Илья Стогов - Эра супергероев. История мира в 5 журналах и 3 комиксах

• Название: Эра супергероев. История мира в 5 журналах и 3 комиксах
• Автор: Илья Стогов
• Издательство: Астрель: АСТ
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-067679-8 (ООО «Издательство «АСТ»); 978-5-271-28381-9 (ООО «Издательство Астрель»)

Все, что пишут в книгах и газетах, есть ложь. Тем более ложь то, что показывают по ТВ. Этот мир вообще устроен немного не так, как вы привыкли думать. Но я попробую рассказать вам как.

---

В прошлое ушла эпоха безудержного патриотизма. Капитан Америка со всеми своими звездно-полосатыми ужимками смотрелся в новом мире просто смешно. Очень скоро создатели просто заморозят его на Северном полюсе в глыбе льда, где он и пролежит до самых 1970-х. Вместо положительных белозубых парней с журнальных обложек на вас теперь глядели зеленые инопланетные жабы и полуразложившиеся трупаки. Из литературного мейнстрима комикс стремительно скатывался в категорию «Б».

Мир стремительно менялся: новые формы смертоносного оружия, новые неизлечимые болезни, ядерные испытания и то, хуже чего не бывает вообще ничего на свете, — телевидение. Вообще-то его история началась еще до войны. Самое первое в мире регулярное телевещание наладила у себя гитлеровская Германия. Там посидеть перед голубым экраном высшие чины СС могли уже в 1935-м. Год спустя о запуске собственного телевещания объявила британская радиокорпорация ВВС. И даже в СССР к 1941-му году работало аж два ТВ-канала. Но до Второй мировой все это было детским лепетом. На всю Европу насчитывалось меньше полутора тысяч телеприемников.

Зато после войны на перспективную тему обратили внимание американцы. И дело сразу пошло. Уже в 1948-м в Штатах имелось больше миллиона приемников. В 1952-м больше двадцати миллионов. Еще шесть лет спустя телевизор имелся в каждой американской семье и на рынке появились первые цветные приемники. Только на востоке США круглосуточно вещали 362 телеканала. Кому теперь могла быть интересна столь странная штука, как литература?

Тиражи книжек никогда больше не поднимались до таких высот, как в 1930-х. Во Франции очень приличным тиражом для популярного романа сегодня считается две тысячи экземпляров. Десять тысяч для Америки уже бестселлер. Литературные журналы смогли выжить лишь в СССР — на самой дальней периферии культурного мира. Телевизор у нас не показывал ничего интересного, кроме фигурного катания, и отчего было не расцвести литературным журналам? Зато во всем остальном мире, как только телевещатели перешли на круглосуточный режим работы, литература тут же скатилась в полный андеграунд. Теперь ее место было где-то между фольклорными хорами и танцевальной студией. То есть какая-то жизнь во всем этом вроде и есть, но никому, кроме самих участников, она совсем не интересна.

Вернувшись к мирной жизни, Кирби вновь устроился в DC. Не особенно напрягаясь, он рисовал там истории Девушки-Юлы и Человека-Факела, которые казались скучноватыми не только читателям, но даже ему самому. Стен Ли вообще оставил писательство и целиком сосредоточился на бизнесе. Дядино издательство, в котором он все еще числился редактором, выпускало комиксы, вестерны, сборники рисованных анекдотов, детские книжки про смешных уток. Все это приносило какой-никакой, но доход.

В 1952-м жена родила Стену второго ребенка, и семья тут же переехала в новый дом на Манхэттене, в котором было три спальни и две ванные комнаты, отделанные по последнему слову тогдашней техники. Неплохо для паренька, начинавшего с должности разносчика бутербродов. Однако чем дальше, тем четче Ли понимал, что больше не в состоянии все это выносить.

Бесконечные летучки, бизнес-планы, обеды с деловыми партнерами, заявки на новые серии… Ему уже исполнилось тридцать, а потом тридцать пять, а потом сорок, и в принципе было понятно, что по той же самой схеме станет строиться и вся его оставшаяся жизнь. Может быть, когда он умрет, на его могиле нарисуют забавную утку или напишут анекдот из последнего номера.

В конце 1950-х Стен твердо решил уйти. Плюнуть на все, уволиться из компании, махнуть рукой на круглосуточные совещания и начать совершенно новую жизнь. Проблема состояла лишь в том, что он понятия не имел, какой же она должна быть, эта жизнь? В детстве он мечтал, что рано или поздно напишет великий роман. А теперь понимал: даже если это когда-нибудь произойдет, его роман окажется никому на свете не интересен. Какой смысл публиковать роман, который прочтет три тысячи человек, если сегодня он издает книжки, которые читают сотни тысяч американцев, и все равно не чувствует ничего, кроме отчаяния?

Стену хотелось сказать об этом мире что-то важное. Что-то, что до него не говорил никто. Ему хотелось найти для нового мира какие-то совсем новые, никем еще не использованные слова. Но где их искать, он не знал.

Некоторое время спустя ребенок, для которого Стен купил свой замечательный дом, умер. Депрессия Ли приобрела клиническую форму. Как-то вечером ему позвонил двоюродный дядя. Тот самый, на которого все эти годы Стен работал. Дядя в тысячный раз подряд попытался обсудить со Стеном проблему: их основные конкуренты из компании DC запустили суперуспешный проект «Лига Справедливости» и гребут деньги лопатой, так вот чем бы им ответить, а? Как бы их уесть?

Стен помолчал в трубку, а потом все-таки сказал то, что давно собирался:

— Я ухожу.

Ему казалось, будто дядя станет его уговаривать остаться, но тот ответил, что давно ожидал чего-то в этом роде. Настаивать ни на чем не станет. Если Стен решил, то и пусть. В конце концов, все мы взрослые люди и сами решаем, как жить. Единственное, о чем он просит: пусть перед уходом племянник подготовит последний проект. Самый-самый последний. Пусть на прощание он влепит этим гадам из DC звонкий пендель. Такой, как он умеет. А потом — скатертью дорога.

6

Ли сказал, что согласен, и стал думать. Почему нынешние подростки не покупают комиксы? Потому что им трудно поставить себя на место героев. Им трудно вообразить себя инопланетянином Суперменом или миллионером Бэтменом. А раз так, то, может быть, попробовать опустить героев с небес на землю? Сделать их такими же, как читатели?

Три дня спустя Ли представил редколлегии новый проект: ученый, его невеста, брат невесты и их общий друг отправляются в космос. И там подвергаются облучению. В результате у них появляются суперспособности: кто-то может гореть, как факел, кто-то становится невидимкой, но дело не в этом, а в том, что при этом вся четверка остается обычными людьми. Девушка хочет замуж за своего ученого. Ее брат — пижон и бабник. Ученому вечно не хватает денег. У его друга большие проблемы в личной жизни. Первое время эти ребята даже не носили супергеройские лосины — невиданная революция в жанре!

Нарисовать историю Ли позвал давнего друга-соперника Кирби. Тот сказал, что согласен, но работать на дядю его достало и хочется получать от работы еще и финансовое удовольствие. Поэтому нарисовать-то он все нарисует, проблемы нет, но издавать новинку предлагает чуть-чуть отдельно от остального издательства. Приятели зарегистрировали на свое имя небольшой филиал, который назвали «Марвел» (Чудо), и весной 1961 года на рынке появился первый номер «Фантастической Четверки».

Сам Ли позже вспоминал:

— Когда по телику передали, что Кеннеди застрелен, я как раз сидел над очередной серией «Четверки». Новость меня ошеломила. Этот человек имел в жизни все, что хотел. Он был богат, красив, спал с самыми прекрасными женщинами планеты и вдобавок жил в Белом доме. Но всего один выстрел — и вот он мертв, так же как будет мертв каждый из нас. В эту секунду я понял, как нужно рассказывать историю о супергероях.

Новая команда состояла из обычных людей, попавших в необычные обстоятельства. Жизнь у этих ребят была не сахар: они были в курсе, что значит «не хватает денег», а персонаж по имени Существо был вроде как импотент. Доходило до того, что супергерои из «Фантастической Четверки» провалили несколько битв с суперзлодеями подряд — можно ли было представить что-то подобное в комиксах про Супермена? Зато этим героям впервые можно было сочувствовать. Они были такими же, как их читатели.

Уже первые рецензии на новую продукцию Ли и Кирби сравнивали их «Четверку» с бунтарскими фильмами французской «новой волны». И там и там зрителю всего лишь показывали мир, в котором он живет, — жестокий, догола раздетый, но при этом очень узнаваемый мир. Интервью с Ли, которое опубликовал Newsweek, называлось «Ли рисует комиксы так же здорово, как Элвис танцует рок-н-ролл». Истерия вокруг продукции издательства Marvell росла со скоростью снежной лавины.

Воздух Америки пах молодежными бунтами. И каким-то непостижимым образом рисованные романы Ли давали тинейджерам то, о чем те всегда мечтали. Автор «Полета над гнездом кукушки» писатель Кен Кизи утверждал, будто комиксы Marvell описывают мир куда адекватнее, чем любая «взрослая» литература. Френсис Форд Коппола признавался, что именно по этим книгам изучал искусство композиции. А сам Стен вспоминал, что как-то пришел на встречу со студентами и первое, о чем те его спросили: описывая своего героя по имени Серебряный Серфер, пришедшего сообщить людям, что любовь важнее войны, имел ли Ли в виду Иисуса Христа?