоге скифы под управлением царя Аэрта перешли Дунай и укрепились на территории Добруджи. Ее назвали затем «Малой Скифией». К 339 году до н. э. скифы продвинулись до рубежа, находившегося немного западнее современного Балчика. Здесь они столкнулись с македонцами, царь которых Филипп II дал им бой недалеко от Дуная. Как утверждают, ему удалось убить Аэрта, —

— которому в тот момент было более девяноста лет.

Но, правда, у римских авторов сохранилось убеждение, что Филиппу все-таки довелось в целом потерпеть поражение. Не в одной битве, возможно, но в войне. Косвенно об этом свидетельствует и то, что была организована вторая, несчастная кампания против них, когда наместник Александра Македонского Зопирион был разбит и убит.

Вторая группа скифов отодвинулась в Крым, где заняла степи, а также обосновалась в ряде мелких населенных пунктов, дотоле занимаемых греками.

Скифское царство в Крыму с центром в Неаполе Скифском (нынешний Симферополь) просуществовало до второй половины III века н. э., когда было уничтожено готами.

Ну а часть скифов, как прежде киммерийцы, и как люди, жившие до киммерийцев, отошла на север. Как падают брызги на обочину от разрезавшего лужу колеса автомобиля. Здесь они, судя по всему, поселились среди сородичей-пахарей и позднее подверглись удару бастарнов.

А что сарматы? А сарматы двигались за ними. И на запад, и на юг, и на север. В частности, тогда же они, незадолго до вторжения бастарнов, появились и в местности скифов-земледельцев. Впрочем, похоже, больших успехов не добились, и после ряда локальных войн обе стороны, кажется, согласились на выплате разумной дани сарматам. Но, вероятно, эти войны все-таки ослабили земледельцев, что прибавило шансов другим будущим завоевателям.

Сарматы дали начало нескольким народам — аланам, роксоланам, языгам и другим. Их расселение по степям началось в III веке до н. э.

Аланы, по мнению исследователей, возникли как самостоятельный этнос в I веке н. э. в результате своего усиления внутри северокаспийского объединения сарматских племен, возглавляемых аорсами. По словам автора IV века Аммиана Марцеллина, —

— мало-помалу постоянными победами изнурили соседние народы и распространили на них свое имя.

В результате —

— не позднее середины III в. в китайских летописях прежние владения аорсов, локализуемые в арало-каспийских степях, переименовались в «Аланья». Одновременно со страниц источников исчезли названия иных сарматских племен. [79]

Аланы активно поучаствовали в событиях начала нашей эры. Они сыграли весьма активную роль в Степи, разгромив в середине II века городища Нижнего Днепра. Заставляли с собой считаться даже всемогущую Римскую империю. Эти всадники делали набеги на Армению и Малую Азию, а ожесточенным соперникам Рима парфянам настолько портили жизнь, что в истории сохранился даже эпизод, когда парфянский царь Вологез искал защиты у императора Веспасиана. Дальше — больше: начали воевать уже и с Римом. Все в той же Малой Азии, в Каппадокии, в Армении. Рассказывают, будто воинский авторитет аланов был так высок, что в Римской империи создали даже специальное военное пособие — руководство для борьбы с ними.