Жанна Лаваль - Месть венецианки

• Название: Месть венецианки
• Автор: Жанна Лаваль
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-04-003220-Х

Впиваются в борта каравеллы абордажные крючья, взбираются на палубу вооруженные до зубов корсары. Их предводительница — красавица-венецианка Клаудиа поклялась отомстить за своего мужа, погибшего от рук друзей-предателей, подкупленных Чезаре Борджиа… Погибшего ли?

---

— Завтра вас уже не должно быть в Стамбуле. Поторопитесь, это в ваших интересах…

28

Синьоре N., замок Аскольци

ди Кастелло

«Итак, синьора, сегодня я завершаю свой рассказ о злом времени моих скитаний и моем возвращении на родину, принесшем мне еще больше горестей и хлопот, нежели пришлось пережить за морем. Развязка произошла в самом центре Италии, в Ватикане, в замке святого Ангела.

Одновременно со мной в Рим приехал человек, которого я хорошо знал, — кардинал Паскино из Пьемонта. Когда-то он крестил меня и был дружен с моим отцом. Вместе с Клаудией мы приезжали к нему вскоре после свадьбы. Я не мог не пойти к нему, ибо надеялся на поддержку человека, в чьем благочестии не сомневался.

И я не ошибся. Кардинал встретил меня крепкими объятиями, от которых на душе моей стало сразу теплее. И первое слово, которое он произнес, было слово «рассказывай…»

— Ну, рассказывай, сын мой, почему ты забыл меня. Уже два года я не видел тебя. Небось какие-нибудь молодые забавы? — Он дружески похлопал Себастьяно по плечу, потом по-отечески обнял и проводил в небольшую галерею, ведущую к маленькому фонтанчику, рядом с которым стояли два дубовых стула и столик с питьем, фруктами и какими-то книгами.

— Простите меня, падре, но я действительно не мог навестить вас. Последние годы я был далеко от родины — в Африке и на востоке, в Константинополе.

— Что ж, недурное путешествие. У тебя была какая-то служба? — Паскино налил себе немного прохладного напитка и сделал несколько глотков. — Невероятная жара. Давно такой уж не припомню.

— Нет, за морем я оказался не по своей воле.

— Не по своей воле? — нахмурился кардинал. — И что ж тому виной?

— Не «что», а «кто».

— Так кто же?

— Герцог Борджиа. Он — мой палач.

— Палач?.. — Услышав это слово, кардинал опасливо огляделся вокруг, словно их могли подслушивать. — Чезаре Борджиа, герцог Романьи? Этот кровожадный пес?

— Да, он.

— Но чем ты ему не угодил? Венеция далеко от Ватикана.

— В том-то и дело, падре, что аппетиты герцога давно уже не ограничиваются Романьей. Он мечтает об объединенном итальянском королевстве.

— Да, я всегда подозревал это, сын мой, но при чем же здесь ты?

— Мы боролись против его влияния в Венеции. Но его коварство оказалось изощреннее, чем мы подозревали…

Кардинал Паскино оказался первым человеком, которому Себастьяно рассказал без утайки все, что произошло с ним за два долгих года. Кардинал часто останавливал его рассказ. Он никак не мог поверить, что папское семейство оказалось столь безбожным, но исповедь Себастьяно была настолько убедительной и искренней, что в конце концов все сомнения отпали.

— Вы должны знать, — продолжал Себастьяно, — что рано или поздно вам тоже предложат сделку с дьяволом. Будьте начеку, не верьте ни папе, ни сыну его.

— Все это ужасно, Себастьяно. Это вопиющие преступления! Я выступлю на соборе, я всем открою глаза!

— Это безумие, святой отец. Вы ничего не добьетесь. Нужно действовать иначе.

— Но как?

— Пока я не знаю. Но то, что вы здесь, уже большая удача для меня.

— Ты хочешь драться с ним в одиночку?

— Пока у меня нет союзников, но это меня не остановит. Они за все заплатят.

— Ты знаешь, Себастьяно, — сказал Паскино после некоторого раздумья, — ведь в Рим меня пригласил именно Чезаре. Меня и еще шестерых кардиналов. Он написал, что папа устраивает церемонию всеобщего примирения. Может быть, они одумались?

— Неужели вы верите ему?

— Не знаю… Мой разум питает надежда. Но после твоего рассказа…

— Где должна состояться церемония?

— В замке Святого Ангела. Завтра. Будут папа, герцог Борджиа и семь кардиналов, в том числе я.

— За годы моих скитаний Господь одарил меня чувством предвидения. Оно часто предупреждает меня об опасности. Вот и сейчас оно подает мне знак. Что-то тут не так. Вы не боитесь за свою жизнь?

— Себастьяно, если мне и стоит за нее бояться, то только не в стенах Ватикана, в гостях у самого папы, — возразил кардинал.

— Чезаре хитер, и он знает, что вы именно так и будете рассуждать. Нет сомнений, это ловушка. — Себастьяно подошел поближе к Паскино. — Ваша жизнь не безразлична для меня, кардинал. Я не хочу лишиться близкого мне человека. Неужели вы не понимаете, что Чезаре одним ударом расчистит себе дорогу сразу в семи областях Италии? В замке вас ждет смерть.

— Что ты такое говоришь, Себастьяно? — взволновался кардинал. — Где угодно, но не на приеме у папы, к тому же в день всеобщего примирения…

— Вы все попадете в мышеловку, — не успокаивался Себастьяно.

— Но как ты себе это представляешь? Семь трупов кардиналов в Ватикане? Немыслимо! Весь католический мир объявит войну папе, тогда и Чезаре конец. Нет, он не пойдет на такое.

— Вы правы, святой отец. Но и на этот вопрос должен найтись ответ. Пока я не знаю какой, но он есть. И я найду его, чего бы мне это ни стоило!

— Но как, Себастьяно? Остался один день. Я не могу не пойти. — Паскино встал и, положив руки на плечи Себастьяно, поцеловал его в лоб. — Я боюсь за тебя. Ты слишком рискуешь. Конечно, ты имеешь право на ненависть, но она ослепляет тебя. Герцога Борджиа должен судить церковный суд, открытый и освященный Господом. Месть — великий грех. Ты станешь убийцей.

— Ах, святой отец, ваши слова хороши для отроков, которые еще не узнали жизнь. Мне пришлось слишком многое пережить, чтобы научиться чувствовать на себе и гнев, и милость Господа. Я знаю вас еще с ранних лет и благодарен за все истины, что вы открыли мне. Но сейчас вы слепы, и я должен спасти вашу жизнь. Она в опасности, она уже почти в руках сатаны, а вы так наивны в вашей праведности…

— Ты ожесточен, сын мой. А это может погубить тебя. Что ты собираешься делать? Ты слаб и одинок.

— Нет, не одинок. У меня есть вы, — решительно произнес Себастьяно. — И вы поможете мне.

— Я?

— Да. Это спасет не только вашу жизнь, но и жизни остальных кардиналов. И еще много других жизней, а в результате — всю Италию.

— Что ты говоришь, Себастьяно? Я не понимаю тебя.

— Завтра мы пойдем в замок Святого Ангела вместе, — решительно сказал Себастьяно.

— Но тебя не пропустят.

— Я пойду под видом монаха, вашего слуги.

— Все равно тебя не пустят.

— В зал, может, и нет, но мне надо просто попасть в замок.

— Но зачем? Себастьяно, мальчик мой, ты погубишь себя без всякого смысла. Это верная гибель.

— Если б вы знали, святой отец, сколько раз мне уже грозила верная гибель. И если я остался жив, то как раз для того, чтобы исполнить задуманное сейчас.

— Ты безумец… — Кардинал нахмурился.

— Итак, вы согласны? — спросил Себастьяно.

— Ты храбр и умен, Себастьяно, и знаешь теперь жизнь не хуже меня. — Кардинал перекрестил Себастьяно. — Что ж, я вижу в твоих глазах твердость, вижу, что все равно не отступишь… Хорошо, будь по-твоему.

Семь кардиналов со своей немногочисленной свитой один за другим шли в распахнутые ворота замка. Себастьяно, облаченный в длинную темную робу с широким капюшоном, скрывающим его лицо, следовал за кардиналом Пьемонта.

Многочисленные башни и зубцы придавали крепости устрашающий вид. Но внутри крепости повсюду можно было наткнуться на предметы роскоши и искусства, столь характерные для всей Италии. Большой зал, куда пригласили гостей, был украшен великолепными фресками. Стол, сервированный серебряными приборами, ломился от изобилия. Зажаренный целиком кабан, аппетитные окорока, разнообразные паштеты, обложенные со всех сторон дичью, всевозможные рыбные блюда, а на переднем плане — гигантский жареный журавль.

Гости чинно проследовали к столу. Тех же, кто сопровождал кардиналов, в зал не пустили, а отвели их в боковую галерею, где им надлежало дожидаться окончания трапезы.

Себастьяно обратил внимание на монаха, прошедшего мимо нескольких часовых совершенно беспрепятственно. Он проследовал в длинный коридор и скрылся.

Себастьяно почувствовал, что этот человек имеет какое-то особое отношение ко всему происходящему и играет здесь не последнюю роль. Это заставило его проследовать в том же направлении. Стража вскоре окликнула его, и Себастьяно послушно остановился. Он показал им пустой бурдюк из-под вина и как бы по секрету сообщил:

— Братья монахи тоже хотели бы выпить за здоровье папы и за нынешнее торжество. Конечно, это недозволительно в нашем положении, но всегда ли Господь так зорок? Может, он простит нашу слабость, ведь пир продлится долго, а ждать — так утомительно…

Стражники рассмеялись.

— Вот так святая братия… Хорошо. — Стражник оглядел своих приятелей и весело подмигнул им. — Только принесешь тогда и нам несколько сосудов, у нас тоже после службы в горле пересохло. И смотри, если поймают — ни слова. Понял?